Влад Волков - Хроники Бальтазара

– Играй то, что играл в ритуал змеепоклонников, – припомнил Бальтазар ему Яротруск.

– Ох, это мы умеем, – нервозно произнёс Коркоснек, снова забренчав по струнам.

Остальные наблюдали за реакцией мертвецов, что в дальней части коридора позади них тянули свои руки сквозь квадратные прорези толстой плоской спайки заграждений. Эхо подхватывало бойкую ритуальную мелодию. Она казалась ломаной, но симметричной, немного резкой, но оттого лишь более задорной.

И вскоре руки и ноги зомби задёргались в унисон в том же ритме. Едва ли это походило на человеческие танцы, скорее на какое-то странное подёргивание конечностями. Они плясали так, как только могут настоящие мертвецы. Но, главное, что воля их была целиком теперь подхвачена этой мелодией.

Себастьян подобрал из связки нужный ключ и распахнул тяжёлую дверь под своим напором, куда, впервые за долгое время, упал свет. Их впереди ждал небольшой коридор с рычагом, поднимавшим зубчатую решётку. И уже затем открывалась прямоугольная большая комната.

Пол, за исключением центральной каменной дорожки, был решётчатым, но очень старым. Здесь уже защиту от неупокоенных делали в незапамятные времена, а отнюдь не новые ремесленники Гадияров. Стены зала оказались буквально устланы костями и черепами. Отовсюду слышались завывания, однако толпы неупокоенных существ были во власти колдовской музыки причудливого ситара.

Дворф старался изо всех сил, судорожно поглядывая на внутреннее убранство. Бескрайний гобелен из человеческих обглоданных останков тянулся здесь по всем стенам и даже по сводам высокого потолка, будто всей компанией они оказались в гроте какой-то пещеры. Внутри пропадало ощущение сырости, было тепло, даже жарко. Вот только запахи царили ещё более немыслимые и тошнотворные. Киру едва не вывернуло наизнанку. Она встала, склонившись, пока остальные неуверенно двигались вперёд по каменным плитам, стараясь миновать решётки по краям.

А в самом центре на квадратном постаменте покоилось кубическое ритуальное горнило, в котором горел вечный огонь неизвестной магии, окаймляющий подвешенную там склянку, казалось, сделанную из стекла, но то бы давно расплавилось. Это мог быть горный хрусталь или что-то другое, ещё более загадочное. А внутри покоилась алая жидкость, похожая консистенцией на вино. Причём она не кипятилась и не бурлила внутри сосуда, а лишь охранялась пламенем, которое не было над ней властно.

– Вот тебе и горн, – заявила чародейка, распрямляясь и протирая влажные губы свободной от лука ладонью.

– Угу, – недовольно буркнул дворф, с досады наяривая по многострунному инструменту.

В дальнем конце зала виднелся чёрный ход в последующие подземелья, а от него к центру шла такая же симметричная дорожка из блоков. Бесовской смрад в алчном танце огня переполнял помещение. На костяных стенах вновь двигались тени от внезапных гостей, а куб горна, казалось, ухмылялся своим пламенем, словно бросая им вызов – попробуй, мол, теперь дотянуться до вожделенной добычи.

– Проклятый ритуальный зал, – осматривала Кира не столько склянку, сколько стены. – Здесь Роарборхи поколение за поколением творили свои омерзительные богослужения. Сюда приводили арестантов и просто жертвенных по жребию людей на ритуальные заклания. Пытки, изнасилования, сдирание кожи, кровопускание – всё в своём самом безумном апогее, не укладывающимся в головах простых жителей. Никто не верил в такие слухи. Никто не предполагал, что они на такое способны. Но здесь отрезали человеческие части, жарили на огне и придавались ритуальному каннибализму, – морщилась она, читая кости на стенах, словно фрески какого-то воистину дьявольского храма.

– Дом боли, дом отчаяния и агонии, так они называли это место, – проговорил и Себастьян. – Здесь мучили людей так долго и умело, что они должны были сами умолять о смерти – жертва обязана быть добровольной. Их кормили собственным мясом. Угрожали привести сюда их детей, расправиться с теми у них на глазах. А, может, даже и приводили. Поди теперь разбери, чьи это всё кости! Бесчеловечные служения богу огня проводились здесь на разные празднества. Под его благословением Сельваторск и процветал.

– Ему как-то пытались скормить и меня, – глядел на пламя Бальтазар, словно на давнего знакомого, а скорее даже на заклятого врага.

– И даже когда Роарборхов самих больше нет, – продолжал виконт, – здесь всё ещё полыхает огонь их душ во славу божества. Они всё ещё подчиняют живых мертвецов собственной воле, заставляя прислуживать.

– А ещё говорят, что это тьма приносит с собой смерть, – усмехнулся на это некромант. – Вот он, бог света и огня, лучезарный Молох, дающий всходы и урожаи, но требующий за это безмерную кровавую дань. Тварь в сверкающей огненной короне. Чудище с головой вепря, вампирским хоботом, тянущимся из пятака, серпами клыков и громадным пузом с бурлящим непомерным голодом, не имея жалости ни к кому из живых. Вовсе дело не в фамилии рода, герб Роарборхов посвящён его рылу и бездонному аппетиту. Бойтесь богов, свет приносящих, ибо несут они, разгоняя мрак, лишь погибель, – процитировал он один древний запретный текст.

– Что ж, есть идеи, как достать вообще эту вещицу? – поглядел на окружённую короной инфернального пламени склянку нынешний глава города.

– Некромант только что всё сам сказал, – нехотя процедила Кира, будто той всё это не нравилось. – Пламя – это свет. Здесь всё так устроено, что попытки его залить, затушить, даже окропить жертвенной кровью или какой иной жидкостью ни к чему не приведут. Такой жар испаряет любую воду ещё на подлёте струй. Ни ледяное колдовство, ни искусственные дожди от стихийников вам здесь не помогут. Но тьма… Помните, что огонь – это, в первую очередь, всепожирающий вечно голодный свет, – поглядела она на Бальтазара, как будто умоляя его не совершать то, что тот задумал.

– Там немало, на четыре глотка хватит, – прикинул чернокнижник, поглядывая на склянку и путешествуя фиалковым взором по остальным.

– Гному не нужно, мы наняли его за монеты и сохранение жизни, – заявил ему Себастьян.

– На три хватит тем более. Бессмертия не обещаю, но разделить этот мир на троих, не самая плохая идея из возможных, – размышлял вслух некромант.

– Вот и я так считаю, – уверенно кивнула Кира.

– Сейчас весь свет вокруг померкнет, а мертвецы никуда не денутся. Пусть дворф играет громче, заставляя их плясать, пока мы добираемся до артефакта! – велел Коркоснеку виконт.

– Стараюсь, как могу! – огрызнулся тот, хмуря кустистые брови. – Бренчу для вас, не покладая рук, а вы даже пойлом не делитесь! – негодовал Коркоснек.

– Тебе такое и не понравится, – хмыкнула Кира. – Потом, как всё… Если всё удачно закончится, угощу тебя в трактире, чем захочешь. Всё бери задаром и бочонок с собой укатывай, куда дальше путь держать вздумаешь.