Елена Фошина - Легенда о Лебёдушке. Сказочная повесть

После второго звонка, на настойчивость досадуя, мужчина нехотя вытащил руку из-под одеяла и взял с тумбочки телефон.

– Да, слушаю, – недовольно пробормотал он.

– Соколов? Дмитрий Владимирович? – спросил серьёзный женский голос.

– Да.

– Вас беспокоит нотариус, – далее последовало длинное имя и название города. А потом…

Дмитрий Владимирович, слушая, сел на кровати в полном изумлении. Выходило так, что он, сам того не ведая, оказался наследником какого-то старого дома в расположенном неподалёку посёлке. Дом десятки лет стоял заколоченный, пока какие-то дальние родственники почившего лет сто назад хозяина, не озаботились его дальнейшей судьбой. Вот тогда-то и оказалось, что владелец завещал свой дом самому младшему из совершеннолетних мужчин – потомку своего рода, который объявится на момент обнаружения документа. И после долгих поисков оказалось, что других носителей родовой фамилии, которые по всем условиям подходили, кроме Дмитрия Соколова, не осталось.

Через час Дмитрий уже ехал в электричке до незнакомого посёлка, а ещё через два – шёл по указанной местными жителями лесной тропинке к таинственному дому. На встречу с нотариусом. Давно не приходилось ему вот так прогуляться за городом весенним днём. Ощущения были непривычные. Дышалось полной грудью – воздух был таким свежим, какого в городе не бывает. Птицы пели весело, солнечные лучи свободно проникали сквозь редкую ещё листву. И отчего-то с каждым шагом всё легче и легче становилось на сердце…

Пока молодая девушка-нотариус возилась с документами, что-то почти непрерывно комментируя, Дима осмотрел дом. Был он добротный очень. Сколько веков простоял вот так – брёвнышко к брёвнышку? Комнат было три, печь потемнела, мебель кое-какая выглядела старой, но снаружи, несмотря на заколоченные накрепко окна, выглядело здание по-своему величественно. Гордо возвышалась над бревенчатым строением дубовая крыша с трубою посередине.

– Ну вот, остались кое-какие формальности, походите по инстанциям – и дом ваш, – сказала девушка, аккуратно закрывая папку и передавая Дмитрию. – Здесь всё. Хорошо, что вы согласились сегодня приехать именно сюда. Заодно ключи вам отдам – замок, правда, заржавел давно. Я позвоню вам на днях, куда подъехать и сколько услуги будут стоить, сообщу.

Дмитрий кивнул, беря в руки папку с документами. Нотариус постучала по обложке шариковой ручкой:

– Здесь, кстати, и родословная, начиная от владельца дома, в которой прослежены ваши родственные связи. Сегодня стало модным составлять родословные. Считайте, что часть работы уже сделали за вас, – она улыбнулась. – Детям передадите. Сыну. Сын-то наверно есть?

Дмитрий положил папку на дубовый стол и засунул руки поглубже в карманы, ничего не ответив. Девушка не стала продолжать, заметив помрачневшее лицо клиента.

Проводив нотариуса, Дмитрий задержался в доме. Первая мысль, появившаяся после утреннего звонка, о продаже новоиспечённой собственности, уступила место другой. Дом словно обнимал его сейчас, когда он остался наедине с его старыми стенами. Словно не отпускал. И ему захотелось приехать сюда снова.

А в окне распахнутом не ночь холодная весенняя открылась Степану. Не город серый с небоскрёбами. Открылась ему дорога широкая. Земляная дорога между лугами цветущими. Солнцем залита была эта дорога, уходящая в дальнюю даль, а над нею в небе голубом – ни единого облачка. Вместе с солнцем и ветерком тёплым летним нахлынули на мальчика запахи трав и звуки: птичий свист и жужжание пчёл, и столько ещё мелодий непривычных, что забыл Стёпа, где находится. Шагнул, не раздумывая, навстречу летнему дню, навстречу лугам и перелескам, видневшимся вдоль дороги, навстречу птицам и ветру ласковому.

Минут через несколько опомнился Степан. Огляделся: нет рядом его недавней знакомой – феи зеленоглазой. Нет позади и окна, и дома самого нет. Нет нигде и признаков города. Позади дорога и впереди – дорога. Что делать? А делать нечего – только идти и смотреть, куда эта дорога выведет.

Долго ли, коротко ли шёл наш герой, но дорога возле одного из лесочков влево повернула. Пройдя немного по лесу, увидел наконец Степан деревню – не деревню, а домов несколько, далеко-далеко друг от друга расположенных. Всё пространство, перед путником представшее, заполняли участки большие, густыми садами засаженные, а поверх деревьев кое-где крыши треугольные возвышались.

С краю правого возле деревеньки тропинка вниз вела, на бережок, вдоль которого текла небольшая речка.

«В сказку, что ли, я попал?» – усмехнулся про себя Стёпа.

– Ну, считай, что в сказку, – услышал он голос совсем близко. И, к удивлению своему, прямо перед собой, у входа в самый крайний двор, увидел сидящего на большом гладком камне дедушку.

Дедушка был ну точь-в-точь как сказочный: в белой длинной рубахе, в серых штанах из холста грубого и лаптях, крест-накрест завязками на ногах закреплённых. Завершала облик старца длинная белая борода, волосы длинные седые, повязанные ленточкой с орнаментом. Улыбаясь сквозь усы и бороду, старец осмотрел потрясённого мальчика с ног до головы и встал, опираясь на посох.

– Здравия тебе, Степан. Пойдём, ждут тебя уже.

Совершенно не понимая, откуда старик знает его имя, и удивляясь, что ответил он на вопрос, заданный мысленно, мальчик поздоровался и последовал за пожилым человеком. Несмотря на явно очень преклонный возраст, двигался тот легко и быстро, роста был высокого, спину держал прямо. Красиво шёл, неся посох, который, видно, был ему совершенно без надобности.

Миновав ворота живые, из вьющихся растений цветущих плетёные, оказались старец и мальчик внутри двора. Сказать, что огромный был двор – ничего не сказать. Двор был настолько обширен, что расположенный в глубине широкий пруд казался большою лужей. Десятки земляных тропинок и аллей каменистых вели в заросли плодовых кустарников или в роскошные цветники, а кое-где высились вековые деревья, окружённые яблонями и грушами.

Стёпе чуть было не показалось, что попал он снова в лес. Но, сделав ещё пару шагов, увидел он бревенчатый дом с двускатной крышей. Дедушка вошёл первым в незапертую дверь, жестом приглашая гостя следовать за ним.

– Вот мы и пришли, – сказал он Степану, указывая на широкую скамью возле красивой белой печи.

Возле печи хлопотала старушка. Поздоровавшись, Стёпа сел на скамью и осмотрелся. Видно было: во времена он попал стародавние. Настолько всё было здесь по-сказочному красиво и просто, что мальчик вновь засомневался и даже глаза прикрыл. «Сон это всё, – подумал.– Сейчас открою глаза, а я дома, и мама в соседней комнате не спит, ходит туда-сюда».