Виталий Колловрат - Дерево Судьбы

Через несколько метров он нашел несколько растущих кедров. Они были не больше полутора метров высоты. Обычные молодые деревья. Вот только в их строении была какая-то странность. Сначала он никак не мог понять, что привлекло его внимание. Но внезапно до него дошло. Все ветки этих кедров были расположены, с одной стороны. Они не были сломаны. Они просто не росли на северной стороне этих деревьев. Эта сторона была обращена к хребту. Тогда как на южной стороне или стороне, обращенной от хребта, веток было довольно много. Такое строение деревьев Сергей еще никогда не встречал и поэтому сильно удивился этому феномену. Никаких мыслей относительно того почему они так росли у него так и не появилось. Поэтому оставив бесплодные попытки разгадать данный феномен, он отправился дальше в поисках дров. Наконец его ждала настоящая удача. Он нашел старое кострище, и рядом с ним лежала хорошая куча сушняка. Было сразу видно, что кто-то озаботился этим сушняком и приволок его довольно таки издалека. Потому что куски дерева были довольно большими, а поблизости деревьев такого размера не росло.

Мысленно попросив прощения у хозяев этой кучи сушняка, Сергей начал перетаскивать её в более подходящее для ночлега место, которое он облюбовал в нескольких метрах отсюда.

Закончив с транспортировкой, он занялся приготовлением себе постели. Лучше, чем из кедрового лапника постель было бы трудно придумать. Поэтому вооружившись ножом, он отправился на заготовку. Через некоторое время куча лапника стала довольно внушительной. Несколькими заходами он также перенес ее теперь уже к намечающемуся костру и уложил в форме постели.

За всем этими хлопотами он и не заметил, что начало темнеть. Пора было зажигать костер и ложиться спать. Пока он ходил, вода из желудка успела перевариться, и есть хотелось ужасно. Мелькнула мысль дойти до озера и опять напиться под завязку, но посмотрев с тоской на эти двести метров курумника, которые его отделяли от озера, он передумал. У него еще оставалась почти полная бутылка воды. На ночь хватит, а утром можно было бы пополнить запасы.

Настрогав ножом сухой щепы, он зажег костер и с наслаждением вытянул свое усталое тело рядом с ним. Место, которое он нашел для ночлега, было очень хорошим. Курумник здесь совсем не ощущался под слоем дерна. Поэтому лежать можно было почти как на перине.

Застегнув свою ветровку, он блаженно вытянулся рядом с теплом и почти тут же заснул. Разбудил его страшный ветер, который буквально вырывал кедры со своих мест. А уж с его костром вообще творил что-то страшное. Пламя буквально стелилось по земле, и он похвалил себя за предусмотрительность. За то, что лег от костра с наветренной стороны, иначе уже сейчас бы горел как свечка.

Было около одиннадцати ночи. Тьма стояла страшная. Видно было только на расстоянии метра от костра. Остальное исчезало во мраке. Казалось там, за кругом света его окружает черная стена. И за ней ничего нет, только мрак и бесконечность. Звезд тоже не было видно. Ветер пронизывал его до костей. Хваленая ветровка из брезента совершенно не выполняла своих функций и не защищала его измученное тело. С одной стороны, ему было жарко, другая коченела от холода. Лежать было не уютно, но выбора не было. Несколько минут лежал, наблюдая за огнём. Пламя всегда завораживает и не только человека. Наконец зов плоти поднял его с постели и отправил освободить организм от излишков влаги. Пришлось подняться на своих измученные ноги и сделать несколько шагов в черноту ночи. Выйдя из круга света, он справил нужду и огляделся. Темнота вокруг была непроглядной. Не видно было не зги. Как будто он остался один на этом островке света, с пляшущим костром в середине, а за ним все исчезло. Хорошо, что найденный им запас сушняка был из хороших, толстых и сухих кусков, скорее напоминавших небольшие бревнышки. Они горели долго и не требовали неусыпного за ним наблюдения. Подбросив в огонь пару бревнышек, он опять принял позу эмбриона на своей постели и провалился в сон без сновидений.

За ночь ему еще несколько раз приходилось просыпаться, чтобы поправить и подкормить костер. Его будил холод. Пока он был с одной стороны, Сергей спал, но как только он начинал подступать со стороны костра, значит, пора было вставать.

Наконец, проснувшись в очередной раз чтобы подбросить дров в костер, он увидел, что ночь закончилась. Начало светать. Чернота вокруг постепенно начал менять свой цвет на серый. Из нее сначала проступили окружавшие его кедры. Затем ближайшие валуны. С каждой минутой тьма отступала все дальше и дальше. Ветер стих. Как будто его и не было. Осмотрев свой оставшийся запас топлива, он только тяжело вздохнул. Его не осталось. О приличной куче, что была вечером, напоминала всего лишь одна небольшая деревяшка.

Распрямив свое измученное тело, Сергей встал. Весь организм ныл и стонал. Прямо-таки кричал. Что никуда идти не надо, он слишком устал. Давай отдохнем. Прислушавшись к его зову наш путешественник лишь устало покачал головой и произнес.

– Полностью с тобой солидарен. Но есть несколько «но». Во-первых, нечего есть. Во-вторых, вторую такую ночь можно и не пережить, так как дров больше нет. И в-третьих, сколько бы мы с тобой здесь не отдыхали, все равно между нами и рюкзаком с едой будет лежать хребет Борус. Поэтому в любом случае надо идти. Раньше выйдем, раньше придем.

Убедив, таким образом, своё тело в необходимости движения, он стал готовиться к выходу. Вещей у него было мало, поэтому проведя необходимую инвентаризацию своего небольшого имущества, было бы обидно оставить здесь камеру или нож, он двинулся к озеру «завтракать».

Тело немного отдохнуло, но успело одеревенеть от неудобной постели. Поэтому первые шаги были очень неуклюжими. Но постепенно, шаг за шагом, идти стало легче. Добравшись до озера, он опять залился водой под завязку. Таким образом, завтракая. Набрал полную бутылку воды и со вздохом двинулся на подъем.

Пройти надо было немного, и если бы это была степь, то через час он был бы уже в своем лагере. Но это были горы. И не просто горы, а горы покрытые курумником. По простым горам идти намного легче, чем здесь. Опять началось вчерашнее прыг-скок с камня на камень. Потом склон стал более крутым, и опять пришлось идти челноком. Влево шаг, другой, третий десятый. Поворот на сто тридцать градусов и опять шаг другой третий десятый.

Воду пришлось опять жестко экономить. Пить захотелось уже через час после начала подъема, и до самого завершения маршрута эта жажда продолжала мучить его. Поэтому он ввел жесткий регламент на глотки. Пять поворотов, остановка и один маленький глоток. Каждый час он садился на камни и озирал окрестности. А посмотреть было на что. Вчера, когда он спускался, его периодически накрывало облаками, и вдалеке стоял толи туман, толи облака. Зато сейчас перед ним раскрывалась панорама водохранилища, во всей его красе. Восходящее солнце разогнало остатки небольшого тумана, и он смог любоваться этим видом бесконечно. Перед ним раскинулось зеленое море, теряющееся на юге как в бесконечности. От края до края оно заполнило собой горизонт и как бы застыло на мгновение вечности. Красота была такая, что даже заставляла его забывать о голоде и усталости. Делая остановки, он садился и впитывал в себя её. Стараясь насладиться ею до конца. Ведь именно за этими красотами он и приехал.