Мария Лунёва - Твой шёпот в тумане

– Я должна туда ходить, кролик. Видишь – живая я, меня выручили и даже домой привезли. Не плачь, лучше поблагодари моего спасителя, а то что он о нас подумает.

Эм оторвалась от меня и глянула на моего провожатого, а потом, удивив даже меня, бросилась тому на грудь и разревелась ещё больше. Мужчина впал в ступор, а потом как-то по-отцовски улыбнулся и чуть приобнял её, успокаивающе проведя ладонью по спине. Было видно, что такое ему в новинку. В глазах разгорелся красный огонёк и, может мне показалось, но воин был смущен.

– Спасибо, – шептала Эмбер, – я вам так благодарна. Вы наш герой. Спасибо вам.

Не удержавшись, я потянулась и поцеловала воина в щёку, окончательно его добив.

– Девочки… – как-то растеряно промямлил он, – ночь на дворе. Холодно, а на вас одёжка тонкая. Заболеете.

– Да, конечно, – Эмбер, наконец, отклеилась от смущённого мужчины. И снова обняла меня, совсем как ребенок.

– В туман не ходите, – ещё раз напомнил мужчина, – скажи отцу и брату пусть завтра с утра приходят на работу. С пустыми руками не уйдут. А где они, собственно?

Эм странно замерла, а потом тихо шепнула:

– За сараем, они не могут сейчас прийти.

Мужчина недоумённо пожал плечами, видимо, не поняв, чем там заняты мужчины, но тактично смолчал.

– Держите пока вот, – отвязав от седла холщовую сумку, он передал её мне. – Идите в дом, девушки, холодно. Мне приятно было с вами познакомиться, красавицы.

Я мило улыбнулась. Да, мы с Эм были очень похожи: обе синеглазые блондинки, только на личике сестры свои следы оставила болезнь.

Вскочив в седло, мужчина кивнул нам на прощание и исчез во тьме ночи.

– Томма, а он кто? – выдохнула Эм. – Странный такой.

– Северянин, сестрёнка, я на них выскочила, когда убегала от тумана. Они, действительно, странные, и ещё совсем не похожи на княжеских воинов. И правда, пошли в тепло, пока ты не простыла.

Переступив через валявшуюся калитку, мы отправились в дом. Вход слабо освещал факел, висевший над дверью. Взявшись за ручку, услышала скрип петель. Раньше я как-то игнорировала то, что дверь нуждается в починке, а сейчас меня это встревожило. Здесь у нас, у самого тумана, все быстро приходило в негодность. Дома, если их постоянно не латать, сгнивали за пару лет. Заборы и того быстрее. Все говорили, что это проклятье этого места, что даже трава здесь чахнет скорее. Вот так и наш дом всего за каких-то два года, пришёл в запустение.

– Надо её смазать, – негромко пробурчала я, осматривая петли и косяки. – И порог снизу обновить, а то щели уже большие, всё тепло выдувает.

– Я говорила с Эгором, – защебетала Эм, – он пообещал подчинить калитку, как время будет, и дверь заодно глянет.

Проскользнув вперёд меня, сестрёнка быстро поставила кастрюлю на растопленную печь. Я осмотрелась: в доме было убрано, в углу ведро с водой и тряпкой. В печи трещали угольки.

– Эмбер, ты молодец, – вполне заслужено похвалила я сестру. – Даже Лестра такую чистоту не поддерживала.

– А она её никогда и не наводила. Я всегда убирала за себя, и её работу выполняла. А не говорила тебе, потому как боялась, что ругать станешь меня и её.

Услышав такое, я на мгновение дар речи потеряла. Если Эм убиралась, то чем тогда моя средняя сестричка всё это время занималась?! Мысль о Лестре кольнула сердце. Переживала я за неё, хоть и непутевая, но своя же. Не чужая.

– Ты молодец, Эм, – ещё раз похвалила я сестру.

– Томма, мне помочь никто не согласился, – Эмбер опустила взгляд на пол, её пальцы предательски дрожали. – Эгор вот только сам домой вернулся. Мы с тётей Талией всех соседей обежали. Просили, чтобы сходили на ваши поиски. Все двери захлопнули. Все! Эгор пришел весь исцарапанный, еле ноги передвигал. Он через болота пробирался.

На глазах сестры снова выступили слёзы.

– Успокойся, Эм, я жива, – прошептала я.

– Им всем плевать на нас, – выпалила она, – папа всегда ходил на поиски. Ты никогда не отказывала, а они двери перед нами закрывали.

– Надо бы Талии сказать, что жива я.

Словно читая мои мысли, в дверь глухо постучали. Непроизвольно я вздрогнула, хотя раньше за мною такого не водилось.

– Эмбер, милая, открой, – услышала я голос соседки.

Моя сестрёнка озабочено глянула на меня и помчалась к двери с несвойственной ей прытью. Дверь скрипнула и в дом вошла молодая женщина со своими детишками. Позади медленно, чуть хромая, буквально затащился её старший сын.

– Я тут решила, что мы с Эгором сходим к лесу. Может, где и найдём Томму… – начала было Талия, но осеклась, глядя на меня в упор.

– Живая! – выдохнула она и села на ближайший стул. – Хвала богине Эртвине. А я уж думала всё, пропала ты, сгинула.

Отвязав с запястья верёвку, на которой всё ещё болталась птица, положила всю свою добычу на стол. Мой взгляд упал на тот мешок, что дал мне воин.

– Как спаслась-то? – устало прохрипел Эгор.

– Я к забытому тракту побежала, – принялась я рассказывать свою историю, – решила, что по дороге быстрее передвигаться. Прикинула, если до Сердвинки доберусь, схоронюсь там на чердаке где.

– И что? – поторопил меня с ответом сосед. Доковыляв до стола, он буквально упал на крепкий табурет.

– Выбежала на дорогу и чуть под копыта воинов-северян не попала.

– Ох ты, Богиня Великодушная, не тронули хоть? – Талия буквально впилась взглядом в моё лицо, её младшие дочери притихли и глазели на меня большими глазками, будто я им сказку страшную рассказываю.

– Нет, – я улыбнулась, – я с их вардами разговаривала, это как князья наши. Страшные они.

– И странные, – вмешалась в наш разговор Эмбер, наливая мне суп. – У того, что Томму домой привёз, глаза, как у кота, в темноте горели.

Все непроизвольно подались вперед.

– Значит, не врут мужики с Вотчиков, северяне появились и спокойно здесь разъезжают.

Я хмыкнула и, прищурившись, глянула на соседа.

– Они Сердвинки отстраивают. Я своими глазами видела, как забор вокруг деревни городили, врата уже есть. А мне сказали, что работа для мужиков есть – платят снедью.

Взяв птицу, я скинула её в ведро. Ощипаю чуть позже. Крапиву в узелке тоже убрала. Развернув холщовый мешочек, я вынула его содержимое: целую головку сыра, хлеб кусками и перевязанные плетёной верёвкой полоски копчёного мяса.

– Хорошая добыча, – хмыкнул Эгор.

– Это нас тот воин, что Томму привёз, угостил, – похвасталась Эмбер, и тут же зашлась кашлем.

Бросив и сыр, и мясо, я подошла к сестре и, обняв за плечи, отвела к постели.

– Хватит хозяйничать, садись и отдыхай, – строго приказала я.

Вернувшись, решительно разделила снедь на две равные половины. Одну часть сложила обратно в мешок – это для Талии и детей. Протянув ей еду, натолкнулась на благодарный взгляд.