Анхелия Нейт - Медная далла из Кордовы

Эли думала над тем, как Мария планировала проникнуть в Мескиту, но все получилось весьма банально: приличная сумма денег перекочевала в карман к охраннику. Они прошли через темное пространство гипостильного зала и прошли к плоской нише, перекрытой аркой. Мария выключила фонарь и зажгла свечи.

В душу Эли начал пробираться страх: до сих пор не верилось, что ночью можно попасть в музей, было совершенно не по себе от того, что она является практически преступником, но больше всего пугала необходимость остаться в полном одиночестве, да еще при совершении непонятного ритуала.

Тем временем Мария положила небольшую подушку на пол и знаком пригласила Эли присесть. Затем произнесла:

– В этой части Мескиты нет камер, тут идеальное место ритуальных действий. Я сейчас проведу небольшой ритуал и покину тебя, а ты жди. Если все сработает, поймешь, что дух, который мы вызываем, начинает являться в этот мир. Ты должна закрыть глаза. И чтобы не услышала – не открывай глаза. С тобой будут разговаривать, спрашивать – молчи. Потом спроси его так: «Заклинаю Баримасом, скажи, где спрятаны двенадцать кувшинов Соломона, которые он отметил своей изумрудной печатью?». После того, как получишь ответ, прочитай эти слова, – она протянула бумажку. – Прочитай на своем языке с сильными эмоциями, тогда демон уйдет. Выучи слова сейчас.

Эли трясущейся рукой взяла бумажный клочок. Страх наполнил ее душу, хотелось убежать отсюда, но как будто неведомая сила пригвоздила девушку к полу.

– Мария, – простонала она, не ожидая, что ей станет так страшно. – пожалуйста, не бросай меня, я боюсь темноты, боюсь остаться тут одна. Скажи, почему мы не можем, например, вызвать духа этого Аль-Маджрити и спросить его самого?

Мария присела и нежно провела рукой по ее волосам.

– Все не так просто. Не бойся, милая, все будет хорошо. Тебе не надо ничего делать, только спросить, получить ответ и обязательно потом произнести заключительные слова. Я буду недалеко и в нужное время приду. Тебя ждет большое вознаграждение за помощь. Ты даже не представляешь, как потом изменится твоя жизнь к лучшему!

Мария встала и повернулась спиной к девушке.

Эли видела, как та вытащила из рюкзака нож, на лезвии которого были вырезаны странного вида надписи. Символично очертив круг вокруг подушки, Мария встала и разложила складную конструкцию, оказавшуюся небольшим треножником.

– О, дух Сатурна, Баримас! Имя твое, состоящее из других шести имен! Тус – высокий, Харус – нижний, Кваюс – правый, Тамас – передний; Дарус – задний – все это соединяется в имени Тахитас! – слова громким эхом разнеслись по Меските.

Мария повернулась к Эли:

– Ты принесла Священную даллу?

Девушка кивнула, понимая, что этот вопрос – часть ритуала.

– Да.

– Подай его мне!

Поставив сосуд на треножник, Мария принялась бормотать непонятные слова. Достала из рюкзака разноцветные баночки, стала что-то смешивать. Потом долго чертила этой жидкостью знаки на полу.

Эли казалось, что прошла целая вечность, когда Мария перестала, наконец, бормотать. Воцарившаяся тишина давила на уши, только треск свечей нарушал покой священного пространства.

Женщина повернулась к Эли и, тяжело вздохнув, повторила напутствия:

– Не забудь слова, не открывай глаза и ни в коем случае не вставай с этой подушки. Держись, дитя, скоро мы все заживем по-другому.

Она погладила девушку по волосам, как-то сдавленно улыбнулась и, резко развернувшись, покинула освещенное пространство.

Света было достаточно, расположение свечей создавало полусферу вокруг треножника, на котором стояла далла. Эли не могла отвести взгляда от сосуда, несмотря на то что пообещала себе закрыть глаза сразу после ухода Марии. Веки упрямо не хотели закрываться. Более того, как бы она ни старалась смотреть куда-то еще, например на руки или бумажку со словами, далла словно магнитом притягивала ее взгляд.

Ее начало трясти от страха и захотелось убежать.

Вдруг она ощутила небольшую вибрацию под собой. Девушка никак не могла поверить в духов или иных существ, в ее мировоззрение это не укладывалось. Нелепость ситуации привела к еще большему оцепенению: ощущение нереальности накрыло с головой. Казалось, что вот-вот и она упадет в обморок.

Продолжая смотреть на даллу, Эли заметила постепенно нарастающее белое свечение, проявляющееся сквозь печать Соломона. Помимо вибрации послышался сторонний звук: тонкий, высокий, который, казалось, звучал из ниоткуда.

И тут внезапно все свечи разом потухли. Эли дернулась, как от удара током, и замерла.

Страх сковал ее настолько сильно, что Эли не просто боялась пошевелиться – она боялась дышать. Вибрация как-то странно изменилась, звук тоже изменился: повышался и углублялся, превратившись в пронзительный свист, напоминающий свисток закипающего чайника. Резкий хлопок взорвал тишину. Потом появился голос. Несмотря на полную темноту, Эли все-таки закрыла глаза…

Она была уверена: голос появился у нее в голове. Сначала невозможно было что-либо разобрать. Но потом, постепенно, бормотание стало собираться в слова, а те – в связанную речь. Голос был низким, но не резким. Сквозь закрытые веки Эли почувствовала, что пространство вокруг нее осветилось.

– Уберите от меня эту крынку! Медь мне ненавистна! Кто ты, дочь Адама, что призвала меня?! Не могу рассмотреть тебя из-за тумана, что напустила ты на меня!

Голос смолк. Видимо, говорящий ждал ответа. Но Эли молчала.

– Я чувствую страх в твоей душе, ммм… – голос звучал теперь не в голове девушки, а прямо перед ней. Эли хотела закрыть руками лицо, но страх сковал тело. Она взывала к своему любопытству, чтобы попытаться хоть как-то побороть ужас.

– О жемчужина века и столетий, твоя красота удивительна! Я знаю тебя?

Пауза.

– Я прочитал твои мысли, величайшая, слушай же меня.

Имя мое Сакр. Возраст мой определить невозможно, даже наша память начинает стираться через пески времени. Когда-то давно мы и люди жили вместе, но мою расу предали, заставив насильно служить жрецам и колдунам. Меня трижды заточали, но на этот раз я не дам себя провести! Первый раз меня заточил Соломон. Посредством силы печати своей он подвергнул меня жестоким пыткам. О, силы мира сего! – голос взревел. – Ведь от кого он получил эту печать, смертный муж?!

Второй раз сосуд, в котором я пребывал целую вечность, нашли жалкие торговцы и продали его магрибскому колдуну. Долго он и его приспешники пользовались мной, держа как раба в своем пристанище. Много душ было загублено этой собакой с моей помощью, и не смог я идти больше против природы своей. И тогда взял я в плен сына колдуна и вытребовал себе освобождение! Я убил их всех, отворив врата песка над ними.