Елизавета Порфирова - Половина моей души

Темнеть начинало рано. Но надвигающиеся сумерки нисколько не испортили моего настроения. Наоборот, ощущение изменений становилось всё более ярким, эйфория усиливалась и голова кружилась всё чаще.

Мне не хотелось думать о том, чего именно я жду. Мне было слишком хорошо, чтобы об этом думать: свободный день, солнечная погода, наконец-то зажившая рана… Нет, в самом деле! Не может же быть так счастлив человек, который скоро обратится в монстра! Уж этого-то со мной точно не произойдет! Тем более мы это уже обсуждали.

На тренировку я пошла с высоко поднятой головой, осознавая себя не такой, как все люди, идущие мимо. Хотелось громко крикнуть: «Вот я! Смотрите на меня!» и пойти дальше под недоумённые взгляды прохожих, недовольных тем, что кто-то так дерзко прервал их серые привычные будни.

С Ладой я встретилась на остановке, недалеко от стадиона, где проходили тренировки. Я молча улыбнулась ей, сделала реверанс и потянула за руку, торопя на занятия.

– И тебе привет, – сказала она, поспевая за мной. – Что с тобой случилось? Ты выиграла миллион?

– Лучше! – ответила я таинственно. – Я выиграла этот день.

Лада перестала задавать вопросы, решив, видимо, что с людьми, философствующими и ведущими себя не совсем адекватно, лучше не вступать в словесную полемику, пока к ним не вернётся здравый рассудок.

Она, я, Матвей и ещё один юноша по имени Иван посещали кружок, где обучали различным видам немного устаревших уже сейчас боевых искусств, связанных с оружием. Мы изучали технику владения мечом, шпагой, а также технику стрельбы из лука и арбалета, на что, по решению тренера, делался основной упор. Мне иногда казалось, что мы походим на ярых фанатов Средневековья и Толкина, хотя и не являемся таковыми. Но это было необычно, а потому интересно.

Заняться таким странным делом меня заставила Лада, которая однажды поинтересовалась у Матвея, чем он увлекается, помимо учебы. Матвей рассказал ей, что ходит на занятия по стрельбе к своему хорошему другу. Лада узнала, где находится этот кружок, и спросила у Матвея, можем ли мы туда попасть. Лично «мы» на то время никуда не хотели попасть, а уж тем более на такое странное и, как казалось, дорогое развлечение. Но что не сделаешь для лучшей подруги? И мы туда записались.

С тех пор прошло почти два года, и я ни разу не пожалела о принятом Ладой решении. Помимо «сказочных» боевых искусств, мы обучались и многим другим полезным вещам. Тренер оказался замечательным человеком и очень скоро стал нам хорошим другом, несмотря на разницу в возрасте.

Оказалось, что у него не так много учеников. Площадка принадлежала ему, и плату за занятия он брал относительно небольшую и то, скорее, ради приличия. Говорил, что это было его мечтой, а за мечту не платят деньгами. Ещё полгода назад с нами тренировались двое взрослых юношей. Их звали Володя и Арен. Они вечно развлекали народ своим дурачеством, несмотря на то что оба умные и довольно образованные люди. Но они окончили курсы и покинули нас, разъехавшись по разным городам в поисках своего места в жизни. Теперь из взрослых учеников нас оставалось только четверо: я, Лада, Матвей и Ваня – друг Матвея.

Чем ближе мы подходили к воротам тренировочной площадки, тем сильнее билось моё сердце, словно что-то неизвестное, чего я ожидала, было где-то там, за этим забором. Вероятно, от того же волнения вдруг совсем некстати разболелась голова.

– Доброе утро, девушки! – улыбаясь, поздоровался с нами тренер.

Это был немолодой, немногим старше сорока лет мужчина с добрыми карими глазами. Каштановые волосы и усы чуть тронула седина. Он был высокий и худой. Всегда ходил в кофтах или рубашках с длинным рукавом, скрывая свои руки, которые, как мы узнали от Арена однажды, были обезображены старыми шрамами. Шуруп – так мы называли его между собой – рассказывал, что раньше очень любил лазать по деревьям, а ещё часто ходил в походы в лес и однажды «повздорил» с лисицей.

Собственно, все эти увлечения, а также любовь к произведениям Толкина привели к тому, что однажды у молодого парня Александра возникла идея создать свою небольшую школу, в которой он мог бы обучать других ребят тому, что называл навыками выживания. Умение биться на мечах и луках вряд ли можно было бы назвать актуальным способом выживания в современной городской среде, но это не помешало юному предпринимателю включить их в обучение. Кроме того, мы развивали силу и ловкость, учились бегать и прыгать через препятствия, лазать по деревьям, стенам. Зимой окунались в бочку с холодной водой, летом пробовали делать шалаши из веток, разжигать разными способами костер. Это действительно оказалось очень интересным. И очень сильно сближало учеников не только друг с другом, но и с тренером.

Конечно, возник вопрос, как ему удается содержать небольшой стадион и спортивный зал, закупать оборудование, снаряжение и всё остальное. Мы знали, что живёт он прямо тут же, в небольшой квартирке, примыкающей к залу, которую сам называл каморкой. Поэтому предположили, что раньше у него была хорошая квартира, которую он выгодно продал, и какие-то сбережения, позволившие выкупить территорию старого детского спортивного комплекса, преобразовать её, отстроить, отремонтировать и привести в тот порядок, который был ему по душе.

Прямо, конечно, никто не спрашивал. Но и этого предположения нам было вполне достаточно. Шур стал для нас человеком дела и слова, человеком, который не просто мечтает, но всеми способами стремится реализовать свои мечты. Мы уважали и любили его, в том числе за его душевность, доброту и понимание.

– Здравствуйте, Александр Трофимович! – ответили мы, проходя в ворота.

Шур, одетый в старенькое короткое пальто и джинсы, поставил к забору какую-то доску и отошёл. Он улыбнулся нам, чем-то напомнив своей внешностью непревзойденного Тома Селлека, и махнул рукой, зовя за собой. Пройдя по стадиону, мы вошли в просторный тёплый зал, где было множество манекенов и мишеней. Наши луки, арбалеты, тренировочные мечи и прочее снаряжение хранились в небольшом сарае, пристроенном к залу. Вход в сарай был как изнутри, так и снаружи, с улицы.

В углу зала ещё одна дверь вела в комнату, где жил Шуруп. Ему тут нравилось, и он никуда не хотел переезжать. В его каморке мы часто после тренировки в дождь или в холодную погоду оставались всей компанией, чтобы просто поговорить. Здесь было тепло и уютно, словно дома. Узкий круг друзей, горячий чай, счастливые глаза и улыбки – достаточно, чтобы чувствовать себя на своем месте.

– Замёрзли, девушки? – поинтересовался звонкий и слегка насмешливый голос.

– Привет, Матвей! Замёрзли… Согреешь? – улыбнулась я, чувствуя в себе вдохновение на подобные шутки.