Виктория Верченко - История у костра: легенда о спасительнице

Снаружи доносилась какая-то возня, и Нейсиль не на шутку занервничала. Кто там?

Внезапно, возня сменилась лёгкой мелодией игры на фальфийне – струнном инструменте фальмского народа, по звучанию похожего на скрипку. Знакомые ноты текли одна за другой…

Нежный девичий голос стал сопровождать фальфийну. Звучала древняя фальмская песня, которую Мариса пела своей дочери, когда та была маленькой. Девушка знала слова и мелодию наизусть, и не могла не подпевать. Ей неимоверно захотелось пуститься в пляс, закружиться в танце! На лице полуфальмийки засияла облегчённая улыбка, и она выбежала из дома на крыльцо. Её глаза заискрились от радости, рот в шоке открылся , и она уронила нож на пол.

Напротив крыльца стояла молодая фальмийка с белоснежной кожей, переливающейся на солнце бирюзой, с блестящими серебряными глазами и зеленоватыми волосами до колен, забранными в толстую косу. На фальмийке красовалось длинное шёлковое платье цвета солнца с ажурными рюшами по рукавам и низу. Озорные глаза весело прищурены, бледные губки двигаются, напевая мягкие слова.

Нейсиль радостно прильнула к фальмийке, не дав ей доиграть. Та обняла её в ответ, уткнувшись острым носом девушке в шею.

– Фитта Корлес, уж кого, а тебя не ожидала здесь увидеть! – удивлённо воскликнула Нейсиль, утерев слезинку, – Я так рада тебя видеть!

Фитта Корлес – близкая и единственная подруга Нейсиль, незаконно и с риском путешествующая по всему миру выжившая фальмийка. Они познакомились в заброшенной деревне фальмов, находящейся в одиннадцати километров севернее дома Нейсиль, почти посередине разрушенной Шийлары, когда полуфальмийке было четыре года. Нейсиль на данный момент 19 лет. Девушки являлись ровесницами.

– Полно тебе, Нейс! Я тоже безумно рада видеть тебя, спустя два года. Ты так изменилась, такая красавица! – ответила тонким, нежным голоском фальмийка.

– Да я то что? Вот если бы ты не запела, я бы и не узнала тебя. Я думала нож метнуть, – издала нервный смешок Нейсиль.

Девушки говорили на фальмском, вечно восклицая и улыбаясь во весь рот.

– К тебе кто-то приходит? Я думала, ты здесь совсем одна, – удивилась собеседница.

– Я местная колдунья, – отмахнулась Нейсиль, таща вещи подруги в дом, – говорят, меня знают многие женщины в Варнире. Я готовлю людям зелья, когда они приходят. Они взамен мне какую-то вещичку оставляют…

– Но Нейсиль, они же люди! Ты с ума сошла? Как они вообще нашли твой дом? – возмутилась Фитта, со страхом распахнув глаза, – Я то еле-еле добралась сюда, сплошные болотища! А эти твари…

– Фи, успокойся. У меня всё под контролем. Я без понятия, как они сюда приходят живыми, но это неважно. Ты сама рискуешь каждый день. Где ты была? Зачем пришла? – подозрительно сощурив глазки, сказала полуфальмийка, – Только давай в дом зайдём…

Девушки положили большие две сумки Фитты у входа и присели на большое кресло, за спинкой которого пряталась Нейсиль. Сцепив руки друга в замок, они продолжили разговор:

– Я приехала из Даррии. Жила год в Соте. Потом год путешествовала по другим городам: побывала в Фимре, в большой деревне имени Витории, в Чажице… Вообщем, на одном месте не сидела. Была 3 раза в бегах. Второй раз меня чуть не убили, – проговорила Фитта и опустила рукав платья, оголив правое плечо. Прямо под ключицей тянулся широкий ровный шрам. На спине тоже был точно такой же шрам. Из-за этого создавалось ощущение, что девушку насквозь проткнули мечом.

– Фитта… – с ужасом в голосе начала Нейсиль, но та её перебила, снова натянув рукав :

– Не надо меня умолять не уезжать больше. Мы всё прояснили два года назад. Это моя жизнь, Нейс. Я такая же осиротевшая, как и ты. Что мне здесь делать? Я ужасно готовлю зелья, мой дар – парить в воздухе и нагонять ветер. Что мне делать? Мой дом, скорее всего, разрушен. Я не смогу жить, как ты.

– Фи, я не собиралась тебя ни о чём умолять, – закатив глаза, улыбнулась Нейсиль, – я лишь боюсь за тебя. Кто этот подлец, проделавший в тебе дыру?

– Не знаю. Какой-то солдат погнался за мной, увидев цвет моих выбившихся из под капюшона волос. Догадался, что я фальм, – потеребив своё большое ухо, безразлично ответила Фитта, – Тебе повезло с цветом волос больше, чем мне.

Полуфальмийка пожала острыми плечиками, осмотрев свои тёмные локоны. Девушки замолчали. Фитта поглаживала запястье подруги, расслабленно закрыв глаза.

– Я так скучала по тебе… – прервала тишину Нейсиль.

– Я тоже, саннуэ! Не представляю, как можно жить здесь совсем одной, в лесной глуши, – грустно улыбнувшись, прошептала фальмийка. (саннуэ – с фальмского «солнышко»).

К девушкам на колени запрыгнула белая кошка, начав мурлыкать так громко, что по телу пошла вибрация.

– Ну как я могла забыть про твою Ваянху! – произнесла Фитта, начав гладить ту по мягкой шёрстке. (Ваянха – с фальмского «говорунья»).

– Знаешь, такое ощущение, будто ради неё только и живу, – грустно усмехнулась Нейсиль.

– А чем ты занимаешься? Как проходит твой день?

Полуфальмийка нехотя ответила :

– Ничего особо не изменилось спустя два года. Также утром я просыпаюсь, привожу себя в порядок и завтракаю вместе с Ваянхой. Иду на охоту или за корнеплодами и плодами в лес, если мало еды. Охочусь на редкие ингредиенты и ищу их. Убираюсь в доме, проверяю лабораторию. Бегаю по лесу, очень много времени тренируюсь. Тренирую своё колдовство. Точу оружия. Раз в неделю хожу к речке. Готовлю зелья. Раз в месяц прокрадываюсь ночью в Варнир и что-нибудь краду. Чаще всего книги и одежду. Читаю. Шью, рисую. Ужинаю. Ложусь спать спустя два часа после наступления темноты.

– По тебе видно, что много тренируешься, – кивнула подруга, осматривая Нейсиль.

Полуфальмийка не спорила. Она действительно много времени уделяет тренировкам. На её теле нет и капельки лишнего жира. На руках, спине и ногах выступают мышцы, а на животе уже пять лет крепчал пресс.

– Скучно ты живёшь, конечно. Я бы с ума сошла от скуки и восьми лет одиночества, – вздохнула Фитта, оторвав взгляд от тела девушки.

– Я уже привыкла. Зато у меня тихо. Вот проснёшься на рассвете, выйдешь на крыльцо, а кругом тишина, только где-то в кроне деревьев поёт птичка, и трещит кузнечик в траве. Во влажном воздухе разлит запах утренней росы и намокших цветов. А где-то в далеке редко квакает лягушка и журчит ручеёк… – мечтательно говорила Нейсиль, закрыв глаза.

– Романтично, не спорю. Но беспокоюсь я о тебе. Как сяду на крыше в городе ночью и начинаю вспоминать… и тебя вспоминаю. Вспоминаю, что ты там, в лесу одна и словом тебе обмолвиться не с кем. Вот я и решила, что пора навестить старую подругу. Правда, третий раз погони со мной случился как раз перед мыслями навестить тебя. Никуда мне идти больше не хотелось. Одной , – прервала мечтания девушки фальмийка, особенно выделив последнее слово, и уставилась на девушку.