Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том III. Тайна баронета

Недоумение в нем вызывало все – и полученная столь неожиданно рана, и ненависть, сверкнувшая перед самым выстрелом во взгляде врага, да и сам этот враг, неизвестный, незнакомый ему, но за что-то его ненавидящий и желающий причинить ему боль.

Чеслав, не обращая на упавшего противника ни малейшего внимания, задумчиво и нежно скользнул пальцами по стволу пистолета.

– А хорошо, что я догадался зарядить его серебряными пулями, – даже голос его изменился, становясь более низким, более хриплым и от этого кажущийся более грозным, – Не правда ли… – остановив пальцы на середине ствола, он резко вскинул глаза на оборотня, взирая на него в упор, – Ричард?

Ричард вздрогнул. Он был смелым человеком, порою даже чересчур смелым, почти до безрассудства, но с таким противником жизнь его столкнула впервые. Кто он такой? Из какого небытия его вытащил Альберт? Почему, за что он так ненавидит его? И почему вся эта ситуация вызывает у него ощущение дежа-вю?..

– Ах, черт!.. – оборотень, немного согнувшись, сморщился, касаясь пальцами здоровой руки виска. Стоило ему подумать о смутном сходстве ситуации с чем-то из очень далекого прошлого, как в сознании как будто взорвалась ракета, заставляя голову просто запылать от боли. Силясь унять ее, Ричард пару раз моргнул и, слегка тряхнув головой, глубоко вздохнул. Как это странно… Неужели он стрелял не серебряными пулями, а чем-то еще, чем-то, способным причинить боль куда как большую? Ведь на его стороне Альберт, он вполне мог выдумать какую-нибудь новую дрянь, чтобы причинить вред своему бывшему слуге, так бессовестно оставившему его.

Пантера, к которой оборотень немного прислонялся, стремясь придать себе побольше устойчивости хотя бы даже и в сидячем положении, пошевелилась, и мужчина перевел взгляд на нее. Увидев, что Дэйв, склонив голову, беспокойно трет лапой морду, он нахмурился. Если эта тварь причинила хоть какой-то вред его лучшему другу…

Упершись рукой в землю, он попытался подняться. Спускать ненормальному, явившемуся сюда с пушкой, подобные выходки, Ричард не собирался. В конце концов, он должен отомстить, должен поквитаться с ним и за Дэйва, и за себя самого, да и за всех остальных тоже – ведь неизвестно, кто еще может стать жертвой этого психопата!

В голове вновь что-то вспыхнуло, и оборотень, едва успев приподняться, снова упал на землю. Глаза его застила странная, дрожащая пелена.

– Ты… ты ведь уже стрелял в меня? Раньше?.. – голос Ричарда прозвучал непривычно даже для него самого хрипло и болезненно, и он вновь попробовал приподняться.

Однако, завершить эту попытку ему не позволили. Не успел оборотень, найдя какую-то более или менее удобную точку опоры, собрать силы, для того, чтобы рывком вскочить на ноги, как на плечо ему легла чья-то знакомая худощавая рука и легким движением вернула его на место.

– Сиди, – спокойно велел извечно насмешливый голос, и Ричард, подняв взгляд на неожиданного помощника, чуть усмехнулся. Ну, что же, может быть, так даже и лучше… Хорошо иметь друзей.

Роман Натан де Нормонд, вежливо улыбнувшись, легко и уверенно шагнул вперед. Взор его сейчас был не менее жесток и холоден, чем взгляд противника.

– Скажи, пожалуйста… – голос молодого человека зазвучал ласково, так ласково, что Татьяне, прячущейся за спиной Влада, стало жутковато, – Мой младший братик не рассказывал тебе, что мы не любим, когда обижают наших домашних зверюшек? – он вздохнул и, сузив глаза, прибавил, – А если кто-то все-таки это делает, то мы сами обижаем их и куда как сильнее, чем они могут себе представить.

Чеслав, некоторое время безмолвно созерцающий пораженного неприятеля, медленно перевел взгляд на обратившегося к нему юношу и, оглядев его с ног до головы, равнодушно отвернулся.

– Ты ребенок, – говорил он безучастно, абсолютно равнодушно, просто ставя потенциального противника в известность, – Ты мне не интересен.

– Не интересен также, как не был интересен Влад Людовику, пока тот не узнал о его бессмертии? – живо отозвался Роман, очаровательно улыбнувшись. Глаза его, впрочем, оставались все такими же холодными, как и прежде, чувствовалось, что, не взирая на готовность шутить, спускать жестокого обращения с друзьями виконт не намерен.

– Слушай, как тебя, Чес? – он определенно собирался как-то продолжить эту фразу, возможно, даже сострить, однако же, не успел. Взгляд желтых глаз вновь вернулся к нему, и молодой мужчина приподнял подбородок.

– Чеслав, – холодно уведомил он, – И не смей более называть меня так. Лишь одному на всем свете дано это право, даже он… – здесь последовал короткий кивок в сторону Ричарда, – Утратил его, когда в первый раз пытался убить меня.

– Чт… – оборотень, попытавшийся, было, податься вперед, вновь схватился за голову. Пантера, беспокоясь за него все сильнее, осторожно провела хвостом по лбу хозяина, чего тот даже не заметил.

Внимание на это обратил кое-кто другой.

Винсент, сам наблюдающий за Ричардом со все возрастающим беспокойством, наконец, не выдержал. Будучи старше, полагая себя намного опытнее Дэйва, хранитель памяти неожиданно опустился рядом с оборотнем на одно колено и, обхватив его голову обеими руками, заставил того взглянуть себе в глаза.

– Ричард… не думай об этом, – мужчина мимолетно улыбнулся, – Не пытайся понять, о чем он говорит, хорошо? Это просто чушь, разные глупости… Он говорит это специально, чтобы задеть тебя. Не пытайся вспомнить…

– Почему именно ты говоришь мне это? – Лэрд, недоверчиво взирая на хранителя памяти, рывком высвободил голову из его теплых рук. Взгляд его исполнился подозрения.

– Винсент… что происходит?.. – он неуверенно поднял руку, касаясь кончиками пальцев своего виска и неуверенно вновь перевел взгляд на Чеслава, – Он говорит… но я не знаю, я не помню его! – последние слова он практически выкрикнул, и крик этот подстегнул к действиям Романа.

Бросив быстрый взволнованный взгляд через плечо, юноша внезапно метнулся вперед и, не давая противнику опомниться, стиснул его горло, даже немного приподняв над землей. Пистолет выпал из руки рыжего, с глухим металлическим стуком приземляясь на траву.

– Что ты сделал с ним? – Роман, не так часто испытывающий ярость, сейчас был воистину страшен. Он гневно тряхнул равнодушно глядящего на него Чеслава, и, не понимая, почему действия его не находят в том отклика, попытался сжать руку на его горле сильнее.

Чеслав в ответ на эти старания кривовато улыбнулся.

– Я могу убить тебя взмахом ресниц, молодой виконт, – тихо, едва слышно, так, чтобы слова эти воспринял только его противник, прошептал он и, умолкнув, закрыл глаза. Казалось, он собирается исполнить свою угрозу, чудилось, что взмах ресниц рыжего станет последним, что увидит в своей жизни виконт де Нормонд… Но этого не произошло.