Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том III. Тайна баронета

Ни на лице его, ни в глазах сейчас, казалось, не было и следа той ненависти, той агрессии, что совсем недавно плескалась в них, ни капли злости не отражалось во всем его облике. Он казался вновь спокойным, уравновешенным молодым человеком, слегка заинтересованным происходящим, но не более того. Подумав с секунду, оборотень достал из кармана пиджака уцелевшие лишь благодаря какому-то невероятному чуду очки и водрузил их на переносицу. Вид абсолютнейшего спокойствия этот элемент только упрочил, и сейчас казалось совершенно невозможным, чтобы этот человек мог хладнокровно всадить две пули в Ричарда и так сильно потрепать пантеру.

– Не вижу смысла становиться братоубийцей, особенно когда ты даже не знаешь, от чьих рук умрешь, Ренард, – голос его звучал совершенно спокойно, страшные слова он произносил с хладнокровным равнодушием, говоря о предполагаемой смерти противника небрежно, как о чем-то малозначимом, – Увидимся вновь, когда ты все вспомнишь. Как бы там ни было, а ты и твой хранитель памяти сегодня в проигрыше.

– Да почему ты так называешь его? – Ричард, переведя взгляд на несколько поникшего Дэйва, нахмурился, – Он просто пантера, животное, хищник, что ты…

– Он – хранитель памяти, – жестко отрезал собеседник, – Твоей чертовой памяти, Рене. Спроси его, кто я такой, спроси, почему я хочу убить тебя, а ты мечтаешь убить меня, спроси, Рене, и пусть он расскажет!

Ричард, выслушивающий все это, потрясенно приоткрыв рот и не сводя взгляда с пантеры, как-то странно дернулся и, забывая о собственных ранах, сжал виски руками. В голове его медленно ворочался раскаленный колючий ком, он сбивал мысли, путал и уничтожал их, вырывая из сознания отдельные куски и вызывая совершенно безумную боль. Дэйв, заскулив, слегка ткнул его носом в щеку, однако Ричард, с трудом подняв руку, осторожно отстранил его морду. Перед глазами его все то темнело, то краснело, воспринимать действительность с каждым мгновением становилось все сложнее, как и сидеть.

– Мне нечего здесь больше делать, – голос Чеслава, презрительный и насмешливый донесся до него, как сквозь вату, – Игра стала скучной.

Он отвернулся и, слегка ссутулив плечи, не обращая ни на кого внимания, направился прочь, намереваясь спуститься с холма.

Альберт, которого поведение помощника поставило в откровенный ступор, растерянно моргнул.

– Че́слав! Я звал тебя…

– Я знаю, – прервал его оборотень, остановившись на мгновение, – Простите, мастер, но сейчас я не чувствую в себе желания продолжать общение с этими… людьми, – последнее слово было сказано им с откровенным презрением.

Мимолетно оглянувшись через плечо на оставляемых им противников, на наблюдателей и всех прочих, взирающих на него с изумлением, оборотень исчез, совершенно бесшумно, не рисуясь и не делая лишних движений. Он просто испарился, оставляя поле боя побежденным.

Пожалуй, один лишь Ричард, ввиду собственного состояния, спровоцированного рыжим оборотнем, не заметил его ухода. Ему было попросту не до того.

Альберт, которого, судя по всему, постигло жестокое разочарование в собственном союзнике, отвернувшись от того места, где последний стоял секунду назад, вновь обратил внимание на происходящее ныне и, заметив мучения Лэрда, с интересом прищурился. В глазах его вспыхнул фанатичный огонек естествоиспытателя, обожающего ставить эксперименты над живыми существами.

Эрик, наблюдающий из непроницаемой клетки, как оборотень, явно неосознанно, действуя скорее на уровне инстинктов, закрывает лицо здоровой рукой, тогда как другой в отчаянии зажимает ухо, будто не желая слышать чего-то, доступного лишь ему одному, стиснул зубы. Как никто другой, он понимал сейчас, что переживает друг, ведь когда-то и самому молодому графу пришлось испытать нечто подобное… Но в его случае все было несколько проще. Известие о сущности Винсента было преподнесено ему друзьями, даже более – любимой девушкой, что уже само по себе смягчило удар, да и она пыталась сообщить все как можно мягче.

Ричарду же повезло значительно меньше, и шокирующую, пугающую саму по себе новость он узнал от врага и, что представлялось вполне вероятным и пугало сильнее, – от врага из того самого прошлого, которое он предпочел забыть, которого стремился избежать. Теперь же разум несчастного оборотня, невольно бьющийся в стены, возведенные Дэйвом по его просьбе в его сознании, причинял ему просто немыслимую боль, выносить которую молча было совершенно невозможно.

Из груди его вырвался негромкий, стонущий вой, почти сразу же оборвавшийся странным хрипом. Ричард заскулил, сгибаясь, съеживаясь на земле, обхватил, забывая о ранах, раскалывающуюся на куски, пылающую голову, руками и судорожно всхлипнул. Он уже ничего не понимал, ничего не соображал. Он не пытался вспомнить, он не думал, но сознание его, действуя самостоятельно, продолжало выламывать себе путь к прошлому, казалось, сверля череп мужчины без анестезии.

Оставшиеся группы противников как-то сразу распались, и взоры всех присутствующих, включая даже Анхеля, обратились к Ричарду. Пользуясь тем, что кошку вой оборотня тоже отвлек, он сделал шаг в сторону и, легко наступив на бушующее пламя, остановил его бешенство, позволяя ему погаснуть.

Роман, вспомнивший подобную ситуацию с Эриком, сжал губы.

– Надо отвести… отнести его в замок, – пробормотал он себе под нос, как-то совсем забывая о том, что рядом стоит младший брат, любитель издеваться над зверюшками, которого, наверное, состояние оборотня приводит в крайний восторг.

– И позвать врача… – негромкий голос этого самого брата заставил виконта изумленно обернуться, вскидывая брови. Тот же, не замечая, какое произвел впечатление, со вздохом покачал головой.

– Глупец, что же он делает? Он так протолкнет пули еще глубже, их потом вытаскивать придется с трудом… – наконец обратив внимание на пораженного Романа, Луи неловко пожал плечами, – Да я… Просто не слишком это для оборотней полезно – с серебром в теле расхаживать.

На несколько бесконечно долгих секунд центр всеобщего внимания сместился от страдающего Ричарда ко столь неожиданно проявившему свою лучшую сторону Людовику. Роман неуверенно протянул ему руку.

– Может… поможешь нам? – взгляд его стал испытующим.

Луи вытянул, было, руку в ответ, почти касаясь пальцами ладони старшего брата, почти пожимая ее, однако, в последний миг, наткнувшись взглядом на дядю, медленно убрал ее и с явным сожалением покачал головой.

– Нет… не могу, – он тихо вздохнул и, едва слышно шепнув, – Прости… – неожиданно щелкнул пальцами. Мастерства Альберта молодой маг еще не достиг, посему перемещение в пространстве ему приходилось сопровождать дополнительными действиями.