Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том III. Тайна баронета

***

– Дяядя… – Роман, вышедший первым из-за поворота, и не желающий хранить интригу, предоставляя возможность следующим за ним лично увидеть, кто же явился нарушить их покой, скрестил руки на груди, – Скажи, ты случайно не знаешь, почему я не удивлен, увидев тебя сразу же, как только мы порадовались твоему отсутствию?

Мужчина, продолжающий стоять во все той же расслабленной позе, то опираясь на тросточку, то поигрывая ей, поморщился.

– Как много слов, мой дорогой племянник… Увы, я не имел понятия о том, что мое отсутствие так радует вас, и хотел лишь доставить удовольствие своим визитом.

– Не получилось, – Ричард, успевший обогнать хозяина замка, отчаянно пытающегося убедить свою упрямую супругу вернуться в этот самый замок, с ухмылкой развел руками, – И хоть ты мне не дядя, Альберт, признаюсь – по тебе я не скучал.

Из-за его ног, взявшаяся невесть откуда, настороженно выглянула определенно готовая к бою пантера, и мужчина, мягко и грустно улыбнувшись, рассеянно провел длинными пальцами по собственной щеке.

– И в самом деле невоспитанный пес… Увы, Луи был прав – отпускать тебя было рановато, Ричард, воспитания ты недополучил.

– Дядя, зачем ты пожаловал? – Эрик, включаясь в беседу и непрестанно озираясь на Татьяну, которая, стоя за спиной Винсента и отчаянно пытаясь из-за нее выглянуть, отмахивалась от Влада, предпринимающего попытки вернуть ее в замок, решительно шагнул вперед.

Роман, как всегда предпочитающий перехватывать инициативу у ответчика, самодовольно хмыкнул.

– Я полагаю… – начал он, забывая, однако, учесть, что с его предпочтениями могут не согласиться. Альберт быстрым движением поднес палец к губам, на мгновение сдвигая брови.

– Тш! Не гоже перебивать старших, племянник, не мешай мне говорить… – в глазах мужчины мелькнули всполохом опасные искры и юноша насторожился. Что-то изменилось в этом человеке с их последней встречи, что-то было не так. Он более не старался прикидываться доброжелательным, практически не скрывал за наносной мягкостью открытой враждебности и, похоже, относился к тем, кого называл своей семьей, еще хуже, чем прежде.

Девушка, настороженно выглядывающая из-за плеча Винсента, пока хранящего молчание, тихонько вздохнула. Положение сделало ее несколько более сентиментальной и, опасаясь столь неожиданно пришедшего, будто подслушав ее опасения, отца, она, вместе с тем, страстно желала обнять его и, ощутив крепость ответных объятий, услышать по-родственному ласковые слова, произнесенные знакомым мягким голосом. Не желая и опасаясь извещать этого, кажущегося если не юным, но все еще довольно молодым, не взирая на прожитые годы, мужчину о том, что в скором времени ему грозит стать дедом, она, тем не менее, мечтала и об этом, робко и безнадежно желая возвращения родительской любви и расположения.

И все-таки она сдержалась. Мысли ее, скачущие с одного на другое, закрутились непосредственно вокруг персоны отца и невольный страх липкой струйкой пролился ей в душу.

На ум пришли воспоминания, не самые радостные и приятные, получающие подтверждение прямо сейчас, – воспоминания о звучавших некогда словах, утверждениях, что Альберт непрестанно совершенствует собственные умения, что сила его растет день ото дня, и что сегодняшний маг уже куда как сильнее мага вчерашнего…

Стоящий пред ними мужчина, молодой, сильный, красивый, идеально элегантный в своей неброской простоте, казался сгустком этой самой силы, буквально излучал угрозу, а намерения его, между тем, оставались пока еще загадкой.

– В первую очередь… – Альберт, дождавшись, когда все внимание наконец будет обращено к нему, позволил себе легкую, мимолетную улыбку. Голос его зазвучал до нереальности приветливо и дружелюбно.

– Не могу не выразить восхищения все еще хранимой вами дружбой, – он слегка склонил голову, пряча сполохом вспыхнувшую в темных глазах насмешку, – Приятно сознавать, что после того, как все вы свели знакомство благодаря мне, вы все еще продолжаете быть преданы друг другу.

– Тебе благодаря? – Роман, на мгновение примолкший после столь неожиданного и, на его взгляд, бесцеремонного и наглого приказа, изумленно вскинул брови и насмешливо усмехнулся, – Ты себя переоцениваешь, дядя.

– Если у тебя есть какие-то вопросы… – хранитель памяти, решив, что в стороне оставаться более не желает, да и не может, сдвинул брови, делая небольшой шаг вперед, стараясь, при этом, чтобы Татьяна осталась на том же месте, где и была, – Задавай. Мы ответим на них, удовлетворив твое любопытство и ты, наконец, оставишь нас в покое. Вновь…

– Вопросов за этот год у меня накопилось достаточно, – Альберт, по-прежнему продолжающий прислоняться к двери за собой, сохраняющий все ту же расслабленную позу, прочертил тростью перед собой горизонтальную полосу, задумчиво наблюдая собственные действия, – И один из них… Почему я не только не был приглашен на свадьбу моей дочери, но даже не был извещен о ней? – с этими словами он, подняв взор, глянул на Татьяну, тотчас же попытавшуюся спрятаться за спиной Винсента.

Ричард, по некоторым, понятным в большей степени лишь ему самому причинам, отнесший данный вопрос исключительно к своей компетенции, задумчиво провел указательным пальцем по губам и ухмыльнулся.

– Прости, не ты ли утверждал, что глаз с нас не сводишь, неусыпно следишь и знаешь обо всем, что творится в нашей жизни?

– Верно! – Роман, не желающий уступать пальму первенства ни в каких вопросах, воодушевленно кивнул, – Ну, а коль скоро тебе уже было все это известно, мы справедливо подумали – кто мы такие, чтобы навязывать дяде то, что он итак знает… Кстати, а почему ты решил сегодня постучаться не в ту дверку? Неужели же ты не желаешь сегодня даже попросить пустить тебя погреться, переночевать на коврике, переписать на тебя замок и подарить пару фамильных украшений?

– О, даже если бы я и хотел этого, – Альберт, начисто игнорируя слова о непрекращающейся слежке, демонстративно вздохнул и нарочито расслабленно повел плечами, – Я опасаюсь, что вы вновь проявили бы крайнее не гостеприимство и не подали бы мне даже стакан воды. Ах, что же я буду делать, лежа на смертном одре?

– Тогда, возможно, рядом будет Луи, – Эрик, решивший не отставать от остальных и все-таки не отступать от участия в беседе, мягко улыбнулся, – Возможно, он согласится подать тебе стакан воды… Если, конечно, ты сумеешь уговорить его.

– Если вспомнить истинно дворянские манеры его старшего брата, – не выдержал оборотень, – Можно предположить, что мальчишка скорее выльет воду на умирающего дядюшку. Вот тут-то он и оживет…

Эрик, сам вспомнив, как несколько раз ему приходилось будить друга, выливая ему на голову стакан, или, в особо сложных случаях, кувшин воды, тонко улыбнулся и, закусив губу, опустил взгляд, изо всех сил изображая свою полную непричастность к подобного рода действиям.