Леди Дракнесс - Средь бесконечной череды созвездий. Книга 5.1. Захпур

Положив подбородок себе на руку, она заглянула инженеру в лицо своими круглыми, словно у ночной птицы, огромными, перламутрово-серыми глазищами.

Бионик улыбнулся ей, хотя его улыбка и не дошла до глаз. Два изумруда смотрели на нее серьезно и печально. Жаль только, что один отражал его чувства, а второй лишь копировал их.

Девушка, встав на колени, осторожно провела ладонью по его щеке. Та часть лица, что по-прежнему принадлежала ему, нежно тронула ее лоб горячими, сухими губами.

– Ты сможешь. Я в тебя верю, – тихо прошептали ее губы, нежно целуя его.

Глаза мужчины полыхнули зеленым. На бледных, с сероватым налетом щеках, заиграл румянец.

– Потанцуем? – предложил он.

Девушка молча кивнула, не сводя с него глаз.

Заиграла негромкая музыка, и они поплыли по оранжерее, освещенной лишь светом серебристой Луны Захпура, не спеша кружась среди экзотических цветов и деревьев в медленном вальсе.

Инженер смотрел в эти глаза, словно являющиеся продолжением Лунного света, понимая, что ни за что не сделает свою женщину несчастной. А значит, не сдастся. Не имеет права. Он будет искать дальше. Ведь должен же быть способ…

***

– А у вас что нового? – с вежливым интересом поинтересовалась она, делая аккуратный глоток цветочного чая из одноразового стаканчика.

Биоинженер скупо улыбнулся.

– Все вернулись. Все в норме, – коротко ответил он. И добавил, укоризненно мотнув головой: – Да, ты представляешь, они приняли девушку? Впрочем, это ненадолго. Красноголовый просто в бешенстве. Так что…

Ровные, заходящие на виски брови его гостьи удивленно приподнялись. Длинные, иссиня-черные, с маленькими прозрачно-голубыми капельками на концах ресницы непонимающе затрепетали. На белоснежно-чистом высоком лбу образовались морщинки.

Она непонимающе посмотрела на собеседника.

Тот, безразлично пожав плечом, напомнил:

– Ты же его знаешь…

Вздохнув, девушка согласно кивнула головой, переводя взгляд на коричневато-красную жидкость в своем стаканчике и равнодушно глядя на свое отражение в нем.

Оттуда, навстречу ей, из антрацитовой глубины зрачка одного из ее глаз цвета стали колыхнулось алое пламя…

В принципе, ничего особо выдающегося или из ряда вон выходящего во время учебы и не было. Учебный процесс шел своим чередом. Массированных атак иных не наблюдалось. Не дотянув до второй сессии, из училища вылетел грасс. У него начались истерики. Собственно говоря, истерил он из-за нас. Как я уже упоминала, нас троих гоняли нещадно. А меня выжимали интенсивнее всех из нашей тройки. Плюс, моя разбитая в кровь физиономия почему-то каждый раз ввергала его в шок. Нет, не то чтобы парни ей радовались или мне это нравилось, но дело-то житейское, коли ввязалась в получение определенной профессии да еще раз в неделю спаррингуешься с тем, кто выше тебя по уровню. И картина маслом: «Двое помогают дотащиться до койки третьей» – стала привычной для обитателей сего заведения.

Даже док уже не психовал. Хотя у него и сводило каждый раз скулы, когда он обследовал перед сном мой побитый организм.

Я и сама не была довольна. Но поскольку шубой не являлась и была побита совсем не молью, то и относилась к этому вполне себе пофигистично.

Надо было просто больше тренироваться. Тогда и вид буду иметь не столь плачевный. Что я и делала в любую свободную минуту. Так что мое прохождение комплексов на каждой перемене тоже стало обычным атрибутом обычного дня сего заведения. Тем более что усваивала я все быстро. И синяков становилось все меньше. Правда, их заменили порезы да следы от попыток натянуть меня на вертел, превратив в цыпленка-гриль. Ну, в смысле, проткнуть мечом. Довести сие начинание до логической точки своему спарринг-партнеру я возможности не давала, но и совсем избежать уколов всевозможными видами холодного оружия у меня пока не получалось. И следы от него, несомненно, нервировали доктора, вызывали озабоченность у парней и доводили до психоза грасса.

Он, оказывается, был не в состоянии принять ни факта того, что в бою его может прикрывать женщина. Ни того, что она, возможно, пострадает при этом. Дело дошло до панических атак, накатывающих на него с наступлением вечера. Именно по вечерам, при наличии свободного времени, естественно, я уходила в спортзал. Периодически возвращаясь оттуда не в лучшей форме. И если парни, занимаясь своими делами, подруливали к раздевалке к определенному времени, так, на всякий случай, то грасс начал пытаться меня туда не пускать.

Разговоры, работа с психологом не помогли, и он был отчислен.

А я была вполне довольна темпами своего обучения. И благодарна неизвестному за то, что он тратил на меня свое время, разделяя его с моим. Прекрасно понимая, что у существ с таким уровнем мастерства его много не бывает, как и желания кого-то обучать. Тем не менее мне внимание он уделял.

И в середине второго полугодия первого курса мы перешли на боевое оружие.

Приходил в зал неизвестный далеко не каждый вечер, но раз в неделю, а иногда и все семь дней мой спарринг-партнер татью проявлялся прямо за моей спиной.

Вот научиться чувствовать его появление, не дав перерезать себе глотку, было задачей. Потому как уйти из захвата было еще сложнее. Тем более что он же не стоял со мной в обнимку, нежно удушая меня ручками за девичью шейку. Он или чиркал по ней чем-то, или просто пытался свернуть.

Но мне удавалось вернуться в кубрик, пусть и с кровоточащими ранами, пусть и с помощью эльфара с чоки, но все же на своих двоих, а не дойдя до состояния двухсотого или трехсотого грузов.

И вот однажды, уже ближе к концу первого курса, просто войдя в двери спортзала, мой спарринг-партнер протянул раскрытую ладонь куда-то во тьму своего капюшона, приблизительно к тому месту, где у большинства гуманоидных обычно находится рот, и, выплюнув на ладонь пузырик слюны, начал его растягивать, покрывая всего себя бликующим при свете ламп всеми цветами радуги коконом.

Не прошло и полминуты, а он уже был обмазан слюной с головы до ног.

А я, глядя на это действо, наконец поняла, что значат выражения «распустил слюни» и «обслюнявился весь».

И еще мне стало ясно, что мы включаем энергетику, чего раньше не делали, работая лишь на физике.

И то, что передо мной куаламинен. Представитель одной из очень непростых для пребывания на ней планет. Планет с довольно небольшой твердой составляющей. И очень большой атмосферной шапкой. Шапкой, имеющей в своем составе кислород лишь ближе к земной тверди, а так сплошь состоящей из метана, водорода, аммиака, гелия и т. п. неудобоваримых для людей веществ.

К тому же, это существо, покрывшись слюной, способно и в безвоздушном пространстве существовать, минимум, месяц. Это раз. И два – пробить этот кокон практически нереально. Плюс они умеют использовать гравитацию. То есть летучи, как водород. А поймать это эфемерно-летучее нечто тоже совсем не просто.