Владимир Максимов - Человек мира. Путешествие как ремесло

– Тише. Не ори, – оборвал Вэллд, – ты лжёшь!

– Нет! Правда! Один знатный человек меня нанял. Он показал мне тебя, когда ты уходил с постоялого двора.

– Толстяк, который был здесь?

– Нет. Этому было приказано найти тебя, – речь наёмника стала более спокойной.

– Кто он такой?

– Это сэр Арбург – лорд провинции Аро.

– Что ему от меня надо?

– Ему дали двух человек из тайной стражи и меня как проводника, приказали найти тебя любой ценой и принести пакет.

По опыту Вэллд знал, что испуганный человек может многое рассказать, но только в первые секунды, затем испуг пройдёт, и больше он ничего не скажет. Значит, надо успеть узнать самое важное.

– Хорошо, скажи, кто тебя нанял? – спросил Вэллд, угрожающе приблизив арбалет к лицу собеседника.

Однако удачный момент был упущен. Человек в плаще, не меняя положения рук, вдруг откинулся на спину и обеими ногами сильно толкнул Вэллда в грудь. От неожиданности он повалился назад, но тут же снова вскочил на ноги. Шпион бежал в сторону ближайших деревьев.

Оставлять в живых человека, который так ловко его выследил, было нельзя. Пробежав десяток шагов, сутулый упал, зарывшись носом в траву, с торчащим из затылка оперением арбалетного болта.

Вот теперь не стоило терять ни минуты. Вэллд, напрасно потратив несколько драгоценных секунд, безуспешно пытаясь вытащить стрелу из ствола дерева, легко выдернул другой болт из затылка убитого наповал проводника. Затем он быстро срезал верёвки, которыми были привязаны к дереву сумки обитателей лагеря, и высыпал их содержимое на землю. Выпавшие хлеб, сыр, флягу с вином, вяленое мясо Вэллд быстро собрал в свой мешок. Из красивой седельной сумки тиснёной кожи с позолоченными застёжками вывалились и рассыпались по земле какие-то инструменты, похожие на бритвенные и маникюрные принадлежности, несколько флаконов, всякая мелочь и увесистый кошелёк из замши. Подобрав инструменты (явно недешёвые), Вэллд положил их в мешок и, сунув туда же кошелёк, быстро побросал сёдла и лошадиную сбрую в костёр, освободил лошадей, заставив их разбежаться ударами кнута, и скрылся в лесу.

Перейдя через несколько часов после побега из лагеря своих убийц на более размеренный шаг, Вэллд попытался понять, что же за чертовщина всё-таки происходит в этом путешествии. Раньше он относил случившееся с ним происшествие к попыткам его ограбить, что было уже почти обыденным событием в Северных землях. Кроме того, деньги у него действительно были, причём немалые. Однако если истории с ночным вором в трактире и пьяными всадниками, догнавшими его у границы провинции Аро, ещё как-то укладывались в объяснения о попытках грабежа, то сегодняшняя история была явно другого рода. Участники засады никак не походили на грабителей, да и денег в прихваченном им кошельке, похоже принадлежавшем их начальнику, было больше, чем у него с собой. В сумки двух головорезов Вэллд не заглянул (слуга унёс их из лагеря вслед за хозяевами), но они тоже, видимо, не пустовали. Да и сутулый шпион в плаще со страху рассказал, что они охотились не за деньгами, а за его конвертом.

Значит, всему виной всё-таки злосчастный конверт или, как называл его важный толстяк, пакет. История с этим конвертом началась накануне его путешествия в трактире города Аро. Утром, когда Вэллд, проснувшись, вышел в общий зал трактира, хозяин вместо приветствия сказал ему, кивнув головой в сторону подростка лет двенадцати:

– Тебя мальчишка дожидается.

Мальчик, одетый в довольно поношенную, но чистую и опрятную одежду: белую льняную рубаху, кожаные штаны и суконную жилетку поверх рубахи, – сидел на корточках у стены между столами и выжидающе смотрел на него.

Вэллд машинально отметил, что подросток сам не подходит, дожидается, пока позовут, за стол не садится. «Служит где-нибудь в трактире или кабаке», – определил он.

Вэллд не торопясь взял поставленную трактирщиком на стойку кружку с вином и сел за дальний стол. Посмотрев по сторонам и убедившись, что посторонних ушей рядом нет (трактир в этот ранний час был почти пустой), он жестом подозвал мальчика.

Подросток резво подскочил к нему, встал за спиной и, наклонившись к уху, сказал:

– Тебя хочет видеть богатый купец.

– Что ему надо?

– Хочет предложить тебе дело.

– Какое дело?

– Он не сказал.

– Кто он и откуда?

– Он не велел говорить.

Монетка легла в руку мальчика.

– Он прибыл два дня назад. Торгует красками для тканей. Говорит, что из провинции Марет. Наверно, врет. Одет как иностранец, – доложил наблюдательный посыльный.

– Так какое дело у него ко мне? – повторил Вэллд вопрос.

– Не знаю. Говорит, хорошо заплатит.

– Что ещё знаешь?

– Деньги у него водятся.

– Это всё?

– Всё.

Вэллд подумал, что ещё можно спросить у мальчишки, но так и не придумав вопроса, произнёс:

– Хорошо. Где мне его найти?

– Завтра в полдень он будет ждать тебя на постоялом дворе «Две лисицы».

Мальчик получил ещё одну монету и ушёл, а Вэллд, довольный разговором, велел подать завтрак. Намечающийся заработок был весьма кстати – он уже месяц сидел без дела и сильно поиздержался, даже пришлось перебраться из постоялого двора в трактир.

Постоялый двор «Две лисицы» находился довольно далеко от трактира – между старым городом и рыночным кварталом. По дороге Вэллд гадал, что за дело может быть для него у торговца красками для тканей. Предположение возникало только одно. Торговля красителями – дело прибыльное, но сомнительное: товар дорогой, но не тяжёлый; места для хранения много не надо; для перевозки даже повозки не нужны – достаточно нескольких вьючных животных; лавка тоже не нужна – товар этот покупают только ткачи. Всё это было бы отлично, если бы в Северных землях производили ткани. Последние же годы все ткани, да и готовая одежда, привозятся. Это наводило на мысль, что торговля красками – занятие для отвода глаз, а на самом деле торговец занимается чем-то другим, о чём посторонние знать не должны, и если ему понадобился такой человек, как Вэллд, то речь шла, скорее всего, о контрабанде. Тем более что после введения монополии герцога на торговлю все товары, которые перевозят через границы (как туда, так и обратно), помимо герцогских откупщиков, стали контрабандными.

Размышляя таким образом, Вэллд дошёл до большого постоялого двора (на два десятка комнат, не меньше) с громадной, скверно нарисованной вывеской, изображавшей лисиц, не похожих на настоящих. Время встречи ещё не подошло, но он зашёл внутрь.

Сразу за дверью располагался общий зал со стойкой и десятком столов. В отличие от трактира старика Анкора, в зале стоял сносный запах, было чисто и светло. Под потолком на противоположной от входа стене имелось четыре полукруглых окна со стёклами – большая редкость в старом городе.