Виктор Гутеев - Мы система

– Звать тебя как?

– Денис.

– Пойдём, Денис, до дома тебя доведу. Оставь, – бросил он, видя, что еле стоявший на ногах новый знакомый пытается поднять безнадёжно измазанную кровью олимпийку, – хотя на, – поднял он её сам и протянул Денису, – лицо вытри и к носу приложи.

***

Решение Денис принял утром. Пришло оно целиком и сразу и простотой своей даже озадачило. Он больше не будет заниматься фигнёй в виде бритв и таблеток, на этот раз он всё сделает так, чтобы пути назад уже не было.

Скрипнув пружинами старой кровати, Денис принял сидячее положение. Уперев локти в колени, Денис взглянул в висящее на двери стоявшего напротив шкафа зеркало. Жалкое зрелище. Из зеркала смотрело худосочное чучело с костлявыми волосатыми ногами, выпирающими рёбрами и длинными тонкими руками. Добравшись до увенчанного копной нечёсаных волос лица, Денис скривился. В подножье распухшего носа цвела синева, которая, переливаясь в бордовый, растеклась под глазами в смачные синяки.

– Убожество, – зло прошипел Денис собственному отражению.

Нацепив протёртые на носах шлёпанцы, направился в ванную. Умывшись, вернулся в комнату. Вопроса что на себя надеть даже не возникло. Подобных вопросов не возникало вообще, их для него не существовало. Денис давно понял, что ему глубоко плевать на чужое мнение относительно собственной внешности. Об этом даже не думал, а изобилие оставшихся после деда костюмов вообще избавило от мыслей об одежде. Навесив на себя рубашку и подперев ремнём когда-то модные лёгкие брюки, обратил взор на потёртое трюмо. Ключ отыскался в том же отделе, куда полгода назад его забросил. Глядя на ключ, радовался собственной предусмотрительности, заставившей сделать два дубликата и с ведома Валентина Леонидовича оба оставить у себя. На сборы потребовалось меньше минуты.

Спустя час Денис стоял на пороге злополучной квартиры. Тот факт, что дверь опечатана, его не смутил. Страшные воспоминания породили дискомфорт в желудке, но, щёлкнув замком, Денис уверенно шагнул в скромно обставленную квартиру. Войдя в комнату, сразу нашёл искомое. Ещё тогда, в тот страшный день, когда Денис лишь на миг увидел представшее перед глазами зрелище, в памяти намертво отпечатался образ того самого шнурка, который, по убеждению Дениса, и стал причиной смерти старшего товарища. Шнурок тот, запачканный кровью, валялся неподалёку от того самого места. Как он там оказался – отлетел, когда тело Валентина Леонидовича расплескалось по комнате, или каким другим способом – Дениса не волновало. Впрочем, как не волновало и то, что останки хозяина небрежно сгребли и вынесли, а залившая покрытие пола кровь, отравив воздух сладковатой вонью, за несколько дней подсохла, напоминая о трагедии лишь бурыми разводами. Сунув злополучный шнурок в карман и сдерживая спазмы вновь всколыхнувшегося желудка, Денис спешно покинул квартиру.

Дома бросил шнурок на стол, а сам завалился на кровать. Шли часы. Прокатившись по небу, солнечный диск скрылся за ближайшими домами, а Денис всё так же неподвижно лежал на кровати. Закинув руки за голову и буравя потолок невидящим взором, он полностью ушёл в собственные мысли.

Скрупулёзно взвешивая все за и против, Денис искал поводы, чтобы задержаться в этом мире. Одну за другой он перебирал причины жить дальше, но большинство из них в конечном итоге счёл несостоятельными. Решив, что сделает это ночью, на той самой площадке, откуда вчера вывалилась избившая его компашка, он с каким-то остервенением подумал, что завтра там сидеть точно никто не будет.

«А может, и вообще никогда не будет, – думал он с какой-то мстительной радостью, – после того, как меня там раскидает, вряд ли родители решаться пустить туда своих изнеженных кровососов».

На город навалилась ночь. Едва стрелка часов коснулась цифры два, Денис поднялся. С чувством удовлетворения написал записку, где связал свой поступок со вчерашним избиением. Клочок бумаги небрежно бросил на стол.

«Пусть, – думал он, – пусть этих выродков по отделениям затаскают».

Взяв шнурок в руки, выглянул в окно. Убедившись, что горлопанящая каждый вечер на площадке компания разошлась по домам, направился к выходу. Дверь запирать не стал, рассудив, что завтра её всё равно взломают.

Улица встретила приятной прохладой и начавшим накрапывать дождиком. Быстро разойдясь до нешуточного ливня, дождь вмиг напитал одежду медленно бредущего Дениса прохладной влагой. Растущие во дворе деревья, будто радуясь подарку природы, шумели листвой, на освещённых подъездными фонарями дорожках быстро появились испещрённые пузырьками лужи. Топая прямо по ним, вышел к детской скамейке, которую определил как последнее своё пристанище. Достав из кармана шнурок, уселся на мокрую доску. Готовил себя весь день, но в последний момент приступ привычно навалившегося страха всё никак не позволял сделать то последнее движение.

«Давай, ты, ничтожество, – крыл он себя последними словами, – чмо болотное, – почему-то вспомнив фразу вчерашнего спасителя, Денис не задумываясь применил её к собственной персоне, – давай, ты, урод, доведи хоть раз хоть что-нибудь до конца».

Из рассказа он знал, что будет больно, это и не давало пересечь ту последнюю черту, но всё же, отважившись, Денис, рывком, словно венок, надел шнурок на голову, до боли сцепил пальцы рук в замок, зажмурил глаза и принялся ждать. В груди зародилось жжение, тяжело дыша, Денис ещё сильней сцепил пальцы, стремясь не испугаться в момент, пока ещё является хозяином собственного тела. В голове и груди пожгло и отпустило. Шли минуты, а пугающая боль всё не приходила. Через полчаса он понял, что ничего не будет. Чувствуя внутри пустоту, Денис медленно поднялся и, не разбирая дороги, обречённо направился в сторону подъезда.

«Даже сдохнуть как все не могу – сочувствуя самому себе, рассуждал он, топая по лужам, – все люди как люди. Один с ума сошёл, второй чуть не скопытился, третьего вообще в пакетах выносили, только у меня всё как обычно».

Вернувшись домой, Денис, не раздеваясь и даже не сняв шнурок с головы, рухнул на кровать и мгновенно уснул.

***

Из сна буквально выдернуло ощущение свободного падения. Тьма вмиг рассеялась, и в глаза брызнула небесная лазурь. Казалось, что небо, в безграничных просторах которого он стремительно падает, медленно вращается вокруг него. На каждом витке на краю зрения далеко внизу появлялась и уплывала в сторону поделённая на причудливого вида квадратики и прямоугольники земная поверхность. Это показалось забавным, и Денис с неподдельным интересом принялся следить, как с каждым следующем витком поверхность становится всё ближе. Угол обзора внезапно изменился, и теперь Денис видел лишь небо, несколько идущих вверх широких фалов и прикреплённое к ним, колыхавшееся на ветру ярко-красное полотно.