Юлиана Гинд - Ловушка Голда

– Как здорово! – Карла искренне радовалась встрече. И ей очень шло светло-зеленое платье. – Я скучала, – она села прямо рядом со мной. До этого Карла крепко обнимала меня, и я поймала аромат ванили.

Джим ничего не говорил, и мне становилось еще тяжелее сидеть на месте. Я ерзала, в горле было сухо. Забрала у Тима стакан с водой и осушила полностью.

– Вот это тяга к питью, – Ева пыталась меня задеть. Она говорила очень саркастично и постоянно сверкала зубами. Или клыками? Она же змея. Ева точно намекала про начало марта, про Весенний бал. Джим впервые посмотрел на меня. И я увидела в его глазах грусть. Мое сердце больно кольнуло.

– Ну, так куда вы собираетесь поступать? – Элиза вдруг отвлеклась от поцелуя и присоединилась к обсуждению разговора, который обычно бывал летом у бывших одиннадцатиклассников. Снова ужасная тема. Ведь я была уверена, что буду подавать документы в институты вместе с друзьями. Хотела поступить на режиссуру. Сейчас Ева начнет подкалывать меня. Хотелось порвать корсет и расцарапать ее большую грудь.

– Я уже поступила на Нефтегазовое дело. Нужно было лишь заплатить за первый семестр, – сказав это, Ева посмотрела на меня.

– А я еще жду ответ с педагогического. Там был конкурс сочинений, результаты не вывешены. Надеюсь, что поступлю на бюджет, – Карла виртуозно перевела взгляд Евы на себя.

– Джим, кстати, собирается закончить юридический. Будет самым красивым юристом. Дело уже выиграно, я считаю, – Ева взяла его за руку. На этом моменте мне стало плохо. Где Сэд и его лезвие?

Официант принес карбонару и сковороду с курицей, картофелем и грибами. В любом другом случае я бы обожралась, как свинья. Но сейчас ни один кусок даже самого божественного блюда не лез мне в горло.

Они сидели вместе, как парочка. Ева пила Маргариту через красную трубочку, превращая свои губы в утиные. Как вышел их союз?

– А ты что делаешь? Ты ведь так и не сдала экзамены? – Ева хотела меня вывести. И это все знали.

– Пойдемте танцевать, мы уже слишком засиделись, – брат спасал меня. Он такой был милый, когда заботился.

Толпой пошли расталкивать танцующих. Тим прыгал со мной, как совсем недавно, но моего настроя хватило только на переступания с одного места на другое. Тогда он подхватил к себе Карлу и заставил выделывать такие же движения, как он. Я знала: бывшая подружка тащилась по нему очень давно. Но Тим и понятия не имел об этом и воспринимал ее как сестренку.

Ева терлась о Джима всеми силами. А он, казалось, превращался в ее марионетку.

– Она такая сучка, – сказал мне Сэд, который оказался рядом. Как же я была благодарна ему. Впервые мне не хотелось помочь ему умереть. Его язвительный голос придал уверенности. – И зачем Тим позвал их сегодня?

– Так, они здесь из-за него?

– Да. Иначе это было бы неприятным совпадением, – я молчала. – Пошли выпьем.

Посмотрела на гирлянду в его глазах и согласилась. К черту обещания, к черту хороший образ жизни. Мне испортили вечер.

За столиком допила пиво Альберта и заказала виски с колой. У меня потребовали удостоверение личности, но я больше не ощущала соприкосновение картонки с кожей. Значит, я успела выронить паспорт. Отлично.

Вместо меня заказывал Сэд. Огорчение от потери паспорта испарилось со вторым стаканом виски. Мне действительно было хорошо. Тело горело, я готова на что угодно. Достала кубик льда из стакана и начала его обсасывать.

– Что ты делаешь? – спросил, улыбаясь, Сэд. Огоньки гирлянды в его почти черных глазах переключились на режим «постоянный». Я видела его заинтересованность, расположение ко мне. Понимала, что он хотел от меня. Это всегда видно по глазам.

– Ничего, – взяла губами лед, придвинулась ближе к Сэду и опустила кубик в его стакан с виски. Он сидел, замерев. Потом взял красную трубочку и положил в стакан. Я обхватила губами соломинку, посмотрела прямо ему в глаза и скользнула вниз плавным движением.

– Красивая помада.

– Красивая цепь, – посмотрела на его светящийся ободок и перестала играть губами с трубочкой.

– Эмма! Ты выпила? – рядом оказался Тим и остальные. Они словно хвостиком следовали за моим братом. Им удалось испортить мою авантюру.

– Да. И что? Мне восемнадцать, – повысила голос. Видела, как ухмыльнулся Сэд.

– Это ты позволил ей?

– Я не нянька для твоей сестрички.

– Вот именно, – встала из-за стола и пошла танцевать. Мне уже было так все равно, что рядом люди. Включили снова мою любимую Нелли Фуртадо, и я не могла стерпеть. Танцевала, как угорелая.

Вырвала бутылку с водой у Тима и показательно облила себя ею. Чтобы все тело ожило. На меня смотрели абсолютно все. И мне хотелось дальше творить беспредел.

– Ситуация с Весенним балом повторяется, – довольно произнесла Ева.

– Да закрой рот уже! – кричала на весь зал. Хотя шума было достаточно, но меня успело услышать большое количество людей. – Какая же ты дрянь.

Джим смотрел на меня непонимающим взглядом. Раньше я видела сплошную любовь. А теперь он видел во мне гадкую девчонку, которая бесцельно существовала. Джим не мог смотреть на меня дальше, он забрал джинсовку и ушел из клуба. Следом бежала Ева, схватившая его за руку.

Тогда во мне все разрушилось. И я не могла возобновить постройку. Потому что во всем была моя вина. Слезы держались комом в горле и хотели фонтаном вырваться наружу. Тим подошел ко мне, но я оттолкнула его руками и ушла дальше в толпу. Нужно было спрятаться. Перед глазами все помутнело, мне уже не так приятно, как было пару мгновений назад. Споткнулась и упала на голый пол, разбив колени, ударилась головой. Боль такая же, как во сне, когда Тим убил меня, кинув на асфальт. Я тотчас забыла ощущения. Мне не было больно физически. Я умирала внутри.

Никто не помогал. Все танцевали и пили. Я лежала на проклятом полу и не хотела вставать. Наверное, золотистое платье задралось, и были видны черные стринги. Лежала на боку, свернувшись в клубочек. По щеке медленно скатывалась слеза. А кругом сплошные ноги, туфли и белые кроссовки…

Проснулась на коленях у Карлы. Даже в такую жару она надевала колготочки, или чулки, не знаю. Могла только нащупать капрон. Мы все еще были в клубе. Людей стало больше. Тим оживленно что-то говорил Сэду. Скорее всего, отчитывал за мое проникновение в царство алкоголя и кутежа. А Сэд стоял и молчал, но по сверкающей гирлянде в его глазах я видела, что его забавляла ситуация. Это видимо был мой дар – определять состояние человека по символам в глазах. И связано это со снами.

На танцполе уже не было ни воронов, ни незнаек. Сплошное месиво из поднятых рук вверх. Они бурно танцевали под Мукку и больше ничего не стеснялись. Тим не любил песни этого исполнителя. Считал их пустыми и слишком детскими.