Александр Мануйлов - Выбор моей реальности. Том 1

«Поздравляем с началом новой игры, весь мир у Ваших ног, дерзайте и покоряйте!»

«Поздравляем, Вы пронесли в новый мир самый большой вес среди игроков. Награда – десять тысяч монет развития!»

«Поздравляем, Вы единственный, кто перенёс в новый мир мыслящего питомца. Награда – десять тысяч монет!»

Рядом мелькали сообщения о смерти игроков: игрок Чингиз утонул, игрок Джон убит, игрок Раджеш убит… игрок Екатерина разбилась. В первые минуты расстались с жизнью сто тридцать четыре человека.

Понятно, система награждает за достижения – буду стараться быть первым. А Кир стал моим мыслящим питомцем. То ли алгоритм системы дал сбой, то ли администратор веселится.

В разделе внизу находился красный кружок. Я посмотрел на него, он замигал, но ничего не произошло. Ещё раз мысленно активировал, значок опять замигал, а в строке сообщений появилась команда: «Говорите». Понял, значит, это способ коммуникации с администрацией игры. Задал актуальный вопрос по поводу возможного убийства подданных других игроков. Ответ пришёл мгновенно:

«Если один игрок сознательно атакует подданных другого, это будет считаться нападением. В первые десять лет игры подобные действия категорически запрещены. Наказание – удаление агрессора из игры. Если инцидент произошёл случайно, последует предупреждение от системы, и в этом случае нападающий обязан прекратить военное вторжение или любой другой вид агрессии. Неподчинение считается актом умышленного и намеренного вредительства – агрессор будет немедленно удален».

Понятно. Значит, в ближайшие годы неприятностей от других игроков не ждём. Уже легче жить.

Решил настроить интерфейс так, чтобы мне было комфортно – иконку магазина расположил в левом верхнем углу и сделал её практически бесцветной, чтобы не мешала просмотру контента. В верхний правый угол поместил цифры, показывающие остаток эфирной энергии и проценты жизни. Эти значки сделал более отчетливыми. Жизнь выделил зелёным цветом, а энергию – синим. В нижний левый угол поместил значок питомца, выбрал круглый смайлик: буду отслеживать процент жизни Кира.

Закончив изучать интерфейс и экспериментировать с кристаллами, вынул кукри, подошёл к старику и разрезал на нём верёвки. Когда я вытаскивал перед ним нож, пленный инстинктивно вздрогнул, но, освободившись, вновь стал безучастным ко всему происходящему. Судя по одежде, на древних англичан, испанцев или французов оставшиеся в живых не похожи. Поэтому решил допросить их на русском:

– Кто вы и где мы находимся?

Старик или не въехал, или не захотел отвечать, зато заговорила девушка:

«Архистратиг… ниспошлите… лихое…» и так далее на не совсем понятном мне наречии, которое, в принице, напоминало русский язык. Так дело не пойдёт – придётся срочно зубрить местный язык самому или обучить девушку. Опять зашёл в магазин, отыскал свитки с мгновенным изучением иностранных языков, но какой именно выбрать, не имел ни малейшего представления. Что это за диалект – непонятно. Тогда догадался мысленно подумать: «Свиток языка последнего разговора». Один из свитков начал мерцать, и я купил его для себя и для Кира за десять тысяч монет. Отлично, в магазине имеется система подсказок.

– Ещё раз скажи, кто ты и где мы находимся?

– Звать меня Айка, а тамо городище Казан, – трясущейся рукой она показала направление, а на Кира старалась не смотреть.

– Далеко идти до него?

– Неа, до ночи мочьно дохромать, не успеем охнуть…

Я проверил местоположение солнца на небосклоне и только сейчас заметил, что оно уже скрылось за деревьями. А это значит, часа через три или четыре будет темнеть. Примерно в это же время мы переместились в новый мир. Предположу, что на поляне, где мы находимся сейчас, приблизительно через тысячу лет будет располагаться коттеджный посёлок, в котором мы арендовали наш последний дом.

– Айка, вон там озеро Кабан, а в том направлении широкая река Волга, в которую впадает маленькая, мы называем её Казанка, верно?

Она закивала головой и пожала плечами. «Городище Казан», судя по направлению, куда показала Айка, как раз находился в месте слияния двух рек. Всё ясно – мы перенеслись в свой же родной город, в наш регион и в то же время суток. Судя по одежде местных, примерно на тысячу лет назад. Плюс минус сотню лет.

– Какой сейчас год?

– Не ведаю, что вы вопрошаете, архистратиг… Я раба вон того издохшего ипата… – Айка показала на бандита, которого Кир добил палицей, и хотела ещё что-то добавить, но я остановил её:

– Это я уже понял, – криво усмехнулся я. Сперва, по застарелой родительской привычке, не захотел, чтобы находившийся поблизости Кир слушал все подробности про доисторических рабынь и их ипатов, но потом вспомнил, что ему вот-вот семнадцать стукнет и произнёс:

– Продолжай.

– Он быв головным ипатом у энтих богомерзких сыроядцев, коих счас умертвили… молнией… Вельзевель, – еле слышно прошептала она и глазами указала на Кира, а затем замолчала. Видимо, наш красный монстр напомнил ей кого-то из персонажей местного былинного эпоса, которыми тут на ночь пугают детей.

– Дальше.

– Повиновалась во всём, што он повелевал… Полоскала одёжу, чистила облачение, варила яства да отвары, ухаживала как за мужем. Великодушный архистратиг, не посылайте меня на тот свет в далёкий ирий! – неожиданно соскочив на другую тему, дрожащим от страха голосом залепетала Айка.

– Чем занимался твой издохший ипат?

– Могутой его величали… Беглый ипат муромский… В дубравах, в чащобах да на Волге ограблял честных торговьцев. Отъимал серебро, златице да узорочие всяческое, пытал да изголялся, а опосля живота их лишал, – зачастила она и, прижав руки к груди, покаялась, – но я ему истязать да погублять не подмогала! Никому худого не сотворила, не казните, архистратиг!

– Не буду, скажи, где награбленные деньги и вещи?

– Днесь с восходом солнца его прихвостни потащили добычу в град Сувар продавати. А доля Могуты туто в суме с припасами схоронена.

– Когда они вернутся обратно?

– Много ночедней проходит, покамест ушкуйники–псы окаянные воротятся, но ясно о том не ведаю да считать толком не разумею.

– Скажи, какие города расположены поблизости?

– В четырёх днях дороги стоит Великий Болгар. В иных градах Идель Булгарии так и не довелось побывати, – горестно вздохнула Айка, – но они уж отседова далече, много седмиц идтить надобно…

– Старик, а ты что скажешь?

– Какой я те старик, сорок зим мне токмо! – и он подал скрипучий голос. Похоже, жизнь этого мужика неплохо потрепала, если таким старичком выглядит, или из-за всклоченной седой бороды мне кажется, что ему в обед сто лет исполнится.