Любовь Рябикина - Утри мои слезы

Карпенко кивнул и направился к двери. Остальные, кроме Куракиной, тронулись за ним. Повариха подошла к генеральскому УАЗику и заговорила с Азаматом…

Пока генерал с водителем ужинали жалкими остатками продуктов, мужчины и обе женщины описали на бумаге все, что с ними произошло с того момента, как они наткнулись на плато на идущего от пещер человека. Потом принялись рассказывать подробно, иногда перебивая друг друга, чтобы получилась более связная и полная картина. Карпенко слушал, изредка уточнял детали и что-то записывал в блокнот. Попросил:

– Приведите задержанного курьера. – Чтобы отвлечь женщин, попросил: – Не могли бы вы приготовить мне кофе и принести полотенце. Просто уливаюсь потом.

Наталья с готовностью устремилась к кухне, приняв все за чистую монету. Валентина, догадливо усмехнувшись, исчезла следом за подругой и постаралась задержать Куракину там, пока генерал разговаривает с мужчинами. Повариха так ничего и не поняла. Матвей сам вызвался сходить за Хомяковым:

– Сейчас приволоку эту суку!

Моментально исчез за дверью. Генерал спросил, бросив короткий взгляд на Андрея и Сашка:

– В машине что-то нашли? Я ведь понимаю, что вы ее обыскали. Разведка не может иначе.

Дашко кивнул:

– Так точно. Целую сумку денег: доллары, фунты, марки и рубли. Я столько никогда не видел. Вроде настоящие. А кроме них большую коробку шприцов одноразовых. Все оставили в машине. И еще… – Андрей вскочил: – …я сейчас принесу…

Скрылся за дверью. Карпенко уставился на сидевшего с непроницаемым лицом Неклюдова, надеясь, что тот заговорит. Пончик молчал. Снаружи раздался сильный хлопок дверцы автомобиля. Через минуту Моряк появился с темно-синей папкой в руке. Бросил ее на стол перед Карпенко:

– За задним сиденьем нашел. Еле выволок. Тут указания для бандитов в случае захвата базы. – Мрачно добавил, пытливо глядя на генерала: – Указания с Москвы пришли…

Хотел еще что-то добавить, но от двери послышался шум. На пороге распахнутой настежь двери показалась крупная фигура Хомякова. Следом шагал Матвей. Низовой со всей силы втолкнул в кафе Генку, заставив пробежать несколько метров по инерции и остановиться почти рядом с генералом. Теперь у реквизитора набухал багрянцем и второй глаз. С ухмылкой конюх сообщил, прижавшись мощным плечом к косяку двери и потирая костяшки правой руки:

– Этот гад сумел руки развязать и на меня с поленом кинулся. Пришлось немного боксом подзаняться и снова спеленать. Потому и долго.

С пугающим спокойствием генерал уставился на Хомякова. С минуту разглядывал, ничего не говоря. Из кухни вышли Наталья с чашкой кофе на маленьком подносике и Валентина с чистым полотенцем. Застыли в проеме, глядя на мужчин.

Андрей Дашко кое-что вспомнил. Сунул руку в карман брюк и положил на стол перед генералом отобранные документы реквизитора, в том числе пропуск на киностудию «Мосфильм» и пистолет, из которого Генка ранил Ингу. Карпенко заметил, как бандит побледнел, увидев синюю папку на столе. Хомяков явно надеялся, что бумаги не найдут. Генерал бегло просмотрел бандитские инструкции. Поднял голову и тихо сказал, глядя на реквизитора:

– Чего вам не хватало? Работа интересная, деньги получали хорошие. С такими людьми общались! И докатились до предательства и пособничества бандитам. Трех человек ранить успели. А Инга вас хорошим мужиком считала. Уверяла нас, что это стечение обстоятельств…

Генка упорно молчал, опустив голову к полу. Карпенко встал:

– Что ж, в прокуратуре вам язык развяжут. – Посмотрел на Моряка: – Андрей, тебе, как самому здоровому, со мной придется проехать в Майкоп. Машину преступника отгонишь, у нас ее еще раз осмотрят. Уж извини, воскресенье! Пока найдешь кого-то, время уйдет.

Сашок насупился:

– Товарищ генерал-майор, а я? Это же не ранение, а так – царапина! Могу я с Андрюхой ехать? И преступничка поохранять заодно.

Карпенко улыбнулся:

– Поехали! Азамат вас потом сюда доставит. – Повернулся к омоновцу: – Муса, ты остаешься на базе на случай чего-то непредвиденного.

Валиев вытянулся:

– Есть!

Генерал тут же принялся собираться, поблагодарив всех за помощь.

Генку, не развязывая рук, втолкнули на заднее сиденье «тойоты». Рядом уселся Сашок. За рулем устроился Андрей. Генеральский УАЗик развернулся, и две машины направились по горной дороге вниз. Солнце скрылось за горизонтом. Закат пылал ярким румянцем. Серые сумерки медленно наползали на заросшие елками склоны. Легкий туман поднимался снизу светлой полосой…

Наталья, Валентина, Матвей и Муса глядели вслед машине. Куракина подняла руку и перекрестила уезжавших. Валиев что-то горячо прошептал про себя на чеченском. Заметив, что Низовой глядит на него, смутился и пояснил:

– Я Аллаху молился, чтоб Инга жива осталась, а этот… – Он на мгновение запнулся: – …получил свое.

Горный вошел в палату в сопровождении медсестры, где лежала Жарова и остановился у двери, не решаясь шагнуть дальше. Настолько поразило его изменившееся за такое короткое время лицо женщины. Лицо Инги выделялось на белоснежной подушке. Оно странно заострилось и отдавало синевой, как у покойника. Закрытые глаза заметно ввалились. Полковник не верил глазам. Шагнул вперед, разглядывая.

Женщина до половины была укрыта легким одеялом в белоснежном пододеяльнике. Возле левой, привязанной к поручню кровати, руки стояла капельница. Из большого флакона в вену Инги медленно поступало лекарство. Светлые волосы оказались закрыты белым марлевым платком. Темные ресницы ярко выделялись на лице, зато губы почти слились цветом с кожей.

Жалость ожгла сердце военного. Он остановился рядом с кроватью. Осторожно взял ее правую руку в свою и погладил, прошептав пересохшими губами:

– Инга…

Он смотрел на такое знакомое и одновременно такое чужое сейчас лицо не моргая. Медсестра поняла его состояние. Подошла и тронула за руку:

– Это из-за наркоза. Очнется и станет не такой бледной. Да и лицо выровняется. Все же она крови немало потеряла. Вы не переживайте так сильно, у нас доктора опытные и с ней все в порядке будет. Вот увидите.

Полковник заметил, как грудь Инги медленно приподнимается и опускается под легким одеялом. Протянул руку и осторожно провел пальцами по щеке. Кожа была прохладной. Она не среагировала. Где-то поблизости хлопнула дверь. Медсестра, оглянувшись, сразу попросила:

– Нам пора уходить. Как бы кто из докторов не пришел…

Горный послушался. В ординаторской скинул хирургический наряд, натянув полусырую форму. Вышел к посту дежурной и вновь уселся в коридоре на кушетку. Перед глазами стояло бледное лицо с закрытыми глазами. Он даже не замечал, что медсестра наблюдает за ним. Немного посидев, встал. Подошел к окну и застыл, опираясь ладонью правой руки на подоконник. Смотрел в окно и думал о жизни. Он впервые не был уверен в себе. Раненая женщина что-то изменила в нем…