Лидия Бормотова - Бездна

Местечко и вправду оказалось удобным: тень от рыбаков не падала на воду, ибо кусты загораживали от солнца. Но чем ниже оно клонилось, тем назойливей пищал комариный хор. Здесь, в тени и зелени, у самой воды кровососам было раздолье. А тут ещё и они явились, предоставив им банкет на халяву. Стаська то и дело хлопала себя по всем доступным местам, махала веткой, однако только приводила гнусных тварей в азарт, подобный рыболовному, которым всецело были поглощены её приятели. Она с абсолютной ясностью осознала, что сие занятие никогда не станет её страстью, как ни воспитывай себя и не уговаривай, и только терпела за компанию эту экзекуцию, вымученно улыбаясь и поддакивая. Наконец, не выдержала и, сказав, что хочет прогуляться и осмотреть остров, покинула парней. На острове, кроме них, не было ни единой живой души, бояться нечего (место проверено многажды), поэтому Артём и отпустил её с лёгким сердцем.

И вот Стаська идёт по тропинке соснового бора. Никто и ничто ей не досаждает. Комары не впиваются в неё, не звенят въедливо и ненасытно над ухом, тягомотное бдение над поплавком не обременяет, пустопорожние разговоры не отвлекают. Казалось бы, броди себе в хвойном тенёчке, наслаждайся последними летними деньками и думай о своём. Да, легко сказать: о своём… А где оно, это её «своё»?

Прошло уже больше месяца, как они с Артёмом вернулись домой из умопомрачительного, невероятного путешествия. А Ян с Баюром отбыли в Арканти. И никаких вестей… ничего… живы ли? Сумели ли благополучно переправиться на этот раз? Стаська решительно гнала тоску и дурные предчувствия, старалась даже не думать о Яне, чтоб не растравлять душу. Нет, она не сомневалась в его честности и искренности, в верности данному слову. Нет, это было совсем другое. Любовь приходит и уходит, не спрашивая позволения. Она настигла их обоих разом, но так же вольно способна покинуть их в любой момент. Что если цепями опутано только её сердце, а его отпущено в свободный полёт? Или уже занято другой? Вполне возможно, что вдали от неё на учёного гения снизошло отрезвление, и на смену остывшему чувству пришло раскаяние в данном обещании вернуться и в том, что «задурил» девчонке голову. «Нет, этого не может быть!» – криком кричала её душа. «А что если всё-таки?» – не унимался незримый спорщик, вечно грызущий её изнутри, от которого невозможно избавиться. «Ян не из тех, кто ведётся за каждой юбкой, кто разбрасывается словами и чувствами! Он настоящий! Верный и надёжный! Он единственный!» – вспоминались его глаза, его бережное внимание, которые говорили о глубине и серьёзности отношений. И тогда сомнения затихали, стушёвывались, уходили в тень. Но это днём! Когда работало сознание, отыскивая в своей копилке разоблачительные аргументы. А ночью? Во сне её настигали терзания сокрушительной мощи, накрывали с головой, и она вставала утром разбитой и потерянной.

Да, блуждание по иным мирам чревато. А эта парочка – Ян и Баюр – будто созданы для того, чтобы притягивать к себе всякие непонятные аномалии. Они и сами – сплошная аномалия. А вдруг они провалились в чёрную дыру, или как она там называется? «Конечно, их могло занести совсем не туда, куда они рассчитывали попасть», – червячок сомнения никогда без боя не сдавал свои позиции и использовал малейшую зацепку, чтобы изводить свою жертву. «Но у них мощные амулеты! Они всегда могут вернуться! Так было уже не раз!» – парировала защитница и получала убийственное, убедительное, проверенное на своей шкуре: «Если живы…».

Такая словесная дуэль, закольцованная и безнадёжная, могла длиться бесконечно, пока не закипят мозги. Стаська и так уж брела из последних сил, спотыкаясь на ровном месте.

И вдруг деревья расступились, открывая большую лужайку и на дальнем её конце дом. Очень немаленький, добротный, хоть и заброшенный. Под самыми стенами буйно колосился бурьян, никем не тревожимый, тропинка от порога лишь слегка угадывалась среди пробившейся травы, плотно закрытая дверь из некрашеных досок за годы без хозяина покоробилась от дождя и солнца. Зато окна целы. Пыльные и тусклые, они внимательно изучали незваную гостью, словно притаившись за густой вуалью.

Стаська вышла из леса, огляделась. Она даже обрадовалась, что наткнулась на заброшенное жильё. Мысли перестали бежать по кругу, ловя друг друга за хвост, и переключились на занимательный объект. В памяти всплыл рассказ Коляна о некогда промышлявшей здесь артели рыбаков, которая покинула остров давным-давно, и первая оторопь быстро развеялась, уступив место любопытству. Она и сама не заметила за своими думами, как скрылось солнце и наступил вечер. Седая дымка затухающего дня легла печатью запустения на некогда кипевшую здесь жизнь. Но пока ещё было светло и не страшно. Правда, тишина стояла какая-то подозрительная. Не потому, что не слышались человеческие голоса или хотя бы отзвуки хозяйственной деятельности. На безлюдье их и не бывает. Но как-то затих лес, и сверху на неё и на всё вокруг будто давила подушка, плотная, неподвижная. Она подняла голову. Так и есть: небо заволокло серым, косматым, которое непрерывно плыло и сгущалось. «Ничего, – подумала девушка. – Если хлынет дождь, в доме укроемся. Никого не стесним. Можно даже переночевать, если зарядит на всю ночь».

С одной стороны от дома в беспорядке лежали неошкуренные брёвна. Впрочем, они валялись и в других местах, в высокой траве не сразу заметишь. С другой – колодец с воротом, от которого она пришла в восторг. Такие редко уже встретишь в деревне, все обзавелись водопроводом.

От нечего делать девушка обходила лужайку, заглядывая под каждый лопух и в каждую ямку, словно придирчивый ревизор. Обнаружила сломанный табурет, моток проволоки и отлетевшую подошву. А там что? Из-за груды брёвен ближе к лесу что-то торчало.

Да-а… Это были две могилы с простыми крестами. Широкими, толстыми. Может, потому и сохранились, не сгнили, не обрушились. Стаська не решилась подойти вплотную, только головой подалась вперёд, чтобы прочитать, что написано на крестах. Нет… всё размыто, смазано, стёрто. Родных, видимо, не осталось, никто сюда не приезжает, вот могилки и заросли. Гадать, кто там покоится, смысла не было, разве что упражняться в фантазиях, сочиняя сюжеты былых историй.

«А ведь ребята, наверное, вернулись к кострищу», – вдруг осенило её. Действительно, не собираются же они выловить всю рыбу из реки! Да и какая рыбалка в темноте? Надо ведь ещё ужин приготовить. Эта мысль подхлестнула её, заставив выскочить на тропинку и чуть не бегом возвращаться к месту стоянки.

Запыхавшаяся, она выскочила из сосенок и нос к носу столкнулась с друзьями. Они только-только выруливали на пляж, направляясь к кострищу. При виде встрёпанной и озабоченной подруги выражение их довольных физиономий мгновенно поменялось на испуганное. Артём даже ведро с рыбой шваркнул на песок, освободив руки и сгорбившись, автоматически принял боевую стойку.