Татьяна Бердникова - Паутина времени

Чем ниже они спускались, тем больше росло и ширилось в его душе подозрение, предчувствие чего-то плохого, может быть, даже совершенно ужасного… и тем больше воодушевлялся Фридрих.

Вот уже миновали последние ступени, вот ноги Фридриха осветил неверный, дрожащий отсвет, а вот он и высветил всю его фигуру.

Вольфганг, хмурясь, замедлил шаг, остро жалея, что сейчас безоружен. Надо было хоть что-то острое с поля боя забрать, как это он не подумал… Должно быть, слишком волновался за своего безрассудного друга, хотел побыстрее его вывести из того адского места, спасти… чтобы привести сюда.

– Ого… – Фридрих, шедший впереди, внезапно замер, приоткрывая рот. На лице его, освещенном дрожащим светом пламени, отразился ужас, и друг поспешил приблизиться, выглядывая из-за его плеча.

Губы дрогнули; брови поползли вверх. Такого увидеть он не ожидал, и не был готов даже после всего, что ему уже довелось лицезреть в своей жизни. Особенно за последние несколько лет.

Они стояли на краю не слишком большого, но довольно вместительного подвала, действительно озаренного светом – по стенам его ярко полыхали факелы.

Подвал был завален костями. Человеческими костями.

Это не был склеп, это больше походило на братскую могилу, причем очень и очень древнюю – сплошные скелеты, голые кости, побелевшие от времени, и ничего больше.

– Помогите… – детский голосок, разорвавший страшную, мертвящую тишину подземного склепа, голосок, донесшийся теперь и до Вольфганга, заставил друзей вздрогнуть и переглянуться.

Фридрих сглотнул, неуверенно шагая вперед; Вольф нахмурился.

– Где ты? – он огляделся, пытаясь увидеть ребенка, единственного, должно быть, кто остался в живых в этом страшном месте, – Мы тебя не обидим, малыш, покажись!

Кости возле дальней от лестницы стены зашевелились, и Фридрих отшатнулся. Вольфганг постарался держать себя в руках.

Мелькнуло темное пятно среди сплошной белизны и, наконец, из-за импровизированной стены, сложенной из того, что было некогда человеческими телами, появилась голова десятилетнего мальчугана.

Он жалобно шмыгнул носом и, сжавшись, уставился на двух солдат дикими глазами.

– Не… не убивайте меня… дяденьки… – пролепетал он.

Фридрих почувствовал, как защемило сердце.

– Мы не тронем тебя, – он поднял руки, превозмогая боль и страх и, шагнув вперед, пинком отбросил попавшийся под ноги череп, – Иди сюда, малыш, мы поможем тебе!

Вольфганг, не слишком одобряя поведение друга, предпочел остаться на месте. Что-то ему не нравилось во всем этом – и в месте, и в мальчике, и вообще в самой ситуации, что-то царапало, казалось странным, но что – объяснить он не мог.

– Кто ты? – он оставался на месте, глядя, как Фридрих, расталкивая, распихивая кости, приближается к мальчугану. Тот промолчал, внимательно следя за подходящим солдатом.

Наконец, Фридрих приблизился и, испытывая удивительное чувство легкости, потрясающее ощущение возвращающегося здоровья, подхватил ребенка на руки, прижимая к себе и улыбаясь.

Мальчик улыбнулся в ответ, и Вольфганг ощутил, как сжалось сердце. В этой детской улыбке было что-то дьявольское.

– Кто же ты… – еще раз повторил он, уже скорее испуганно, растерянно, чем действительно желая знать ответ.

Мальчик повернул голову в его сторону, и черные глаза его, отразив свет факелов, словно вспыхнули огнем.

– Я – темпор, – негромко вымолвил он. Вольфгангу почудилось, что факелы засияли ярче; земля ушла у него из-под ног.

Он еще успел подумать, что страха в голосе мальчугана больше определенно нет, а после сознание поглотила глухая тьма.

***

– Ну, все, значит, заблудились! – девушка негодующе топнула ногой, – Вот я сразу говорила – навигаторам доверять нельзя! Они всегда заводят в глухую глушь…

– Перестань паниковать, – один из ее спутников, высокий молодой человек со светло-пшеничными волосами, собранными на затылке в короткий хвостик и пронзительными синими глазами, недовольно поморщился и еще раз встряхнул телефон, – Батарейка, что ли, села…

– А кругом лес, – подлил масла в огонь еще один парень, ростом бывший чуть ниже своего спутника, черноволосый и сероглазый, – Розеток нет, тока нигде не достанешь… Паш, куда ты нас завел?

– Да не я вас завел! – Паша недовольно махнул телефоном и, обреченно сунув его в карман, развел руки в стороны, – Ну… ладно. У кого есть идеи, как нам отсюда выбраться?

Девушка надулась, обхватывая себя руками. Холодно ей не было, но так она выглядела более несчастной и недовольной, а зная об этом, сполна пользовалась.

– У меня одна идея – убить провожатого, – противным голосом сообщила она и, тоскливо окинув взглядом толстые стволы деревьев вокруг, тяжело вздохнула, – Здесь даже указателей нигде нет.

– Указатели в лесу – да ты просто гений! – Паша фыркнул и, чувствуя себя в определенной степени ответственным за провал экспедиции, отогнул ближайшую к нему ветку, освобождая путь, – Вспоминаем школу – будем ориентироваться по мху. Где он там расти должен?

– Не знаю, кому и что он должен, но здесь он растет везде, – парировала девушка и, поморщившись, осторожно переступила через толстый зеленый корень, – Ладно… ты провожатый – ты и веди.

Второй парень недовольно передернул плечами и, поежившись, плотнее запахнул легкую куртку.

– И куда мы с таким провожатым выйдем? Того и гляди какую-нибудь избушку людоеда найдем, или кто там в старых немецких сказках в лесах подстерегает?

– Скормим ему Пашку, – предложила девушка, – Как зачинщика всей экспедиции.

– Тата! – Пашка негодующе обернулся, – Если ты продолжишь в том же духе, клянусь – специально людоеда найду и скормлю ему тебя! Женщины, между прочим, деликатес для каннибалов – они нежнее и все такое.

Тата открыла рот, безмерно желая что-то сказать, но второй из спутников опередил ее.

– Странно, не замечал за тобой прежде такой осведомленности… Нам, по ходу, поостеречься пора – людоед у нас с собой.

– Не лезь, Марк, – огрызнулся несколько выведенный из равновесия Пашка и, демонстративно повернувшись вперед, зашагал сквозь лес, бурча себе поднос, – Вот ведь брат и сестра – одна сатана, вечно против меня объединяются, нет бы что хорошее предложили…

Тата с Марком, прекрасно слышащие это ворчание, переглянулись и, старательно пряча совершенно одинаковые улыбки, последовали за своим недовольным провожатым.

Они знали, что он, в сущности, не виноват – такое могло случиться с кем угодно, любое путешествие по навигатору могло завершиться где-нибудь в чаще из-за сбоя программы, – и, в общем и целом, не слишком-то и винили его. Но подтрунивать им хорошее отношение к приятелю никогда не мешало, и тем более сейчас, когда Павел сам вызвался вести их небольшой отряд, утверждая, что уже бывал в лесах Германии и кое-что о них знает.