Сергей Егорычев - Фунги и Фенги. Включая «Хроники Пи-14»

Как ни крути, поголовье фунгов стремительно сокращалось. Если ранее крестьяне делали по шестнадцать фунгов за жизнь, то теперь городская семья, вкусившая прелестей цивилизации, ранее доступной лишь благородным воинам, лордам, баронам, князьям и прочему привилегированному сословью вроде жрецов, не решалась теперь на более, чем двух-трёх.

Тордгуаль зашёл в местную пивную, предъявил Свидетельство сборщика налогов, заказал за счёт Государства галлон свежего пива и устроился у окна, ожидая, когда хозяин заведения, раскулаченный, но исправившийся верный служака Буб, принесёт дань Государству Трудящихся Фунгов.

Хозяин вернулся с мешочком делег, облачённый в зеркальную кирасу, в которой Тордгуаль разглядел своё располневшее от лет бюрократической работы лицо.

«Пора худеть» – подумал сборщик налогов.

«Вот, извольте» – «всё точно по плану» – рапортовал ответственный за трактир.

«Присоединяйся, за счёт Государства.» – предложил Тордгуаль, указав на пиво.

«Спасибо! Но я на работе не употребляю.» – ответил Буб.

«От лица Государства Трудящихся Северного и Южного Тида я настаиваю!» – сказал Тордгуаль.

Хозяин обеспокоенно присел.

«Хорошо» – сказал он.

«Каковы новости?» – спросил налоговик, ударив своей кружкой по стоящей нетронутой кружке служаки Буба.

«Всё то же, всё те же, всё о том же.» – сбивчиво ответил трактирщик.

«Мда… И что, никаких изменений? Все по-прежнему работают без нареканий и уныний?»

«Да, всё так» – сказал Буб, отведя глаза влево в пол.

«Удивительно!» – воскликнул Тордгуаль. – «Вот что Ска делает! Вся хвала ему.»

«Вся хвала…» – поддержал Буб.

«Ну что, выпьешь со мною?» – спросил Тордгуаль, снова стукнув своей пустеющей кружкой сперва о кружку трактирщика, всё так же стоящую нетронутой, затем о столешницу.

Трактирщик вздохнул, взял кружку, так же стукнул ей о столешницу и отпил.

Через пять минут служака Буб потерял робость и выложил всю подноготную: повариха в печали, дворник в край уже жалуется на несовершенство Вселенной, а уволенный второй повар даже поносил Ска.

Довольный собранной информацией, Тордгуаль забрал награбленное для Государства Трудящихся Фунгов и покинул помещение.

Поглаживая мешочек с деньгами, он, слегка пошатываясь, направился в Администрацию Бергтруда – передать награбленное Ска.

Ска был коренастым тёмноволосым фунгом со всегда блестящими карими выпученными глазами, трёхмиллиметровой бородой и белоснежными зубами. Исключение составлял один выбитый на память.

В кабинете Ска висел огромный его портрет. Одна стена целиком была украшена деловыми книгами, другая стена представляла карту объединённых Тидов, на которой красными нитками было видно, как отобранные у предпринимателей деньги стекаются со всех уголков Северного и Южного Тида к нему в кабинет в Бергтруде, чтобы затем быть мудро перераспределёнными частично в карманы огромного чиновничьего аппарата, частично на поддержание инфраструктуры, словно частная фирма не была достойна конкурировать здесь со Ска, частично – для поддержания Идеологии и Учения Ска, под которые были отведены целых две полки собрания сочинений в пристенном стеллаже.

«Каковы предзнаменования?!» – спросил Ска, протягивая жилистую руку.

«Всё как обычно, всё в срок. Как запланировано. Предзнаменования таковы, что, похоже, так продлится вечно.» – ответил Тордгуаль, усаживаясь в кресло из чёрной кожи зажиточных Северян.

«Отлично! Но ничто не вечно в Подсириусе. Жизнь стала походить на сон. Никаких неожиданностей. Всё идёт как планировалось. Это никуда не годится. Я рождён не для того, чтобы всю жизнь прозябать в Бергтруде.» – сказал Ска, усаживаясь в своё кресло.

«Вы о войне за долину Хиваладдан?» – спросил Тордгуаль.

«О ней, родимой. Мы уже загнали фунгов Северного и Южного Тида калёным сапогом ко счастью, и все они, думаю, счастливы…»

«Что делать с теми, кто не счастлив?» – отозвался сборщик налогов.

«Пусть перечитают 17 том. Там я всё изложил насчёт счастья, здесь и сейчас, состояния потока и прочее околотемное и про самоотверженное» – улыбнувшись сказал Ска.

«Теперече перестали столько читать, как ранее. Это до революции одна книжка стоила как поместье, а сейчас ваше собрание сочинений выдаётся каждому фунгу, родившемуся в Объединённых Тидах за счёт Государства… И, соответственно, никто не ценит столь общедоступное.»

«Надо создать дефицит, элитарность, упаковку переупаковать! В общем, это не твоё дело, хотя и спасибо за наводку на мысль. Поручу это Кристиану.»

«Кристиан, конечно, знатный пиарщик…» – начал было Тордгуаль.

«Хорошо, значит, решено.» – перебил Ска – «С чем помимо денег для Государства» – при слове «Государство» Ска благоговейно воздел руки к потолку, с которого чуть сыпалась потрескавшаяся штукатурка – «пожаловал?»

«Есть мыслишки…» – сказал Тордгуаль.

«Каковы мыслишки?» – спросил заинтересованно Ска.

«Крамольны и, возможно, печальны…» – выпалил Тордгуаль.

«Вот как?!» – выпучил глаза глава города и Тидов.

«Да, так…» – помедлил сборщик налогов.

«Таки в чём дело?» – не утерпел Ска.

«Дело таки в том,» – начал снова Тордгуаль – «что я хочу отойти от дел и уйти в монахи в Фегурийскую долину.

«Фегурийскую долину затопило канцерогенами, фиолетовым маслом при аварии на добыче чёрного флюгдония. Же.»

«Да, именно поэтому я туда и хочу.» – ответил Тордгуаль – «Экология, старость, новые поколения, борьба с реакцией, приготовление пути планетарной Революции…»

«Ясно. Понял. Не держу. Надеюсь, поддержка Государтсва требуется незначительная?» – спросил Ска, устремив взор на свой портрет.

«Не потребуется. Фин. грамоте обучен.»

«А, ну да… Четвёртый том, точно.» – переместил Ска взгляд на собрание своих сочинений, занимавших две полки.

«Что ж, тогда откланяюсь?» – вставая и протягивая руку сказал Тордгуаль.

«Да, и сообщи Клуму на выходе, чтобы зашёл по поводу своего повышения до сборщика налогов. Напоминаю, что ему же переходит и Готтфрид, вместе с должностью.»

«У меня хорошая память. Всех благ, сэр!» – откланялся Тордгуаль.

В Готтфрид Тордгуаль прибыл к вечеру. Дождь барабанил по крыше, дворника загнало в подсобку, где он курил какую-то мерзость, когда к воротам подошёл всё той же бодрой походкой юный фунг.

Когда юнца сопроводили в приёмную и продемонстрировали Тордгуалю, тот узнал знакомые черты благородного лица, но не стал прояснять догадки раньше времени.

«Чем могу быть полезен, молодой человек?» – поставив два чемодана с деньгами на пол, спросил Тордгуаль.

«Мама сказала, что мы отсюда, из этого дома.»

«А где сейчас твоя мама?»