Валерий Семыкин - Ангел не придет за тобой

– А ты мне все еще не веришь? Я ведь столько всего уже тебе показал.

– Я… Все вижу. Но если я не верю тебе, значит я и не верю собственным глазам. Я все еще не знаю, что на это ответить… Ладно, уже поздно. Нужно ехать домой.

Рита. Такая милая девушка, и такая серьезная. Почти весь день, следующий за днем знакомства с Ритой, я посветил воспоминаниям о ней. Проснувшись с утра, я как будто бы влюбился в нее. А ведь вчера, при личной встрече, она не показалась мне такой привлекательной. За ночь словно что-то поменялось. Может она мне приснилась? Уже и не помню. Мне кажется, я давно не испытывал чего-то подобного. Но что теперь делать? Сомневаюсь, что Рита когда-нибудь позвонит мне сама. А эти двое? Кто они? Почему они хотели напасть на нее? Куча вопросов, ответы на которые мне, возможно, не суждено узнать. Все в ее руках. Позвони мне, Рита!

Суббота. Короткий рабочий день, поэтому удастся добраться до дома пораньше. Коллеги по работе предложили потусить сегодня вечером в каком-нибудь клубе, но я отказался. С меня пока хватит тусовок. Голова забита совершенно другими вещами. Рита, мальчик Дима. Сегодня надо будет еще побыть рядом с малым, и если с нами снова случится что-то такое же странное, то… То я сошел с ума, либо Дима вправду видит то, о чем говорит, что в принципе тоже сумасшествие. Может я все еще не отошел от того пойла, что намешали мне тогда в клубе? Бред. Два дня уже прошло. Так, все! Надо меньше думать, а то точно поеду головой.

Около трех часов дня я был у своего дома. Как это нестранно, но Дима снова был на своих качелях. Неужели он весь день здесь находится? Я ему не говорил, что сегодня освобожусь раньше. Заметив меня, он сразу помчался ко мне из-за всех ног, словно к родному человеку. Это не удивительно, ведь я, наверное, единственный, кто попытался поверить ему.

– Привет, Игорь! Ты выйдешь еще? – с надеждой спросил Дима, добежав до меня.

– Привет, малой. Да, конечно. Куда я денусь, – с доброжелательной улыбкой ответил я.

Через двадцать минут мы уже катались на моем Шевроле по окрестностям города. На улице было еще достаточно светло.

– У тебя есть друзья? – спросил я Диму, переключая передачу.

– Нет. Мне не интересно с ними, – угрюмо ответил малой.

– А что так? Неужели нет общих интересов ни с кем?

– Нет. Одноклассники постоянно говорят о компьютерных играх. А у меня нет компьютера. Раньше я говорил им об ангелах, но потом устал. Они называют меня вруном и сказочником. Сейчас со мной никто не дружит.

– Да уж. Если даже ровесники не верят, то взрослые и подавно. Но ты не унывай. Я… Почти верю, в то что ты видишь что-то необычное. Но что это такое… Я абсолютно не понимаю.

– А у тебя есть мама и папа? – вдруг сам решил сменить тему мальчишка.

– Когда-то были…

До полутора лет у меня была полноценная семья, хоть я этого совершенно не помню. Историю о моих родителях и о моем попадании в детский дом мне рассказала наш воспитатель Галина Михайловна, не за долго до моего совершеннолетия. В приют меня привела моя бабушка. Она долго тогда плакала, но говорила, что не может поступить по-другому. Мои мать и отец попали в страшную автокатастрофу и погибли на месте, пока бабушка приглядывала за мной дома. После случившегося ей пришлось оставить меня у себя. Но бабушка была уже слишком стара и больна для постоянных ухаживаний за меленьким ребенком, а другие родственники либо не хотели, либо не могли взять меня к себе. Поэтому спустя два месяца жизни со мной и с ролью матери-одиночки бабушка сдалась, и отправилась со мной в приют. Но дошла она туда только с третьего раза. Остальные два она разворачивалась на полпути со слезами на глазах. Но здравый смысл однажды взял вверх над бабушкой, ведь она хорошо понимала, что сможет прожить еще лет десять, не больше. И тогда я все равно попаду в детский дом, но только в совершенно не подходящем возрасте и с сильной душевной потерей. Лучше было делать это сейчас, и она решилась. Тогда я остался в приюте вместе с письмом, в котором бабушка рассказала обо всем этом. Она попросила передать его мне, когда я выросту и буду покидать детский дом. Однако со временем это письмо затерялось, но ее содержимое осталось в головах преподавателей приюта, из которых оно и дошло до меня. Бабушка не хотела, чтобы я чувствовал себя брошенным и ненужным. Так же она не хотела, чтобы я держал зла на нее. Но я даже не думал этого делать. Выпустившись из приюта, я сразу попытался разыскать ее. И нашел. Три могилы. Матери, отца и бабушки. Рядом, друг за другом. Как оказалось, после нашего расставания с бабушкой в детском доме, она прожила всего год. И явно этот самый год был не лучшим в ее жизни. Ей было больно, как и мне сейчас, потому что я узнал об этом. Я смотрел на фотографии своих родных, на никем не ухоженных могилках и плакал. Плакал, потому что больше ничего сделать не мог. Было ложное чувство того, что я что-то упустил, что я в чем-то виноват. Никому не пожелаешь познакомится со своей семьей вот так.

– Это очень грустно, – чувственно прокомментировал Дима мою историю.

– Да уж, – ответил я, глубоко вздохнув и не дав моим глазам заблестеть от слез. – Поэтому Дима, я могу тебе только сказать, чтоб ты ценил своих родителей, хоть они у тебя и не авось, открыто говоря. Зато живые и хоть иногда рядом.

Закончив говорить, я услышал, как в моем животе забурчало. Точно, я же хотел чего-нибудь перекусить.

– Ты не против, если мы остановимся и съедим что-нибудь? Я знаю одно место неподалеку, где продают вкусные хот-доги. Чур я угощаю!

– Да, я не против, – согласился Дима.

Проехав пару кварталов, я припарковал «Камаро» напротив небольшого двухэтажного торгового центра. Рядом с ним находился ларек с фаст-фудом, где я иногда беру себе еду. Уже четыре часа вечера, с улиц только начинает уходить свет солнца, а толпы людей все еще активно ходят туда-сюда, из торгового центра и в него. Выйдя из машины и перейдя дорогу по зебре, мы с малым Дмитрием заказали у продавщицы фаст-фуда приготовить нам по вкуснейшему горячему хот-догу. Мне с горчицей, а Димону без. И еще по стаканчику «пепси». Дождавшись и забрав свой заказ, мы поспешили обратно, к моей машине.

– Сейчас что-то должно произойти! – резко выдал Дима. – Надо смотреть вокруг!

– Ангелы здесь? – спросил я, разместив свой хот-дог и стакан напитка на крыше «Камаро».

– Да.

Я стал оглядываться вокруг и искать место возможного происшествия. Много людей, переходящих проезжую часть по «зебре» со светофором. Вскоре на нем загорается желтый, а следом и красный свет для пешеходов, которые ненадолго оставляют дорогу для машин. Почти сразу на мои глаза попадает девочка, лет, наверное, шести. Она стоит перед «зеброй», на противоположной стороне дороги от нас и играет с мячиком, подбрасывая его вверх и ловя. Мое сердце начало биться быстрее. Девочка стоит и играет прямо возле проезжей части. Это явно за ней пришли «ангелы». Ближе всего к этой девочке стоит какая-то женщина и говорит по мобильному телефону, не обращая внимания на все вокруг. Наверное, это ее мама, или хотя бы тетя. Другие люди рядом спокойно стоят и ждут зеленого огня светофора, как будто не замечая балующуюся девчонку. Велев Диме быть здесь, я пошел к дороге, к другому концу «зебры» от той недальновидной девочки, не отрывая взгляд от нее. В один момент мячик выскакивает из ее рук, и отлетает на самую середину дороги. Маленькая дурочка сразу же побежала за ним. Черт побери. И опять, практически не раздумывая я срываюсь с места и из-за всех сил бегу хватать ту девочку, и убирать ее с проезжей части. Где-то в стороне послышался резкий тормозной путь автомобиля, и мне показалось, что я бегу по этой «зебре» уже целую вечность. Но вот я уже подхватываю виновницу происходящего обеими руками, и за полтора метра до тротуара, отрываясь ногами от асфальта, лечу головой вперед в сторону толпы возле светофора. Во время «полета» я почувствовал, как по моим ногам, в районе голени что-то сильно ударило, от чего до падения меня вместе с девочкой развернуло в воздухе, и приземлившись на тротуарную плитку, мы продолжаем быстро перекатываться по ней, пока не врезались в чьи-то ноги. А кого-то даже сбили с них. Весь удар от падения я принял на свое тело, но пока еще не чувствую боли.