Игнат Сахаров - Матрешка и Медведь

– Не продолжайте, – презрительно бросила Матрешка, – не интересно! И тухлое мясо, оно тоже в него входит!

– Уверяю вас, мясо совершенно свежее, – с трудом взял себя в руки официант. – Если пожелаете, могу проводить вас на кухню и вы убедитесь сами!

– Делать мне больше нечего, – Матрешка фыркнула. – Ладно, включите это в счет, но есть я это не буду. Принесите мне капучино и круассан.

– Как пожелаете, – скорбно отчеканил официант и удалился в сторону кухни с видом царицы Екатерины, не прошедшей фейс-контроль в монгольском клубе свингеров.

– Что ты говоришь, с чего им вдруг мошенничать, – Медведь придвинул к себе тарелку и отправил в рот кусочек рагу, – отличное мясо, совершенно свежее!

– Ну да, – хмыкнула Матрешка, – Ешь, ешь, посмотрим, что с тобой будет часа через два. Это ты сейчас ничего не чувствуешь, потому что паприка все отбивает. В ресторанах всегда жульничают, при любом удобном случае. Я уверена, что это вообще не говядина, а какая-нибудь больная белка, – она взяла с тарелки круассан, принесенный мрачным официантом, и стала вяло его жевать, запивая капучино, пока Медведь потягивал чай с имбирем, тоскливо, но опасливо поглядывая на почти полную тарелку мяса и клецок.

Наступила пауза, конфликт еще висел в воздухе, как дым от лесного пожара. Разогнать его могла только светская беседа, легкая, как щебет коноплянки. К ней Медведь и приступил без особого, впрочем, успеха.

– Какие дальше планы, что сейчас будешь делать? – спросил он с преувеличенным интересом, как обычно спрашивают чужих детей об успехах в тригонометрии.

– Поеду к колдунье, – ответила Матрешка очень серьезно и совсем несветски. – И я думала, вообще-то, что ты меня проводишь.

– Куда? К какой колдунье?

– Она живет за южным пригородом, в лесу. Вот от этой развилки, которая перед рестораном, надо взять направо и ехать минут сорок. Потом будет полицейский пост, а чуть дальше поворот налево в лес, там должны быть указатели.

– Ты веришь во всю эту чушь? – покачал головой Медведь.

– Нормальные координаты, почему чушь! – вскинулась Матрешка.

– Я про колдовство. Она тебя просто постарается обобрать и расскажет разную ерунду…

– Меня колдовство мало волнует, там моя внутренняя матрешка. Я этому торговцу напомнила, что ты в соседней комнате, надавила чуть-чуть, и он рассказал, что они ее продали этой колдунье.

Медведь не особенно много знал о жизни матрешек и никогда не читал монографию Марвина Джеймса «Матрешки: их сущность, бытие и диета». Но точно помнил, что матрешки обычно живут одна в другой, чем и знамениты. Поэтому не мог удержаться от любопытства.

– Почему она вообще оказалась в продаже? Они же все должны быть в тебе, разве нет? Все семь штук?

– Да нет, я их все продала, – равнодушно бросила Матрешка, отхлебывая еще капучино. – Шесть штук. Седьмая – я сама.

– В смысле, продала? Кому продала?

– Я их отдала скупщику, который перепродает матрешек через разные точки. Ну и если матрешку покупают, я с этого получаю долю.

– А как так может быть? – изумился Медведь. – Вы ведь не можете отдельно существовать!

– Можем, можем, – заявила Матрешка авторитетно, утирая рот салфеткой, – на самом деле можем. Просто внутренние матрешки без главной как бы замирают. Почти не двигаются, не разговаривают. Так, предмет интерьера. Они поэтому такие и продаются – маленькие и тихие. Это все внутренние.

– А тебе ничего?

– А мне ничего, – усмехнулась Матрешка, – я же главная, большая матрешка! Это я им нужна, а сама-то могу без них обойтись.

– Но зачем-то это надо, чтобы вы жили одна в другой! Если природой так задумано! – генетику Медведь тоже плотно не изучал, но сейчас подумал, что это было бы довольно занимательно.

– Да мало ли что природой задумано! – удивилась Матрешка. – Она вон и вирус Эбола задумала, и индийские автомобили, что ж теперь.

– Продавать-то зачем? Чем они мешали? – не унимался Медведь.

– Я собиралась на кастинг в модельное агентство, надо было вес сбросить. Внутренние матрешки знаешь, сколько весят! Как половина меня!

– Прошла?

– Прошла, но потом контракт не устроил. А возвращать их уже не хотела – так сразу легко стало, я прямо летала! Даже в голове так спокойно-спокойно, и прозрачно, чисто. Никаких лишних волнений.

– Так зачем тебе к колдунье за матрешкой, если без них лучше? – удивился Медведь. – Тебя на смотровой площадке за это связывали? Ты у них пыталась матрешек назад забрать?

– Не забрать, просто узнавала, куда их дели. А меня, оказывается, уже искали.

– Кто искал, зачем?

– Долгая история, – Матрешка поджала губы, и вокруг них очертились злые морщины. – Расплатись и пошли, по дороге расскажу.

Медведь хотел было заартачиться. Ведь он пока что ничего не обещал. И, откровенно говоря, вовсе не горел желанием ввязываться еще в какие-то рискованные затеи. Его размеренная жизнь и так уже совершила за эти два дня диковинный кульбит, который неизвестно, чем закончится. Если торговцы его так панически боятся, значит, и на смотровой площадке его репутация сейчас не на высоте. С другой стороны, Матрешка вызволила его из ужасной, негигиеничной ветеринарной клиники, где микробы и паразиты причудливых форм наверняка уже сползались к нему, спящему, чтобы устроить свой жуткий пир. Медведь так ярко увидел эту картину, что его передернуло. И он снова почувствовал себя очень обязанным Матрешке. В конце концов, из-за его выходки у лифта она чуть не попала в лапы похитителей, была вынуждена бежать по пожарной лестнице. Это стоило того, чтобы помочь. Да и льстило Медведю, что впервые в жизни его зовут постоять за спиной и обеспечить безопасность. Эти колдуньи ведь сложные натуры. А к сложным натурам всегда лучше ходить с медведем.

Глава III

Дорога раздваивалась от ресторана, как река, поделенная скалой. Левое ответвление, мощеное булыжником и застроенное домами антикварно-пряничного вида, давно стало прибежищем для кофеен и бутиков. И, конечно, вездесущих магазинчиков, где грустные приветливые люди продают рукодельные салфетки, аляповатые украшения из дешевого серебра с бирюзой и увесистых чугунных кошек для украшения интерьера. Как они сводят концы с концами – неведомая тайна, еще ждущая своего пытливого исследователя. Правый же рукав дороги вел прочь из города, по нему Матрешка с Медведем и двинулись.

Вскоре они вышли на небольшой мост через скоростную трассу, что шумела внизу, как горная река. Медведь на секунду задержался, любуясь сверху на перспективу. Восьмиполосное шоссе уходило за горизонт и было похоже на вену, вскрытую вдоль. Потоки машин слаженно неслись, как эритроциты, по своим срочным и безотлагательным делам, а оттуда, из-за горизонта, такой же непрерывной вереницей летели их близнецы в обратном направлении – по делам не менее важным. «Вот бы им поменяться делами вместо того, чтобы меняться местами!» – подумал Медведь экологически чистую мысль, но тут же отогнал ее прочь. Он был сторонником прогресса и только изредка, надышавшись городскими выхлопами, живо представлял себе всю прелесть массового перехода на велосипеды, ролики, пони и ручные дрезины.