Артём Мухин - Владыки Аспирона. В гостях у Тьмы

Он мог болото осушить,

Заморозить до глубин.

Он мог взору дно открыть,

Ведь он водный властелин.

Вечно хмурый, мрачный Рав

Сейчас просто улыбался.

Посох свой к груди прижав,

Он след в след идти старался.

– Почти пришли, – сказал отец

Спустя тысячи шагов,

– Сложнее будет под конец.

Топь не любит новичков.

Рав неловко оступился,

И, равновесие теряя,

Он в трясину провалился.

Тину пальцами цепляя,

Пытался выбраться наружу.

Он паниковал? Тонул?

– Да высуши уже ты лужу!

Но Рав с магией тянул.

Он сдался? Что же происходит?

Голова едва торчала.

Чего он все не обезводит?

Времени осталось мало.

– Посох, быстро! Ухватись!

Пальцы, как тиски, сомкнулись.

– Рав, давай, давай, борись!

Струной нервы натянулись.

Взгляд стал цепким, он очнулся,

Теперь он что-то бормотал.

Снег к нему вокруг стянулся,

Владыку он сейчас спасал:

Тонкой струйкою вода

Его запястья обкрутила

И без особого труда

Из болота потащила.

Тяжело встал на колени.

Рав от ужаса дрожал,

Он был в какой-то странной пене,

Посох все не выпускал.

Его глаза были закрыты,

Морщинился широкий лоб,

Он выглядел таким сердитым.

Его не отпускал озноб.

-Ardas, – прошептал вдруг Рав,

И снег в одиннадцать шагов,

Владыку будто бы узнав,

Прилип к нему со всех сторон.

Он таял, превращался в воду,

Игнорируя мороз,

Игнорируя погоду.

Мне даже пар ударил в нос.

Рав словно в коконе завис,

Свой посох крепко обхватив,

Стал опускаться плавно вниз,

Он был в воде, но он был жив.

Сколько так стоял владыка,

Никто точно не считал.

Терпение дошло до пика,

Я очень сильно замерзал.

Отец тоже так продрог,

Что я слышал стук зубов.

Уже щипал от ветра бок,

А я ведь, всё же, не здоров.

Кокон превратился в лёд

И треснул ровно пополам.

Рав был хмур, смотрел вперёд,

Хоть мы стояли по бокам.

– Первый раз со мной такое:

Я не чувствовал воды.

Не помогли бы вы мне двое,

Не избежал бы я беды.

Как только я упал, то всё…

Я хотел коснуться дна.

Тело замерло моё,

Вода в болоте так дурна…

Я это понял изначально:

Мои чары – все впустую.

Могло закончиться печально,

Не стоит в воду лезть такую.

Пришлось в снегах переродиться,

Чтоб смыть с себя эту "заразу".

Случилось же… Так оступиться…

Такого не было ни разу.

Изучить бы эти воды…

Правда, летом, не сейчас.

Эдакий каприз природы,

Что не понять никак за раз.

– Простите, Рав, мы все же люди,

Нам холод всё-таки помеха.

Может, больше ждать не будем?

Нам, стоя, не видать успеха.

Он кивнул и сделал жест,

Подняв с земли кристаллы льда,

Нарисовал рукою крест,

И вдруг исчезли холода.

Я будто грелся у камина,

Весь холод поглощался льдом,

Живчик радостно, как псина,

Завилял своим хвостом.

Отец сказал: – Давно бы так!

Рав выдавил едва улыбку:

– А раньше я не мог никак,

Мы совершили бы ошибку.

Уж больно много трачу сил,

Чтоб вас двоих сейчас согреть.

Я наше место бы раскрыл,

Враги нас могут рассмотреть.

Пока в воде перерождался,

Я очень тщательно искал,

Чтоб никто за хвост не взялся,

И вот что, Конг, я разузнал:

За нами вышли. Да, не сразу,

Мы прилично оторвались.

Я еле вычислил "заразу",

Они умело прикрывались.

Может, просто совпадение

И наложился наш маршрут.

Я их видел лишь мгновение,

И я уверен – нас найдут.

Но у нас есть проводник,

Чего нельзя сказать про них.

И без ветряных владык

Сюда пошел бы только псих.

Там Мир Искры и Мир там Смерти,

Только их я и засёк,

Не пройдут сюда, поверьте,

А сейчас я их привлёк.

Но даже не жалею сил,

Они придут на мой призыв,

И я в капкан их пригласил,

Хоть сам вполне миролюбив.

– На всякий случай, поспешим,

Давай, отец, ускорим ход.

В пути что-либо мы решим,

Чидар быстрее нас найдет.

Мы продолжили топтать

Пучки засохших жёстких трав,

Стараясь ловко огибать

Ленты гибельных канав.

На этот раз Рав был другой:

Сосредоточен до предела,

Чернее тучи грозовой,

Но шагал он резво, смело.

Рядом с ним кружился шар,

Состоящий из воды:

Страховка от обычных чар,

Теперь свалиться – полбеды.

Живчик больше не дремал,

Ведь тепло было у нас.

Он далеко не отстава,

Не больше ста шагов за раз.

Он нашел большой валун

И сел сверху на него,

Успокоился летун,

Тут творилось волшебство.

Всё искрилось и сияло,

Привлекало цепко взгляд.

Не много места занимало:

Семь на семь шагов квадрат.

Я застыл и наблюдал,

Мало ли что там внутри.

Отец мой, Фарес, в центре стал

И сказал:

– Держу пари,

Что тут в грязи мы всё найдем.

В прошлый раз сложнее было,

На этот раз мы здесь втроём.

И с вами это… Ваша сила.

Рав боялся подходить,

Он пристально смотрел в квадрат.

Стараясь что-то сотворить,

Он сделал шаг-другой назад.

Он спросил: – А как он дышит,

Стоя в этой глыбе льда?

Твой отец сейчас нас слышит?

Вернется лучше пусть сюда.

– Какой лёд? Там свет сияет.

Разве вам глаза не режет?

Мощь места душит, ужасает.

Я услышал камня скрежет.

– Нашёл! Нашёл! – кричал отец. –

Меньше, правда, чем тогда.

С кочан капусты образец.

Назад дотащим без труда.

Он вышел к нам, держа кусок

Чёрного, как ночь, металла,

Размером с небольшой горшок.

Этого вполне хватало.

А Рав был вовсе удивлён:

– Что ты видел там внутри?

– Грязь как грязь, густой бульон,

Где набухают пузыри,

И пахнет дурно. Но плевать!

Терпения всего щепотку –

И можно вот что отыскать!

Он поднял вверх свою находку.

– Мир Дождя мне говорит,

Что я должен быть смелее.

Он мне туда идти велит,

Мол, нету ничего важнее!

Я кивнул и стал смотреть,

Как сделал Рав с пяток шагов,

Не боясь в свету сгореть.

Я ослепнуть был готов.

Каждый видел там своё,

Что ближе было и дороже.

Так говорило мне чутьё

И, похоже, Раву, тоже.

Он вышел сразу, как вошёл,

Отец дольше там возился.

Рав тоже что-то приобрёл,

Он счастливым был, светился.

Владыка посох изучал,

Он казался мне другим.

Лёд верхушку украшал,

И он мерцал чуть голубым.

Он не мог налюбоваться

Приобретенною обновкой,

Продолжая улыбаться.

– Пора захлопнуть мышеловку,

Для тех, кто следует за нами.

Конг, сходи и ты в квадрат,

Я пока займусь врагами,

Не пожалеешь, будешь рад.

Рав уселся на колени

И посох рядом положил.

Вокруг него плясали тени,

Мой светлячок вовсю светил.

– Kored Atres! – он шепнул,

И посох вверх над ним поднялся.

Отца владыка припугнул,