Игорь Захаров - Дромедар. Новый деревенский детектив. Киноповесть

Дизайнер обложки Александр Елизарэ

© Игорь Захаров, 2021

© Александр Елизарэ, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-8231-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Справка из «Инфопедии» (без даты)

Забелжск – город в России, административный центр Забелжской области. Расположен на берегах реки Забела. Расстояние от Москвы – 753 км. Население города Забелжск по состоянию на 1 января 2019 года составляет 105 120 человек. Образует административно-территориальную единицу и муниципальное образование городской округ город Забелжск с тремя населёнными пунктами в его составе – деревнями Большие Гадюкины, Малые Гадюкины и Средние Гадюкины, с общей численностью населения 15 человек.

Василий Петрович Чихуа, бывший старший следователь прокуратуры города Забелжска, целиком и полностью наслаждался первым своим пенсионным летом. Наконец-то он воплотил свою мечту последних восьми – десяти лет и переехал в деревню Большие Гадюкины, в дом, который уже пустовал почти десять лет после смерти родителей. В деревне, кроме Василия, жили ещё четверо – не старая по деревенским меркам, семидесятичетырёхлетняя Аполлинария Кузьминична, примерно того же возраста Айнагуль Ивановна с сыном лет пятидесяти Алипием (деревенским дурачком) и Фёдор Анискин – участковый трёх деревень Забелжского района. Василий целиком и полностью наслаждался свободой души и тела, которой он не имел из-за работы следователя прокуратуры уже около сорока лет. Единственной проблемой была побудка ровно в пять утра, которую проводил петух соседки Аполлинарии.

Итак, Аполлинария Кузьминична и её чокнутый петух. Лет так тридцать назад Аполлинария была сильно уважаемой дамой у мужской части населения всех окрестных деревень – к ней не зарастала народная тропа – она была самогонщицей высокого качества разлива. Прежний участковый несколько раз конфисковывал самогонные аппараты, но они волшебным образом появлялись снова. В советские времена участковый угрожал даже уголовным наказанием самогонщице и, вроде, как уже собрался доложить в район… Ну, спивались мужики поголовно! А что ещё делать? В Забелжске работу найти было трудно. Да и жить-то там где? А тут и домишко, и какое-никакое хозяйство. Колхоз «Наш путь» развалился в начале 90-х, но земли паханной много свободной осталось. Так что между пьянками, оставшиеся жители выращивали овощи и отвозили продавать на рынок в город. Тем и жили. Ну, а с осени уж сам Бог велел пить! Так было до «Перестройки». В общем бывший участковый не доложил, не успел – отменили закон о наказании за самогоноварение и даже учебники появились, как сконструировать аппарат и рецепты разные. Когда и спешно организованные в 90-е годы фермерские хозяйства тоже развалились, то кто мог уехали, а остальные к моменту нашего рассказа умерли и клиентуры у самогонщицы почти не осталось. Почти…

До переезда Василия новый участковый раз или два в месяц захаживал и брал бутылочку к празднику какому (Участковый все их знал: государственные – понятно, а также «День взятия Бастилии», «Дни освобождения всех городов от Наполеоновской армии», «День шахтёра» и других всех профессий). С приездом Василия праздников прибавилось, и участковый всё удивлялся нескончаемым запасам самогона у Аполлинарии. Она уверяла, что всё «с тех самых времён» осталось.

– Так, Кузьминична, это ж какая выдержка уже! – удивился как-то Анискин и с того момента стал называть самогон – «Аполлинарин коньячок».

Конфликтов с соседкой у Василия Петровича никогда не было. Почти. Кроме козы и нескольких кур, в хозяйстве Кузьминичны был петух. Вот из-за него и возникали иногда разногласия между ближайшими соседями. Эта гадская птица, как – будто зная точное время, ровно в пять утра начинала не кукарекать, а орать истошным голосом. Причём чётко различались слова: «Как же так?» Василий уговаривал Аполлинарию пустить петуха на бульон, предлагал деньги, но она категорически отвергла предложение, заявив:

– Эдик (У петуха даже было имя) не петух, а настоящий мачо, жиголо! (И откуда слова-то такие знала?) Видел бы ты, Вася, как он кур топчет по нескольку раз в день! Он даже к коту моему и козе не раз пристраивался! Ну как же можно такого героя в суп?

– Вообще жиголо – это мужчина, оказывающий услуги одиноким пожилым женщинам. – пытался пояснить Василий, но соседка не отреагировала на его сарказм.

Дошло до того, что Василий решился пойти на преступление – поймать петуха, придушить, примять и положить на дорогу – будто тот попал под машину случайно. Машины по дороге проезжали крайне редко. Только к дому на окраине, в котором жила Айнагуль и её великовозрастный сын, раза три в месяц приезжали таинственные машины с тонированными стёклами, но об этом позже. А самым частым транспортом был только мотоцикл Анискина, и Василий как-то поделился коварным планом с другом. Но участковый категорически отказался быть замешанным в преступлении и совсем не по-дружески пригрозил:

– Только попробуй что-нибудь сделать с Эдиком! Я сразу заложу тебя Аполлинарии! Останешься без самогона, яиц и молока козьего… Хотя нет. Если вместо убитого петуха будешь топтать кур, кота и козу… – Анискин расхохотался и сквозь смех добавил: – Ну, и хозяйку если… – то, конечно, простит!

Пришлось Василию привыкать к ранним побудкам и ждать, когда Эдуард по возрасту потеряет квалификацию и можно будет снова заказать убийство у самой хозяйки.

Дом, в котором жили Айнагуль Ивановна и её сын Алипий, сильно отличался от всех домов деревень Забелжского района. Это был кирпичный двухэтажный особняк, окружённый высоким каменным забором. С древних (советских) времён эта семья и тот ещё старый дом были окружены загадками и тайнами. Участковый Анискин пару раз за последние года два пытался зайти, просто спросить «как дела и всё ли в порядке», но дальше ворот его не пустили, однозначно сказав, что всё в порядке.

Василий помнил немного странных соседей по детству. Потом уехал в город, учился в институте, работал. А когда навещал изредка родителей, то конечно уже мало интересовался жизнью оставшихся жителей деревни. Как-то вечером, за бутылочкой, Василий и Фёдор завели разговор о необычных соседях.

– Да. Семейка всегда была странная. – сказал Василий. – Было их в семье два брата—близнеца Алипий и Акакий. Надо же было имена такие дать! Уже сразу понятно, что родители с «прибабахом» были.

– Так в ваших деревнях у всех имена странные! – сказал Анискин. – У всех бабулек имена, как у девок из борделя, и все на «А».

– Ну, да.