Максим Лагно - Самое древнее зло III. Помощники бога

– А как эта кошка драная сбежала? – спросил Лимоныч. – Может, нам вслед за ней сквозануть?

– Нет, исчезающее пространство пропустило Аделлу, так как Хадонк дал ей тропинку для выхода.

– А мы не можем по тропинке?

– Не можем. Тропинка пропала, после того, как по ней прошла Аделла.

Антон присел и сорвал с грядки арбуз. Прицелившись, швырнул его в вихрь. С треском его разорвало на кусочки, которые обдали нас брызгами сока.

– Вот же капец, – сказал Лимоныч. – Два года прятались от этих магов, а теперь так тупо сдохнем.

2

Стена вихря настолько приблизилась, сдавив нас со всех сторон, что начала затягивать в себя ремешки и шнурки на нашей одежде.

– Тлять, – выругался Лимоныч. Вихрь вырвал из его рук автомат и с треском и искрами поглотил.

Мы развернулись спинами к вихрю и встали лицом друг к другу. Вихрь добрался до струнодзвонного стирометра на моей спине. Отчаянно дребезжа, раструб развернулся и потянул меня в вихрь. Я поспешно отстегнула замки на плечах – лямки обвисли и ценный аппарат, который Матвей и Корта-Ильда собирали почти месяц, со звоном улетел назад и пропал.

Лимоныч и Антон всё ещё держали свои магосборы, не давая им улететь в вихрь схлопывающегося путаного пространства.

– Господи, помилуй меня, – произнёс Лимоныч и попробовал перекреститься, стеснённый нашими телами.

– Хватит уже умирать, – раздражённо сказал Антоныч. – За этот год ты пять раз молился, но ни разу не умер.

– Но теперь, Антоныч, это конец, – серьёзно ответил боец. – Простите за всё.

Лимоныч вдруг дёрнулся, намереваясь отпрыгнуть спиной назад, но Антон ухватил его рукой за ворот, удерживая:

– Стоять! Тоже мне, герой великой магической войны нашёлся.

– Без меня будет больше места, – упирался Лимоныч. – Дольше продержитесь, пока Блендыч что-нибудь придумает.

– Она и так что-нибудь придумает, – ответил Антон. – Мой приказ – держаться вместе до последнего. Как понял?

– Есть держаться до последнего, – нехотя ответил Лимоныч.

Антон отпустил его ворот, уверенный, что боец выполнит приказ и не попытается умереть ради нас.

Оба посмотрели на меня, ожидая волшебного выхода из беды.

Но что я могла сделать? Хадонк и Аделла замели все следы подготовки ландшафтной ловушки. Я даже не заметила перехода в неё – так чисто Хадонк соединил реальное пространство с подложным.

– Командир, – ухмыльнулся Лимоныч. – От вихря так тянет, будто меня кто-то по жопе гладит.

– Такая же фигня, – засмеялся Антон.

– Давай, Блендыч, придумывай скорее, а то мне не нравятся эти ощущения.

Единственное, что мне оставалось – это создать простой круговой щит. Из кармана моей хантлангерской униформы достала самый большой самородок. Он запрыгал в моей руке: спиральный споггель хотел утащить его, не давая разместить в центре ладони.

Антон и Лимоныч без слов поняли, что мне нужна помощь: их пальцы обхватили мои ладони, помогая удержать стен-камень.

– Сжигание камня заденет и вас, – предупредила я.

– Давай, жги, – позволил Лимоныч.

– Мы потерпим, – подтвердил Антон.

Внутри сплетения наших пальцев заалел разгорающийся стен-камень. Я специально замедлила горение, чтобы оно не сожгло руки Антона и Лимоныча. Но они слишком часто видели, как работала моя магия, поэтому Антон приказал:

– Делай нормально. Не надо нас жалеть.

Я кивнула и зажгла во всю силу. Руки Антона и Лимоныча покраснели, по ним сразу пошли белые волдыри ожогов.

– Всё, всё, убирайте, – закричала я.

Они отдёрнули руки, а стен-камень распался на множество красных искр, которые окружили нас щитом. Вихрь схлопывающегося пространства ударил в него, разгоняя и гася искры.

Щит выдержал этот удар. Тогда скукоженное пространство обхватило его, а земля под нашими ногами закачалась и покрылась трещинами. Некоторые куски начали исчезать, пожираемые вихрем. Одинокая половинка арбуза подкатилась к нашим ногам, заливая сапоги соком.

– Вот, – растерянно сказала я. – Всё, что смогла.

– Не вини себя ни в чём, – ответил Антон.

– Это мы с командиром – дураки, – сказал Лимоныч. – Слишком поздно задумались, зачем на ферме с одним единственным полем жила толпа слоггеров, да ещё и ящик подпитки. Спецназовцы, тлять.

Опустив руки, я посмотрела на Антона. Он положил свою обгорелую ладонь мне на щёку, провёл большим пальцем по губам.

– Я это, – сказал Лимоныч, – отвернуться не могу, поэтому закрою глаза. А вы – целуйтесь.

Только Антон прислонил свои губы к моим, как гул вихря прекратился. Я и Антон подняли головы вверх – споггель перестал вращаться и застыл в форме спирали, к концам которой как бы привязаны края ландшафта.

– Поцеловались? С языком? – спросил Лимоныч, открывая глаза. Отметив изменения в споггеле, добавил: – Вот, что сила любви творит.

3

Я убрала искрящийся щит. Антон осторожно сунул приклад автомата в застывшую стену вихря. Его не утянуло, он просто проник в него, как в плотный Барьер Хена.

– Ещё одна ловушка, – уверенно сказал Лимоныч.

– Это всё странно, – ответила я. – Споггель не должен так замирать.

– Почему?

– Я мало знаю о драйденских семейных духах, – призналась я. – Но, кажется, такое с ними бывает только в том случае, если с хозяином что-то происходит. Что-то захватывающее всё их внимание. Или если хозяин заснул.

– Хадонк решил внезапно поспать?

– Вот я и говорю, что странно это.

– Да по хер, тля, – прервал Лимоныч. – Двинули отсюда. Лучше попасть в новую ловушку, чем умереть в этой.

Лимоныч первым прыгнул сквозь застывшую стену искажённого пространства. Громыхание ядер в его коробе послышалось с той стороны. Быстро поцеловав меня, Антон тоже ушёл. А я, краснея и потея от распиравших меня чувств, последовала за ним.

Мы очутились на том же арбузном поле. Лимоныч вынул из кобуры пистолет и щёлкнул на нём железной пружиной. (Я до сих пор не могла запомнить названия частей огнестрела). Антон тоже держал автомат наготове.

Близилось утро – часть купола, накрывающего Брянск, озарилась розовым. Я уже привыкла к скудному ночному освещению на Земле. Рассветы и закаты здесь тоже были какими-то бедными, словно у них кто-то отнял всю красоту, оставив только свет и тень.

Антон осмотрел поле в бинокль, но я и без него чувствовала – мы вышли из ловушки.

Сначала медленно, озираясь, мы пошли по полю. Несколько раз я останавливалась, чтобы проверить – не перешагнули ли мы склейку очередной ландшафтной ловушки?

Но всё было тихо и мирно. Один сельхозслоггер, который почему-то не попал под рассоединение, которое я учинила остальным, вышел из сарая и направился к арбузному полю, поскрипывая каменными сочленениями всех шести рук.