Николай Брест - Только живые ищут выход

– Мы же не знали! Там тонировка сзади такая, что ничего не видно. Всё, успокойся! Что случилось, то случилось. Поехали обратно. Мне ещё соучастницу допросить надо.

Водитель непонимающе смотрел на майора:

– Как поехали… а пострадавшие? Мы их что – бросим?

– Слушай, – раздражённо отряхнул брюки Рабинов, – мы на операции по задержанию преступной группы похитителей детей. Разгребать трупы не наше дело. Если ты такой сентиментальный, оставайся, дождись скорую и всех остальных, потом доложишь. Я пошёл. – он развернулся и направился к джипу.

– Сволочь! – бросил вслед водитель.

Елена сидела на диванчике, обняв двух семилетних девочек. Дети прижимались к женщине, испуганно глядя на больших громкоголосых бойцов Росгвардии. А те разговаривали, матерясь через слово, шутили и гоготали, не замечая пленников. Девочки вздрагивали от страха и съёживались. Елена с тревогой думала о Борисе. «Удалось ли ему перевезти вторую партию детей? Как там остальные? Вернётся ли полковник?» Первая поездка прошла очень хорошо. Машину нигде не останавливали, доехали легко, нашли отличный дом с целыми окнами и даже с дверями. Обратная дорога тоже без приключений. «Как же быть теперь? Борис только уехал и сразу пришли эти… гвардейцы». Елена вздохнула, враждебно посмотрела на вооружённых людей. «Ничего! Борис всё-таки полковник – приедет и освободит нас». Елена улыбнулась с надеждой. Скрипнула входная дверь. Бойцы смолкли, вытягиваясь. Страх сжал сердце женщины – вошёл Рабинов.

Глава шестая

Сергей осторожно двигался, приближаясь к селу. Он шёл краем леса, огибая поле. Часто останавливался, настороженно прислушиваясь. Он снова чувствовал себя молодым и нужным, что придавало сил. Как-будто вернулось время, когда Сергей как командир чувствовал ответственность за вверенных ему людей.

Провоевав бо́льшую часть жизни, он так и не женился, не создал семью. В нём жила память слов отца, тоже офицера-десантника, который наставлял сына: «Если хочешь стать солдатом, то будь готов к внезапной смерти. Солдата могут убить в любой момент, поэтому лучше оставаться одному, чтобы о тебе никто не горевал!» Этот совет тогда прочно засел в душе молодого курсанта рязанского воздушно-десантного училища, направляя все его усилия на боевую учёбу. Потом служба, войны, командировки – не до женитьбы! Уволившись из армии, не стал устраивать личную жизнь, решив, что время ушло, а к одиночеству он привык. Так и жил, пока мир не изменился.

Сергей остановился. Прислушался. Слева шумела трасса. Лес громко дышал шелестом листвы, пищали комары. Качаясь и скрипя, деревья разговаривали с ветром. К аромату хвои примешался запах сигаретного дыма. Сергей пошёл на запах.

Через несколько десятков метров он раздвинул кусты и увидел сидящего спиной к дереву бойца Росгвардии. Тот курил, глядя в смартфон, из которого звучал рэп. Рядом лежали штурмовой рюкзак, бронешлем и автомат. Так-так! Молодого гвардейца поставили в оцепление, а он расслабился, думая, что здесь самое безопасное направление. Зря! Сергей осторожно приблизился сзади, почти вплотную. Вонючий дым окутал его, режущий слух голос речитативом матерился из смартфона, курящий шумно вдыхал смрад и, выдыхая, тихо бубнил, повторяя слова певца. Сергей выждал несколько секунд, чуть отвёл руку, крепко сжал кулак и быстро, поворотом корпуса вкладывая силу, ударил противника в висок. Голова гвардейца мотнулась, упала на грудь, он повалился на левый бок и, вздрогнув, затих. Сергей выскочил из-за дерева, вдавил ногой сигарету в землю, взял рюкзак. «Так, что у нас здесь? Штурмовой рюкзак с гидратором, полным воды. Отлично! Что ещё? Четыре снаряжённых магазина, две пачки патронов, складной набор инструментов «Лизерман», штатный дождевик, аптечка, суточный ИРП, пластиковые наручники, литровая бутылка с водой. Хороший запасец! Так, ещё что? Репеллент от насекомых, запасные маски-намордники, и всякая дезинфицирующая дребедень. Это не нужно. С рюкзаком всё. Теперь запасные патроны», – Сергей снял с гвардейца разгрузку. Надел на себя, подогнал, проверил боекомплект. Забрал большой нож и фонарь. Закинул рюкзак, подобрал автомат. «Ну всё! Задача минимум выполнена. Теперь на базу». Развернулся и двинул в обратный путь. Осторожно ступая, Сергей шёл, думая о попутчиках. Вспомнил Вовкины попытки напустить угрюмый вид на чумазое лицо и Настины переживания из-за причёски и сломанных ногтей. «Хрупкая женщина скитается по лесу больше суток без еды и воды, в грязной одежде, с пулевым ранением уха и … думает о причёске! Непостижимо! Может нарвать ей цветов? С голоду чего только в голову не лезет!» – отогнал он странный порыв.

Идти оставалось недалеко. Резкий вскрик и звуки борьбы прервали размышления. Сергей замер. Прислушался. Мужские голоса. «Отстань!» – это Настя. Звонкая пощёчина. Грубый хохот. «Отойдите от неё гады – застрелю!» – громкий крик Вовки. Лязгнул затвор автомата. «Ах ты – щенок!» – сиплый голос. Звук удара. Сдавленный вскрик. Сергей выглянул из-за дерева. Двое заросших мужчин с охотничьими ружьями за спинами, в грязных камуфляжах, держали Настю за руки, пытаясь свалить. Третий, с топором за поясом, наклонился поднять автомат. Рядом скорчился на земле Вовка и тихо стонал. Лицо бледное, как у покойника, глаза полузакрыты, на щеке полоска от слезы. Лежал, чуть вздрагивая, словно умирающий котёнок, раздавленный машиной, – беспомощный и беззащитный.

Ярость взорвалась в груди Сергея. Голову обдало жаром. Он глубоко вздохнул, снял автомат с предохранителя, длинно и медленно выдохнул, расслабляясь, унимая дрожь и желание броситься вперёд. Сергей был слишком опытным, чтобы поддаться вспыхнувшему чувству. Он знал последствия эмоциональных решений, поэтому выждал несколько секунд, беря под контроль дыхание и обуздывая гнев. Занял нужную позицию, прицелился, двумя короткими очередями свалил обоих бандитов, держащих Настю и вышел из укрытия, держа на мушке третьего. Тот застыл, глядя с испугом на своих мёртвых товарищей.

– На колени! Руки на голову! – приказал Сергей.

Мародёр рухнул на колени и положил руки на затылок. Глаза расширились, он открыл рот в попытке что-то сказать, но не успел. Сергей шагнул к бандиту и с силой ударил его носком тяжёлого ботинка в подбородок. Хрустнуло, мародёр упал навзничь, раскинув руки, мелко задрожал и замер с неестественно повёрнутой головой.

Сергей наклонился к мальчишке. Вовка не дышал. Глаза закатились, тело обмякло. Подбежавшая Настя зашлась криком:

– А-а-а! Во-о-овка-а-а! Не-е-ет! – схватила себя за волосы, упала на колени рядом с сыном и зарыдала.

Сергей поднял мальчика, перенёс на плащ-палатку. Приподнял веко, тронул пульс. Сказал спокойно: