Таня Смитт - История бродяги. Неудачный эксперимент

Всю следующую неделю я часто наведывался в деревушку, прислушиваясь к местным сплетням. Я надеялся что-нибудь узнать про моего нечаянного подопытного, однако все новости в деревне ограничивались обсуждением оборванных ветром проводов во время ночного шторма. Как -то я, выходя из магазина, в отчаянии подумал о том, что неплохо бы снова встретить того бродягу и окончательно убедиться в результатах эксперимента, какими бы они не были. Не успел я оформить в голове эту мысль, как тут же уперся в знакомую кучу, стоящую возле самой двери в магазинчик.

«Что ты тут делаешь? – не смог я сдержать удивленный возглас. К счастью, вокруг не было никого, кто мог бы засвидетельствовать мою дружбу с бомжами, и я предусмотрительно отступил на пару- тройку шагов от неприятного собеседника.

«Мне нужно быть тут. – произнес бомж. Теперь в его голосе отсутствовала пугающая хрипота. Он звучал чисто и даже приятно.

Я удовлетворенно кивнул и не спрашивая больше ни о чем, отправился к дому. Пройдя почти целую улицу, я с неудовольствием и удивлением заметил, что бомж плетется следом за мной, держась на расстоянии пары шагов. Я остановился и обернувшись к замершему бомжу раздраженно спросил:

«Где тебе нужно быть? Чего ты тащишься за мной?»

«Мне нужно быть тут- снова повторил бродяга тем же чистым голосом»

«Так будь тут! – не выдержал я абсурдности ситуации и развернувшись, быстро пошел прочь. К моему несказанному изумлению, бродяга остался стоять на том месте, где застал его мой окрик, продолжая бессмысленно пялится перед собой. Тогда я, повинуясь внезапному порыву, снова приказал ему: «Двигайся в сторону берега!» Слова не были произнесены вслух, я озвучил это мысленно, чтобы вездесущие селянки не сбежались на шум. Однако бесформенная куча ожила и медленно двинулась к морю. Со стороны это выглядело как включение детской игрушки на батарейках. От неожиданности я остановился, молча наблюдая за тем, как бродяга, продолжая сохранять на лице бессмысленное выражение, прошел мимо и направился к берегу.

Если бы я знал этого бродягу немного дольше, и он был бы моим приятелем, я с уверенностью сказал бы, что он просто прикалывается надо мной. Однако это был просто бродяга, встреченный мной случайно, и ни о каких приколах тут речи не велось. Я со всех ног помчался следом, надеясь проследить его путь и найти в его поведении какую-то закономерность. Несмотря на видимую неторопливость шага, бомж оказался у берега гораздо раньше меня и к тому моменту, когда я добрался до места, терпеливо ждал меня у самой кромки воды. Я осторожно подошел сзади и заглянул в его замершее лицо. В ту нашу первую встречу, под слоем заскорузлой грязи и неровной щетины оно выглядело более живым чем сейчас. Сейчас оно напоминало маску, без единой мимической морщины и складки, застывшее в ожидании очередного приказа. Я с трудом унял застучавшее в нехорошем предчувствии сердце и сделал еще одну попытку:

«Зайди в воду! – мысленно произнес я.»

Даже если каким -то непостижимым образом бомж умеет читать мои мысли, то даже ради прикола не решиться влезть в холодную воду, стоя на пронизывающем ветру. Однако бомж, сохраняя на лице прежнее выражение, не раздумывая ни секунды шагнул в прибой. Его голые ноги в разбитых ботинках оказались по щиколотку в воде и я, уже не стесняясь в выражениях, проорал ему: «Ты что творишь, идиот?! Какого черта ты лезешь исполнять глупые приказы?! Чего ради ты полез в ледяную воду?!»

Бродяга молчал, все так же стоя в волнах и не делая попыток пошевелиться. Наконец до меня дошел тот очевидный факт, подтверждение которого я так ждал. Мой препарат работал, я управлял сознанием другого человека, все получилось! Но почему- то ожидаемой эйфории от удачного эксперимента я не чувствовал. Ради чего я вообще затеял все это?! Я мысленно приказал бродяге выбираться на берег и пробежаться по песку для того чтобы немного согреться. Бродяга послушно вылез из воды и принялся нарезать круги вдоль побережья. Я потерянно следил за колыхающейся туда- сюда кучей тряпья и думал о том, что мне теперь со всем этим делать. Наконец бомж остановился и уставился на меня. От его взгляда по моим венам пронесся ледяной смерч. Ну или как еще описать тот ужас, что вызывал теперь во мне этот человек? Любая мысль, рождающаяся в моей голове, тут же становилась призывом к действию. Желая избавиться от присутствия бомжа, я приказал ему отправляться за дровами для печки и не показываться мне на глаза до рассвета.

Бродяга послушно развернулся и скрылся из поля зрения. Я же кинулся к своим записям, пытаясь вывести формулу противоядия. Отправляясь в столь непродуманную командировку, я совсем упустил из виду, что отсутствие цивилизации имеет как плюсы, так и минусы, которых с каждым днем набиралось все больше. Понадеявшись на свои знания и не будучи слишком уверенным в успехе своего эксперимента, я теперь был лишен возможности пользоваться интернетом, хотя и сомневался, что где-нибудь в сети мне предложат рецепт избавления от действия изобретенного мною препарата. Тщетно я компоновал ингредиенты, меняя дозировку и исправляя состав, теперь я откровенно боялся, что созданный на скорую руку новый препарат даст непредсказуемые результаты. Наконец я принял единственно возможное решение, просто подождать. В любом случае, поведение бродяги не вызывает опасности и легко контролируется. К тому же походу, у меня появился неплохой слуга. Так думал я, пялясь в небольшое окошко и высматривая в нем приближение бродяги.

Как я и приказал, вместе с рассветом в поле зрения появился бомж. В его руках были неровно наломанные сучья, палки и коряги, которые отдаленно напоминали заказанные мной дрова для печки. Я мог бы собой гордиться, если конечно исполнительный бомж не обнес чей-нибудь сад нынешней ночью. Бесформенная фигура замерла возле двери, продолжая сжимать в руках мой вчерашний заказ.

Прошлая ночь выдалась ветреной и холодной, и несмотря на яркое утреннее солнце, маячившая за окном фигура заметно дрожала. Если бы я не мчался навстречу своим личным хотелкам, обгоняя свои амбиции, я наверняка бы выяснил, что вообще чувствует человек, находясь под действием моего препарата. Испытывает ли он голод, усталость, боль и как чрезмерные нагрузки скажутся на его состоянии? Все эти вопросы запоздало теснились в моей голове, вызывая чувство сожаления. Теперь все эти нюансы я должен был выяснить эмпирическим путем.

Я распахнул дверь, с любопытством рассматривая своего гостя, пытаясь обнаружить видимые изменения. Бомж стоял, протягивая мне сломанные ветки и глядя куда -то мне за спину. Я свалил принесенное возле двери и посторонился, пропуская бомжа внутрь. На дворе было нестерпимо холодно и продолжать держать за порогом своего подопытного было негуманно. Бродяга никак не отреагировал на мой приглашающий жест и мне пришлось мысленно озвучить: «Проходи в дом.»