Рутра Пасхов - Бинарный код 7. Тайна судного дня

«Без лупы видно, что вы кенты», – подумал Рутра о Хенте и Яровитовиче.

То, что Хент говорил двусмысленно и загадками, Рутру не удивило, он к этому привык и хорошо разбирался в «словах, которые не прозвучали». Удивило и насторожило его то, что он обратился так официально.

– Добрый день. Слушаю Вас.

– Нам надо встретиться. Большой сбор всех друзей. Форма одежды – та же самая; трусы, тапочки, комсомольский значок. Место встречи изменить нельзя. Сбор сегодня вечером, наденьте капюшон, возможно, будет ветер или пойдет дождь.

Рутра догадался, что он говорит о встрече на коллегии.

– Вас понял. Что-нибудь брать с собой? Закусончик, например?

– Там все есть, нужно что-нибудь этакое, что-то о вечном. Ностальгия у меня по индийским фильмам, если есть что – бери.

– Обязательно, Вы же знаете – я Вам не могу отказать, Вы же мне как отец родной.

– Жду, до связи.

– До связи.

Рутра и так был в «думках», а после этого вообще потерялся в раздумьях. Почему так скоро, почему не вызвал к себе, почему позвонил и в предельно зашифрованной сети говорил «шифровками». Хотя это все была игра и дружеский спектакль. О сборе коллегии договаривались заранее и тщательно все организовывали, со множеством отвлекающих маневров, вплоть до встречи высокопоставленных чиновников, иногда даже президентов. Темы и доклады готовили из собранных материалов специальные организации в лучших центрах. Но все же – что-то планировалось очень серьезное.

Вечером Рутра заседал на коллегии. Ведущим, как всегда, был Яровитович. Присутствующие сидели в полутьме, в капюшонах.

– Счастливого будущего, коллеги, – начал с приветствия Яровитович. – Сегодняшняя коллегия должна утвердить окончательный вариант нашего плана действий. Давайте послушаем варианты возможного сценария и примем решения. Я прекрасно понимаю, что каждый из вас уже многократно обсуждал это, исследовал, причем с привлечением общеизвестных мировых институтов, однако послушать на коллегии всем вместе необходимо, чтобы принять совместное решение. Итак, начнем. Господа, прошу вас послушать примерный вариант последствий для населения при радикальном изменении нашего плана, а именно – если сбивать ракеты придется над Россией. Вам слово, коллега.

Перед докладчиком загорелся свет, встроенный в стол, человек с бородкой, в пирамидообразном капюшоне, начал доклад.

– Господа, коллеги, единомышленники, позвольте напомнить, Часы Судного дня показывают пол минуты до полуночи. Положение стрелок на их символическом циферблате определяет редакция журнала Bulletin of Atomic Sciences Чикагского университета, в которую в свое время входили создатели первой атомной бомбы. Пол минуты до полуночи – цифра тревожная. Нынешний перевод стрелок обусловлен несколькими причинами. Совет директоров Bulletin of Atomic Sciences обосновал свое решение тем, что ядерные державы проводят модернизацию и расширение своего арсенала ядерного оружия. Значит ли это, что ядерная война действительно близка? Если еще года два назад на этот вопрос можно было почти однозначно сказать «нет», то сейчас уверенность в нереальности осуществления такого сценария существенно ослабла. Итак: если завтра война. Представим, что непоправимое случилось: ядерная война началась и американские боеголовки вот-вот успешно долетят до цели. В этом случае, прежде всего, все силы будут брошены на обеспечение сохранности руководства страны. Вслед за обеспечением безопасности руководства страны будет проведена эвакуация квалифицированного персонала, без которого функционирование экономики невозможно. Увы, в случае внезапного ядерного удара гражданскому населению придется несладко – укрепленные бункеры вместят лишь немногих. Основной мерой для спасения гражданского населения является его экстренная эвакуация за 300 километров от эпицентра взрыва. В общем, в случае внезапной атаки в городской черте спасутся только люди, находящиеся в укрепленных убежищах, то есть квалифицированный персонал и представители руководства. Если говорить о крупных городах, то единственной надеждой простого населения остается метро, но не все, а только станции глубокого заложения.

Мужчина немного подумал и продолжил:

– Опыт подрыва ядерной бомбы на Тоцком полигоне показал, что в последующие несколько десятков лет у людей, проживающих в этой местности, в несколько раз повысилась частота развития онкологических заболеваний. Этот эксперимент показывает, что применение ядерного оружия в населенной местности – вовсе не неминуемый смертный приговор для всех ее жителей. Важно понимать, что применение атомной бомбы в более густонаселенном районе, прежде всего, уничтожило бы застройку и людей в радиусе нескольких километров, но все равно не лишило бы смысла проведение спасательных мероприятий. Единственным в истории СССР случаем, когда методы по ограждению населения от радиационной угрозы применялись на деле, является чернобыльская катастрофа. Силы ГО исполняли сценарий эвакуации перед взрывом ядерной бомбы, и именно в нем фигурирует трехдневный срок. Дело в том, что активность радионуклидов, образующихся при взрыве уранового заряда, снижается в тысячу раз за три дня. Разумеется, даже в случае своевременной эвакуации большого количества человеческих жертв не избежать. Силы гражданской обороны начнут захоронение тел погибших через три дня после ядерного удара. Братские могилы будут огромными. Согласно модели, составленной британскими коллегами, атака на Москву будет проведена с помощью 48 баллистических ракет «Трайдент», запущенных с подводных лодок. Модель предполагает, что, число жертв в течение 12 недель после взрыва составит 4 миллиона человек. Загрязнение источников водоснабжения и разрушение жилых строений вызовет рост заражения всевозможными заболеваниями, ведь радиация пагубно влияет на иммунную систему человека. В реальности количество жертв может существенно превысить приведенные выше показатели.

– Спасибо, спасибо, – остановил его Яровитович. – Как говорится, никто не забыт, ничто не забыто. У Вас, я так понимаю, все?

– Да, Ваша честь.

– Спасибо. Перейдем к следующему варианту.

– Еще один доклад по теме последствий, в частности – изменению климата, от нашего коллеги, магистра Академии наук. Вам слово.

Яровитович не поворачивал лица, ни на кого не показывал. Не совсем было ясно, каким образом очередной выступающий понял, что ему дали слово. Видимо, на коллегии был один магистр Академии наук. Перед ним засветилась область на столе.