Фируза Акопян - Через времена в будущее

– Я не понимаю, что с ними происходит. Они не доживают до нужного периода, мы получаем сигнал о браке! Много сигналов! Потребуется ещё несколько месяцев для того, чтобы поместить новые эмбрионы в бокс.

– Давай вместе попытаемся разобраться. Предлагаю провести вскрытие!

– Что, прости? Вскрытие?

– Да. Самое настоящее вскрытие. У вас в этом времени перчатки и антисептики есть? – спросила с улыбкой, чтобы ободрить его.

Но, не дождавшись ответа, я поняла, что сказала глупость. Я вышла из помещения и вернулась с каталкой, на которой лежали четыре эмбриона: два взорвавшихся и два здоровых.

– Ты хочешь всех четверых?! – спросил ошарашенно Эрджо.

– Пока да. Надеюсь, их хватит, чтобы понять, в чём дело.

Я принялась за первого взорвавшегося эмбриона, посекционно разрезав его. Наличие повреждений кожи, отёков, ран, я не заметила. Цвет кожи тоже был в норме для детёныша. Наверное, мне было бы не по себе проводить вскрытие человеческому детёнышу, но тут всё иначе, ведь у меня нет сострадания или симпатии к ним. После вскрытия грудной полости и осмотра, мы извлекли внутренние органы, поместив их на стол, стоящий рядом. После снятия скальпа, мы извлекли мозг из черепа и положили на тот же стол, где и остальные органы.

– Эрджо, обрати внимание, мозг суше, чем должен быть.

– Вижу.

Мы не стали зашивать тело, так как оно всё равно утиль. Далее мы вскрыли остальных эмбрионов. Когда все органы лежали на столе, мы принялись изучать их.

– Мира, ты же была кардиохирургом?

– Да. Поэтому сердца оставь мне. Первое, что мне бросилось в глаза – это сухость мозга, но, смотри, я разрезала сердце, и оно не выглядит как сердце младенца, оно больше похоже на сердце трёхлетнего ребёнка. Два органа уже не справляются с работой. Нужно понять, почему сердце развивается быстрее, чем должно.

– В последнее время их сердцебиение было учащённым.

– Вспоминай, какие ещё изменения происходили.

– Они стали генерировать иную частоту. Раньше все эмбрионы имели прозрачные глаза, но с недавнего времени их глаза имеют разные цвета. Происходит мутация, которую я не могу контролировать и даже объяснить.

– Предлагаю после завершения вскрытия сходить в лагерь, возможно там изменения уже происходят, и мы хоть что-то поймём.

Как только мы закончили со вскрытием, мы направились к лагерю новой расы. Поначалу ничего примечательного или необычного не происходило, по крайней мере, мы не заметили ничего из того, что могло бы объяснить ситуацию в лаборатории. Мы прогуливались среди существ новой расы и внимательно изучали их. Они занимались повседневными делами, а именно: строили дороги, новые укрытия, приносили в лагерь воду, и самое удивительное – они ели только бобы, что было бы свойственно переселенцам на Марсе. Лагерь напоминал больше африканскую страну, в которой образ жизни был похож на первобытный. Потеряв всякую надежду, мы развернулись в сторону лаборатории, но неожиданно песчаная буря помешала нашим планам, и нам пришлось найти укрытие, чтобы переждать стихийное проявление, столь свойственное для этого времени. Мы с Эрджо сидели в одном из так называемых домов лагеря, и совершенно случайно я обратила внимание на ребёнка, чьи руки тряслись.

– Эрджо, посмотри на этого ребёнка. В моём времени это считается отклонением, а сейчас?

– Этого не должно быть! Нам надо забрать его в лабораторию!

– Но как мы заберём его? У них же у всех есть приёмные матери! Если уж их не рожают, то ты мог придумать способ выращивать их без помощи взрослой особи?!

– Хватит так называть их! Нам надо выкрасть его!

– Я до 2016 года не воровала детей, сейчас тем более не буду!

– Придётся, Мира! Давай!

Хитростью нам удалось выманить ребёнка к себе и увести в лабораторию. По возвращении мы отправили мальчика, который выглядел по человеческим меркам лет на пять, в отдельное помещение, установив за ним контроль, функцию которого выполняла та же девушка-робот, как я её называла. Мы вернулись в комнату, где проводили вскрытия, и каково же было наше удивление, когда мы увидели, что изъятые органы уменьшились в размере почти в полтора раза! Это невероятно! Органы высохли, словно зелень на Солнце.

– Если дела так плохи, то скоро все вымрут.

– Да. И ты останешься один.

– Мира, у меня есть идея, – сказал Эрджо и закрыл за собой дверь, после чего вколол мне в руку вещество, от которого я потеряла сознание.

Когда я очнулась, то увидела, что нахожусь в той же комнате, где спала все эти дни.

– Прости, я хотел клонировать твою матку, но передумал. Они умирают. Все умирают, – Эрджо сидел на стуле рядом с кушеткой. Я осмотрела себя, но не увидела следов от укола или чего-то подобного.

– Евгеника была изначально плохой идеей. И дело не только в гуманности. Пойми, мир и без тебя, и твоих эмбрионов восстановится. Ты лишь создал лагерь уродов, которые рано или поздно захотят жить своей жизнью. Не я виновна в том, что они все умерли, а ты. Эрджо, остановись.

– Нет! Я буду пробовать ещё! У меня получится! Мира, я знаю, как ты попала сюда. Ты пришла из другого лагеря, твои предки уцелели каким-то образом после ядерной войны. Когда ты была без сознания, я взял твою кровь для анализов. Значит, здоровый вид всё-таки существует. Зачем ты меня обманула?

– Эрджо, ты не поймёшь.

– А ты объясни!

– Позволь мне уйти.

– Для начала скажи мне правду.

– Да, здоровый вид сохранился. Ты в этом убедишься, когда выйдешь за пределы своих иллюзий и лаборатории, – солгала я.

– Уходи…

Я не верила ему, но на свой страх и риск вышла из комнаты, затем прошла через помещение боксов, где всё было в тумане от взрывов эмбрионов. Лаборатория была разгромлена. Я увидела украденного мальчика одного, подошла к нему, взяла его за руку, затем мы вышли за территорию лаборатории. Я намеревалась вернуть его в лагерь. Так будет правильно. Хоть я и убеждена, что эта раса не выживет, но оставить безумному Эрджо ребёнка я тоже не могла. Моя совесть мне бы не простила этого. Дойдя до лагеря, я высвободила руку малыша, улыбнулась и ушла.

Я оставляю 2075 год с его причудами, с его новыми людьми и Эрджо. Напоследок, я оглянулась в сторону лаборатории и увидела её будущее и будущее Эрджо. Он уничтожит её, и совсем не потому, что я его переубедила, а потому что ему скоро умирать, а доверить своё творение кому-либо он не сможет. Когда хочешь стать Богом, нужно помнить, что всё тобою созданное рано или поздно либо будет восхвалять тебя, либо проклянёт. Эрджо свято верил в то, что меняет мир к лучшему, но, когда действительность бьёт в глаза – божественная корона спадает и остаётся опустошение, горечь и разочарование. Все учёные одержимы, и порой именно подобная одержимость способна показать миру, чего не стоит делать. Земля периодически терпит войны, а Эрджо чуть не создал очередной военный полк, хотя единственным его желанием было создание нового идеального человеческого вида. Я знаю, что Эрджо, как любой другой деятель науки, не переживёт свой крах. Он прервёт свою жизнь, не дождавшись естественной смерти.