Тася Яковлева - 29, или Дневник для слепого

Всё!.. Я выбежала из твоей квартиры, едва накинув свой полушубок и задыхаясь от слёз. И можно было тебя не ждать: ты не проводил меня даже взглядом, не вышел на балкон, не позвонил… Я верила, что оттаешь, но время шло, не было ни весточки.

Вспоминая о твоей гордыне, поняла, что сам ты мириться не станешь: подобное было неоднократно и до меня с другими девушками, которые с тобой общались. На миг промелькнула мысль, что влюбилась в простого абьюзера, но я не придала ей значения. Решила, что Пятый Шаг – это Научить Примирению.

Упрямиться можно долго. Не знаю, что стало причиной такого твоего поведения, а возможно, глупа и не могу этого понять. Мириться первым идёт не всегда обидчик – зачастую это делает тот, кому отношения важнее обид. Что ж, посмотрим, насколько велика твоя гордыня.

Я позвонила, но на звонок не ответил. Написала – ты по-прежнему молчал. Остаётся лишь один выход: пойду за тобой на работу. » – дочитали мы следующую твою запись в дневнике.

Дарьяна Дмитриевна пристально посмотрела на меня своими глазами разного цвета и спросила:

– Почему ты раньше не обратился к психиатру? Мы, конечно, не волшебники, но превратить солому в твоей голове в зачатки разума при современных технологиях всё же способны!

Конечно, я не мог стерпеть такого издевательства над собой!

– Вам не кажется, что так с больными людьми не разговаривают?! Вдобавок, у меня сегодня праздник, к чему это всё?! Я спас её! Почувствовал, что привязываюсь к ней всё больше… Это надо было прекращать, иначе было бы плохо, как всегда! – накричал я на психиатра, закусывая спиртное тёмным шоколадом.

Врач заглянула мне в глаза и рассмеялась:

– Ты больной! Она сама могла себя спасти, если б серьёзно отнеслась к мысли, что перед ней абьюзер! Увы, психологу не исправить такого, как ты, никогда!

Какой бы ты ни была, но в этот момент я должен был вступиться:

– У Вас нет права говорить, что она может, а что нет! Я верю, что Анжелика могла мне помочь и Вам до неё очень далеко! Вы – жестокая кукла, а не врач!

Думал, что психиатр выставит меня из кабинета и мы больше никогда не встретимся, но блондиночка даже не поменялась в лице! Рассмеявшись мне в глаза, она повалила меня на диван, после чего вдруг скомандовала холодно:

– Лежать, Рекс! Не заставляй меня думать, что твоё бешенство лечится только с ружьём наперевес!

Только сейчас, лёжа на диване, я заметил огромное количество литературы за спиной врача. Целая стена в кабинете была занята стеллажом с книгами. Ни разу не видел, чтобы Дарьяна Дмитриевна доставала оттуда хоть одну и читала, но зато она частенько ходила с умным видом вдоль этого предмета мебели, что и начала делать сейчас со стаканом виски в руке.

– То есть, ты влюбился в Анжелику, так? – продолжила она таким серьёзным голосом, будто является твоим отцом, а я прошу твоей руки.

Я кивнул.

– Почему тогда просто не ответил ей взаимностью? Она знала, что ты псих и всё равно любила – или этого мало?

Врачу моей боли не понять. Вряд ли эту куколку предавали столько раз, сколько меня… На тот момент раны от прошлого неудачного опыта были ещё свежими и я был попросту не готов начать новые отношения. Предыдущие попытки быть любимым мучили годами – повторения этого кошмара вовсе не хотелось.

– Я боялся новой боли и нового предательства. Устал бороться. Снова воскрешать себя, собирая настроение и сердце по крупицам после очередного поражения… Но стоит уйти в сторону – спасу от беды нас обоих. Для меня это всегда было единственным выходом: прекратить общаться, пока это не переросло в нечто большее, – ответил я.

Психиатр остановилась и съязвила:

– Отважный Дон Кихот спешит на помощь! Сочувствую всем мельницам!

Ты всегда любишь говорить, как стараешься беречь свою маму… Горькая правда в том, что там, где ей действительно нужна забота, ты не можешь воспитать в себе даже самообладания. Чтобы выслушать мысли этой пожилой женщины, которые не согласуются с твоими убеждениями, ты не способен сохранять здравый рассудок. Любая её неверная мысль относительно тебя и твоих дел нарушает спокойствие, ты готов рвать и метать, мгновенно забывая о том, что она болеет. Ничто не мешает тебе использовать нецензурную брань рядом с ней и расстраивать её ради своей правоты, забывая, что твоё упрямство может стоить ей жизни в один момент.

Увы, донести это до тебя мне так и не удалось. В итоге неоднократно наблюдала, как ты психуешь и уходишь к себе в комнату, а она остаётся одна в кухне, пытаясь сохранять душевное равновесие. Значит, мне нужно Шестым Шагом научить тебя Самообладанию!

Из-за своей вспыльчивости ты теряешь очень много. Чтобы понять, сколько, запиши на листочек всех людей, которые сейчас общались бы с тобой, не вспыли ты как-то раз; вспомни, сколько раз мог стать лучше и не стал просто потому, что тебе не хватило самообладания для соблюдения ежедневной дисциплины. Как быстро прекращаешь попытки, если у тебя не получается что-то или лечение не даёт эффекта… Вспомни и возьми себя в руки! Это твоя жизнь и при всех моих стараниях я не смогу её изменить к лучшему, если ты сам не поможешь мне! » – прочитал я и едва не вспыхнул.

Видя мою реакцию, врач усмехнулась:

– Надо же, как ты напрягся! Что такого она написала? Не ту ли самую правду, которой так жаждешь?

Мне стало неловко. Вдруг понял, как быстро начинаю себя защищать вне зависимости от того, правду обо мне говорят или нет. Когда рядом была ты, сохранять самообладание было проще, я заразился твоим спокойствием. Но без тебя начал вспыхивать снова…

Дарьяна Дмитриевна положила передо мной листок, ручку, забрала и залпом выпила виски из моего стакана и скомандовала:

– Пиши, что она сказала! Давай!

Я потерял тебя, потому что вспылил… Я перестал общаться с Кариной, потому что на разгорячённую голову наговорил гадостей о ней кому не надо… Мне пришлось сменить место работы, потому что я вспылил… Я боялся приходить на свою прошлую работу, потому что накричал на директора, который там был… Я потерял лучшего друга, потому что поверил слуху и в порыве злости наговорил о нём худого… И, наконец, твой супер-парень, Миша, которому я нахамил! Ха-ха! Конечно! Давай во всём опять обвинять меня, да!

С этой мыслью я отложил ручку и твёрдо сказал:

– Дальше писать не буду! Я не виноват, что срываюсь на подлых людей!

Психиатр начала читать следующий день в дневнике и рассмеялась. Дочитав запись до конца, она со смехом протянула дневник мне и сказала:

– Прочти это! Анжелла определённо хорошо тебя знает!

Я начал чтение и в гневе налился краской с первых же строк: