Сергей Гончаров - Адам и Ева проклятого мира

В обе стороны, насколько хватало глаз, по периметру леса тянулось трехметровое проволочное ограждение под напряжением, о чем характерно говорила жухлая трава рядом. Ворота, также сделанные из проволоки, лежали рядом, помятые. Перед забором стояло несколько грязно-зеленых фургонов со спущенными колесами и военные кунги без шасси.

Никто не пытался нас остановить, никто не махал сердито руками с криками «Стой!». А как хотелось! На этом блокпосту давно царствовало запустение, вонзая свои вездесущие когти под каждый куст. Было видно, что люди покидали это место в спешке. В кунгах на столах стояли пыльные кружки и тарелки с ложками. Видимо, беда застала солдат за приемом пищи. В одном из зеленых фургонов на полу лежал человеческий скелет, точнее его верхняя часть со множеством недостающих костей.

Пост предполагался как крепкое оборонительное сооружение – пулеметное гнездо было сделано из бетонных блоков с массивной металлической дверью сзади и узким проемом для пулемета впереди. Внутри, кроме самого пулемета, прикрепленного к стене, лежала почти во всю ширину гнезда оторванная когда-то рука, от которой остались лишь кости. Только назвать ее «рукой» язык плохо поворачивался. Длина от плечевого сустава до кончиков пальцев была более полутора метров.

– Это у кого же такие ручищи?! – с придыханием произнесла Лида.

– Пойдем лучше поищем чего съестного, – спустя минуту безмолвного созерцания предложил я. – Консервы какие-нибудь.

– Пойдем.

До сумерек мы искали по фургончикам и кунгам что-либо полезное, заглядывая во всевозможные ящики, тумбочки, склянки, благо набралось их много. Вся еда или сгнила, или о ней давным-давно позаботились грызуны. Отыскав армейский вещмешок, я сложил туда две кружки и ленту патронов к пулемету – самое ценное, что мы нашли.

– Пригодится! – ответил я Лиде на вопрос, заданный приподнятыми бровями.

Со всем этим небогатым скарбом мы вышли на улицу, где уже начало темнеть.

– Предлагаю переночевать здесь! – Лида указала большим пальцем назад, на самый чистый из кунгов.

Критически оглядев его дверь, я ответил:

– Нет. Ночевать будем там, – показал на пулеметное гнездо.

– Ни за что! – сразу возмутилась Лида. – Так дело не пойдет! Чем тебе не нравится этот фургончик? Там чисто, есть четыре лежанки и окошечки…

– У него замка нет! – перебил я.

Лида, не поверив моим словам, самостоятельно обследовала дверь в поисках хоть чего-нибудь закрывающего, но была вынуждена согласиться со мной.

– Только выбрось вначале эти кости, – указала супруга на гигантскую руку.

Не без брезгливости выкинув кости, оказавшиеся настолько тяжелы, что могли поспорить весом с полуразобранным мотоциклом, я сходил в один из кунгов за брезентом. Свернул его в несколько слоев, получилась импровизированная кровать. Одеялом послужил мой свитер. Закрыв дверь на поеденный ржавчиной, но все равно прочный засов, мы, прижавшись друг к другу, моментально уснули.

***

Проснулся я на рассвете от истошного крика супруги. Моментально вскочив, схватил оставленный рядом с головой пистолет и, моргая еще не проснувшимися глазами, стал искать источник возмущения. А источник возмущения находился частично в пулеметном гнезде.

На нас смотрело существо похожее на одно из тех, которые не так давно гнались за нами. Его огромная голова не помещалась в маленький прямоугольник бойницы, а вид был поистине омерзителен: из-за отсутствия губ на морде застыла вечная улыбка, вместо носа зияла дыра, а веки смыкались горизонтально. Нелюдь тянулся к моей жене рукой без противопоставленного пальца, которая до локтя казалась слишком худой, а выше наоборот распухла. Прикинув расстояние, я возблагодарил провидение, что мы легли на десять сантиметров дальше. Лида перестала кричать и, прижавшись ко мне, заикаясь, взмолилась:

– Уб-б-бей его! П-пож-ж-жалуйс-ста!

Я не спешил сразу стрелять в существо. Вместо этого попытался внимательнее разглядеть, для чего даже сделал к нему пару небольших шагов, остановившись на безопасном расстоянии. Нелюдь не обращал на меня внимания, упорно пытаясь дотянуться к моей супруге.

При ближайшем рассмотрении я заметил несколько кровоточивших язв под глазами, да необычайно длинный язык, который существо периодически высовывало.

– Ты не находишь, что он очень похож на человека? – спросил я.

– Эта фиговина схватила меня за волосы и потянула, я закричала и тогда смогла выбраться! – Лиду бил мелкий озноб. – А ты сравниваешь его с человеком?!

– Ты можешь разговаривать? – обратился я к существу, но оно по-прежнему игнорировало меня. – Значит, нет. Что ж, покушение на мою жену карается смертной казнью! Закрой уши, – приказал я жене.

Лида поспешно приложила руки к голове.

Наверно я слишком зачерствел за последние несколько дней. Если раньше я даже кошку убить не смог бы, то теперь, подняв пистолет, выстрелил в лоб этого существа. В закрытом помещении грохнуло так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.

Только после того как пуля проделала ему дырку во лбу, нелюдь обратил взор на меня. В его глазах я заметил непонимание происходящего и какую-то вселенскую боль, трогавшую за душу. Моргнув два раза, неожиданный гость произнес «Аргхг» и вывалился наружу.

– Живучая тварь! – хмыкнул я.

– Надо еще удостовериться, что эта тварь умерла!

Осторожно подойдя к бойнице, я выглянул наружу. По сравнению с гнавшимися за нами существами, утренний гость был намного меньше. Его конечности будто заразились слоновой болезнью. Бедра, распухшие до невероятных размеров и тонкие, словно у двенадцатилетнего мальчика, голени. Тонкие руки и невероятно опухшие предплечья. Туловище было худым, модели умерли бы от зависти, зато в голову, словно пудовую гирю засунули.

– И как это жило!

– Аккуратно, вдруг там еще есть! – предостерегла Лида.

Оглядевшись, насколько это было можно, я не увидел больше ничего опасного.

– А вдруг оно не умерло, а притворяется, – все никак не могла успокоиться Лида. – А когда мы выйдем, кинется.

– Знаешь, – я с улыбкой посмотрел на жену. – Я очень сомневаюсь, что оно притворяется! Где ты слышала, чтобы притворялись с пулей в голове?!

– А где ты слышал про собак с человеческими лицами?

Эту карту крыть мне было нечем. Посидев еще около часа, на всякий случай, мы решили продолжать путь. По моим внутренним часам было около восьми утра, самое время, чтобы начать путь в никуда, точнее «куда», но меня терзали смутные сомнения, что это «куда» существует.

Отодвинув засов, я максимально резко открыл дверь, приготовившись стрелять, но стрелять, благо, было не в кого. Обойдя пулеметное гнездо, я еще раз внимательно оглядел бывшего врага. Этот индивидуум был около полутора метров ростом и какой-то слишком глупый, что наводило на кое-какие мысли. Превозмогая отвращение, я ударил ногой по зубам этого существа. Один из передних зубов, наполовину вывалившись, остался торчать, обнажая кровоточившую десну.