Вера Петрук - Там, где цветут аквилегии

На перроне Гарди оказалась не одна. Рядом с будкой для продажи билетов, в которой никого не было, на перевернутой коробке сидел парень, который, завидев вышедшую из поезда Гарди, подскочил и протянул ей букет самых странных цветов, каких она видела в жизни. Их необычная форма не напоминала ни один известный ей цветок. Впрочем, они были красивы, а больше от растения ничего и не требовалось. Сам парень тоже был ничего. Невысокий, но крепкий и поджарый, с упрямым подбородком и темными, чайного цвета глазами – Гарди такие нравились. Незнакомец улыбался, и она улыбнулась в ответ, поймав себя на мысли, что за последний час улыбалась чаще, чем за последний год.

Встреча была, безусловно, приятной, хотя Дерек мог бы и предупредить, что пришлет за ней своего сына. Если в Голубом Ключе жили такие красавцы, то Сальвия могла оказаться права. Вдруг Гарди, действительно, захочет задержаться?

– Спасибо, тронута, – пробормотала Гарди, принимая букет.

Парень почему-то не сразу выпустил его из рук, но потом все же разжал пальцы и пробормотал:

– Пять монет.

– Что? – не поняла Гарди.

– Букет стоит пять коронов, – повторил незнакомец, краснея и пряча глаза.

А вот с лица Гарди краска, наоборот, схлынула.

– Так вы не от Дерека? – спросила она, с трудом подавляя желание запустить букетом в красавца.

– Могу уступить за три корона, но это хорошие цветы, и они стоят все пять, – упрямо продолжил свое парень. – Это полевые аквилегии, очень свежие, я их утром собрал.

Ах ты проходимец несчастный, разъяренно подумала Гарди и тут увидела повозку, запряженную лошадьми, которой правил старичок в шляпе. Он приветливо махал ей рукой и довольно быстро приближался к станции. Если бы не Сальвия, предупредившая о местных чудачествах, Гарди непременно бы испытала культурный шок.

– Не давайте ему денег! – еще издалека закричал Дерек, а это был именно он, ее адвокат. – Проваливай отсюда, Кир, и как только совесть позволяет всякие сорняки уважаемым дамам предлагать. Еще небось и целый корон просил.

При появлении адвоката парень приуныл, и Гарди внезапно поймала себя на мысли, что хочет этот букет. Ей понравились аквилегии – пусть Дерек и называл их полевыми сорняками. А раз она была теперь дамой с деньгами, то почему бы не позволить себе причуду. Очевидная бедность местных бросалась в глаза. Рубашка на Кире была чистой, но рукава на локтях были штопаны столько раз, что ткань в тех местах была похожа на паутину. Сапоги и вовсе оставляли желать лучшего – и как только каблуки не отвалились?

– Держи, нищеброд, – сказала она, протягивая монеты, – купишь себе новую обувку.

Парень не обиделся. Взял деньги, сунул ей в руки цветы и, не поднимая головы, исчез в хвойных зарослях.

Уже трясясь в повозке и слушая неумолкающую болтовню Дерека, который говорил обо всем, что видит, Гарди испытала укол совести и поняла, что ее перерождение случится нескоро. Новая она ни за что не назвала бы неудачливого продавца цветов нищебродом, то были слова Грязной Гарди, а значит, ей предстояло много работы. Она окунула лицо в цветы и с наслаждением втянула тонкий аромат. Аквилегии пахли домом.

В исторических фильмах, которых Гарди в своей жизни видела не так много, люди часто ездили на повозках, запряженных лошадьми. Выглядели они романтично, а вот как себя чувствовали при этом пассажиры, она узнала только сейчас. Впрочем, Гарди сомневалась, что ее вид можно было назвать романтичным.

Старик усадил ее в повозку рядом с мешками с почтой и двумя бидонами, от которых несло мочой. Дно телеги густо покрывало сено, в котором ползали толпы насекомых, присоединившихся к воздушной нечисти, атакующей Гарди еще с вокзала. Кусала ли мошкара только ее или старика тоже, она не знала. Дед сидел грузно и плотно, лишь изредка пошевеливая рукой с поводьями. А вот слова лились из него непрерывным потоком. Если бы Гарди еще понимала, о чем он говорит: незнакомые фамилии, термины, брань и наставления. Через час она догадалась, что речь шла о политике.

На Дереке был какой-то странный кафтан, с виду теплый, но он даже не вспотел. В отличие от Гарди, которая глубоко жалела, что не надела топ или майку под свитер, который можно было бы снять. С нее текло ручьями и, наверное, пахло тоже не очень приятно. Как она ни старалась отодвинуться, но, казалось, что запах мочи из бочек пропитал ее всю – с головы до ног. Наконец, Гарди не выдержала и вклинилась в стариковский монолог:

– Что вы в них везете? В этих бидонах?

– Моченые грибы из Хлопушек, – гордо сообщил Дерек, – те самые. Сегодня в Ключе праздник начала лета, они его всегда весело отмечают. Меня тоже пригласили, не с пустыми же руками ехать.

– Из хлопушек? – недоуменно переспросила Гарди.

– Хлопушки, – поправил ее старик, – ударение на первый слог. Это соседняя деревня. Я заезжал по делам и успел купить последние два бидона. Один поставлю на стол, второй увезу домой в город. Редкостная удача, скажу я вам. Таких грибов больше нигде не собрать.

При мысли, что содержимое еще и едят, Гарди затошнило. Неженкой она не была и разной вони перенюхала в жизни достаточно, но грибочки смердели так, что забыть о них быстро вряд ли получится. Первым делом надо всю одежду перестирать, решила Гарди. И самой вымыться, прежде чем с людьми разговаривать. Она хотела спросить Дерека о загадочном минерале, положившим конец цивилизации в Голубом Ключе, но неожиданно задала совсем другой вопрос.

– А пять коронов это много?

– Он взял с вас пять монет? – удивился старик. – Вот жулик! Обязательно расскажу Гойдону, пусть прибавит их к его арендной плате. Это же обдирательство!

– Не надо никому ничего рассказывать, – поспешила вставить Гарди, уже догадавшаяся, что ее облапошили. Кстати, цветы поездку не пережили. Через полчаса пути они поникли и стали похожи на тонкие тряпочки.

– Я сама виновата, сообразить надо было. А кто такой Гойдон?

– Ас Гойдон – хороший, толковый парень, – кивнул своим мыслям Дерек. – Он у них сейчас вместо старосты. В Голубом Ключе типа как местное самоуправление, хотя они юридически городским подчиняются. Но традиции всегда значат больше. Прежний староста говнюк был порядочный, вот и покарали его высшие силы, свалился с лестницы у себя дома и года четыре уже лежит без сознания. Если бы он помер, то Ас давно бы старостой стал, а пока тот живой, только помощником быть может. Кстати, он неженат, молод и красив. На твоем месте, девушка, я бы к нему присмотрелся.

Ответ родился мгновенно, но так как Дереку он бы точно не понравился, Гарди прикусила язык. С местными пока была рано ссориться.

– Ты сказал, что этот Кир платит ему аренду?