Роман Корзун - Мой побег в Эльдорадо

Конечно, этот переезд был связан с определёнными трудностями. Приходилось вставать очень рано (в четыре часа утра), быстро собираться и еще полтора часа ехать на электричке. В ней удавалось еще часик поспать. Она в это время ходила полупустой, так что занять целую скамейку для себя – не проблема. Но спать на деревянных скамейках было твёрдо. А уже около шести утра мы добирались до рынка. В шесть утра я съедал большую тарелку пельменей или плова, в одиннадцать у меня начинался второй, не менее калорийный завтрак, а часа в два – ещё и обед. На рынке было полно восточных и азиатских закусочных, которые мне пришлись по душе. Очень вкусный плов делали узбеки в огромном казане прямо на улице. Проходя мимо и вдыхая все ароматы, трудно было не поддаться искушению. Так что ел я там много. Роман даже как-то пошутил, спросив продавщицу подсолнечных жареных семечек, нет ли у неё в наличии тыквенных, известных своим антигельминтным действием. Но в действительности я очень много работал, тратил бешеное количество энергии и очень мало спал. Несмотря на это, был полон сил и энтузиазма. Подобралась хорошая компания, мы весело проводили время и зарабатывали по тем временам хорошие деньги.

Ребята оказались очень дружелюбны и гостеприимны. Я легко нашел с ними общий язык. На рынке они работали только на каникулах, а основным занятием была учеба в университете. Поработав летом, они сполна обеспечивали себя деньгами на весь учебный год. Ведь, в отличие от моих горе-хозяев, эти друзья были в состоянии заработать сто долларов не в месяц, а в день. И это минимум. Правда, работать приходилось очень много, а спать и отдыхать – совсем мало.

После того как я ознакомился со всей этой кухней, долго не мог понять, как можно жить в Москве и работать дворником за сто долларов в месяц, когда я за три дня пребывания обнаружил возможность зарабатывать столько же в день. И это без особых требований к умственным способностям. Только желание работать. А работать надо было действительно много. Рынок открывался уже с шести утра. Оставались мы в палатке до шести вечера, потом у ребят происходил расчет с хозяином, что длилось определенное время. Хозяин почему-то не приобрел машинку для счета банкнот и все деньги считал вручную, что отнимало иногда очень много времени. Хорошо, что он относительно быстро рассчитывался с моими новыми коллегами. Так как я вечером оставался с ними, то не хотелось ещё слишком долго задерживаться. А хозяин был уже долларовым миллионером. Молодой парень лет тридцати. Правда, показывать он свое богатство не мог – боялся местного рэкета. Деньги могли отобрать быстро. Или увеличить мзду, которую ему и так приходилось платить за контейнер на рынке. Ездил на скромном ВАЗ-2105, хоть и новеньком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Суть бизнеса была проста: на тот момент большим спросом пользовались банты для волос под названием «Твистер». Эти твистеры производились в Китае, хорошо раскручивались в рекламных роликах по телевидению и ввозились в страну миллионными партиями. Если кто-то их продавал, знает, о чём я говорю. Зарабатывали на них многие: существовала целая цепочка посредников. Сначала те, кто скупал твистеры оптом у тех, кто привозил товар из Китая. Потом скупщики на оптовых рынках, и после них ещё как минимум одно звено. Я часто видел, как твистеры продают в розницу в переходах московского метро в два раза дороже, чем в среднем на оптовом рынке.

Первыми скупщиками были, как правило, выходцы с Кавказа: они держали это звено крепко в своих руках. Привозили большие баулы под закрытие рынка, ходили между рядами и предлагали свой товар. Но покупать нужно было сразу как минимум один большой баул – не меньше чем на 500 долларов. Зато на следующий день была реальная возможность заработать. Товар уходил, естественно, дороже. И хоть на каждой штучке маржа получалась небольшая, но благодаря внушительному количеству можно было заработать и двести, и даже тысячу долларов в день в зависимости от вложений. Например, хозяин моих коллег имел целую сеть продавцов, которые получали на перепродаже без своих вложений, как я уже говорил, не менее ста долларов в день. С каждого проданного твистера продавец зарабатывал копейку.

Когда хозяин заметил, что ребята зарабатывают больше, начал жадничать и отбирать «лишнее». Но после парочки таких выходок юные студенты стали скрывать от него доходы и придерживать одну-другую десятку долларов. Для этого надо было, конечно, хорошо считать в голове, иначе если бы он заметил, что денег слишком мало, то уволил бы. Это, в свою очередь, и побудило моих коллег начать зарабатывать самим и в то же время оставить за собой работу у хозяина. Ведь время твистеров рано или поздно должно пройти, начнется что-то другое, непроверенное, а всегда рисковать своими деньгами возможности не было. Несколько раз подряд мы покупали твистеры у кавказцев и успешно продавали их в последующие дни. Хозяин ребят не заметил большой разницы, так как мы распределяли товар на несколько дней вперёд. Таким образом мне удалось заработать ещё несколько лишних сотен долларов. От паспортных обложек я тоже наконец-то избавился, хоть и продлилось это ни много ни мало около двух недель. Настала пора решать, что делать дальше. Мои «бизнес»-партнеры очень уговаривали остаться: «Кто нас там, в Европе, ждет?» – спрашивали они. Но переубедить меня было невозможно. Вопрос с московской пропиской в определенной степени волновал, хотя его можно было решить: в метро полно предложений на этот счет. Я понимал, что вопрос с зарабатыванием денег, к тому же немалых, тоже будет снят с повестки дня. Тем более Москва мне очень понравилась – динамичный, активно развивающийся город, с огромным потенциалом и невероятной покупной способностью. На наш оптовый рынок съезжались люди со всей России, даже с Владивостока! И, наверное, если бы не моё твёрдое решение уезжать в Италию, а оттуда, возможно, всё ещё попробовать попасть в Канаду, я бы остался в Москве.

И наконец, после трёх недель пребывания в российской столице и небольших колебаний, я всё же решил уезжать. Ведь, несмотря на то что появлялась возможность заработать много денег, их так же легко можно было потерять. В 1995-м Москву никак нельзя было назвать безопасным городом. Возможности хранить свои сбережения в банке я не видел, хранить в съёмной квартире тоже небезопасно, а носить с собой – и подавно. А стоило где-то случайно засветиться, то пришлось бы иметь дело с местным рэкетом, а там никогда не знаешь, будешь отдавать только часть своих заработков или у тебя отберут в один прекрасный день всё. И хорошо, если оставят живым. В общем, взвесив всё и вся, я решил возвращаться в Кишинёв и готовиться к поездке в Италию.