Владимир Павлов - Герои Аркаира. Наследие Небесных воинов

Борьба за голоса в Совете шла нешуточная. Постоянных альянсов не существовало, но это как раз и придавало Совету гибкость, которой так не хватало во времена доминирования механиков. Впрочем, мастера и теперь чувствовали себя неплохо. Как правило, механиков поддерживал представитель промышленников, так как именно шахты и заводы оставались главными потребителями механизмов, создаваемых гильдией. В сумме это давало четыре голоса – важное, но не решающее число.

Представитель торговцев почти всегда голосовал вместе с Бароном, чьи головорезы подмяли под себя добрую часть торговых компаний и контрабандистов. Глава Внутреннего Взора выступал в тандеме с землевладельцами Герцогини. Эти пары могли грызться друг с другом по мелочам, но неизменно объединялись, если механики и промышленники пытались провести через Совет выгодные только им законы. Расклад становился четыре на четыре, и в таком случае решающими становились голоса главы Внешнего Взора и бургомистра.

Бургомистры поначалу менялись часто. К ним относились как к малозначащим временщикам. По традиции выбирали главу городских служб члены знатных семейств, так называемый Круг Тридцати, куда входили крупные домовладельцы и представители компаний, не примкнувшие ни к одной из гильдий. Бургомистр защищал их интересы и руководил городскими службами. На эту должность ставили неглупого, но послушного человека, которого спустя пару лет переизбирали, чтобы не жирел на взятках. Однако традиция нарушилась с приходом девять лет назад на этот пост Эктора Трэя. В Совете он задержался надолго, возможно, потому, что взяток брал так много, что ссужал часть суммы обедневшим семействам Круга, год за годом получая их голоса.

На совещания Совета постоянно приходил еще один человек, не имевший, однако, права голоса, – командующий Объединенным флотом адмирал Дремос. Он тоже отметился в разрешении кризиса «Белого крыла», хотя его роль и была не столь заметна. Дремос командовал тем самым сокрушителем, что высадил десант Барона в Ратории, а затем отвлек на себя флот короля. Если бы не этот маневр, в погоню за угнанным «Белым крылом» бросились бы не четыре, а гораздо больше дирижаблей, и все могло закончиться иначе. Кен-Мару Дремос нравился своей честностью. Как разведчик, он умел оценивать человека, видел, искренен ли тот в общении, ищет ли для себя выгоду. Дремос выгоды не искал, зато хорошо играл в валонскую карточную пирамиду, которую обожал Кен-Мар. Заняв кресло главы Взора, Кен-Мар всячески продвигал Дремоса и в итоге помог ему достичь вершины воинской карьеры – получить звание адмирала и два флота под свое командование: воздушный и морской.

Единой армии у Аркаира не было. Порядок на острове поддерживал Внутренний Взор: стражники, дознаватели, агенты, таможенники. Внешний Взор распоряжался шпионами и дипломатами. Каждая гильдия имела собственных наемников, дирижабли и сокрушители. Однако охрану границ обеспечивали морские и воздушные флотилии. Деньги на них поступали из городской казны. До кризиса «Белого крыла» флоты имели отдельных командующих, но Кен-Мар предложил передать их под одно начало. Герцогиня, глава Внутреннего Взора, Барон и торговец его поддержали, но против выступили механики, промышленник и бургомистр. Совет разделился пополам. К счастью, в очередной раз сменился глава города. Выбранный на эту должность Эктор, как говорили, не без подношения со стороны Барона, переметнулся к реформистам. Флотилии объединили под командованием Дремоса. Кен-Мару даже удалось ввести адмирала наблюдателем в Совет.

Адмирал Дремос оказался первым человеком, которого Кен-Мар встретил возле еще пустого зала Совета на третьем этаже Башни древнего часовщика.

– Что с пропавшим сервом? – спросил адмирал, как только они вошли в зал.

О пропаже серва Кен-Мар, Арнок и механики договорились молчать, но у влиятельных людей Аркаира, к которым принадлежал и Дремос, везде были свои шпионы.

– Я подозреваю, что сокрушитель на земле уже поджидали бисканцы и первым делом забрали серв, – признался Кен-Мар.

– Что если его уже вывезли с острова?

– Надеюсь, не успели. Ночью в такую погоду дирижабли не летают, а с рассветом весь флот поднялся в воздух. Чужих дирижаблей поблизости не видели, какие стоят в гавани или на рейде – проверяют. Внутренний Взор прочесывает местность, пытается отловить живыми бисканцев для допроса.

– Как же! Дикари не очень-то болтливы. Если они его утащили в горы – не найдем.

– Может, все проще. Бисканцы вообще для отвода глаз. Серв могли вывезти не на север, в горы, а на юг, в деревню, или даже успеть спрятать в городе.

– А ты голова. Тебе бы вместо Арнока командовать, – уважительно сказал Дремос.

– В общем, блокада: никто не взлетит и не уплывет.

– Ночью уйдут. Морем уйдут.

– Арнок обещал вдоль побережья людей расставить, усилить патрули над проливом.

– Все равно без толку. Они его спрячут, а как только блокаду отменим…

– Да понимаю я, – глава Внешнего Взора выругался. – Может, по горячим следам отыщем. Главное, чтобы Совет блокаду утвердил.

В зал заглянул секретарь, но, увидев, что адмирал и советник беседуют, исчез за дверью. Кен-Мар взглянул на часы.

– Думаю, горячие споры будут не только из-за блокады, – заметил Дремос. – Механики точно захотят теперь получить «Серое крыло».

Кен-Мар понимающе кивнул. Аркаир издревле делал ставку на сокрушители. Превосходство в воздухе являлось залогом победы. Любой воздушный или морской флот агрессора должен быть сметен еще на подходе к острову. С незапамятных времен у Аркаира имелось пятнадцать сокрушителей. Их построили Древние механики, а последующие поколения мастеров их лишь подновляли. До революции сокрушителями владели короли, предоставив их своей Небесной гвардии. Неудивительно, что восставшие первым делом захватили именно сокрушители. В руках революционеров оказалось десять кораблей, четыре остались у гвардейцев короля Клаймака. Один сокрушитель во время революции отсутствовал – летал в Содружество Эндор. Произошло грандиозное воздушное сражение: десять кораблей восставших против четырех Небесной гвардии. Королевские сокрушители сопротивлялись, но в итоге заговорщики взяли два из них на абордаж, капитан третьего сам поднял белый флаг, чтобы спасти команду. Четвертым сокрушителем – «Золотым крылом» – командовал племянник короля адмирал Эйсхо Азура, который до конца остался верен присяге. Когда он увидел, что битву не выиграть, приказал затопить корабль в заливе, чтобы тот не достался мятежникам. Аркаирцы впоследствии пытались поднять с него хотя бы серв, но найти на глубине не смогли. Пятнадцатый сокрушитель вернулся из Эндора и сдался победителям. Революционерам в итоге досталось четырнадцать летающих кораблей. Десять из них забрали механики, по два – промышленники и торговцы.