Михаил Юдин - Охотничьи истории из рюкзака

Они сразу все поняли, и четыре карих глаза с мольбой и надеждой сопровождали каждое мое движение, возбужденно повизгивая. Ничего не могу сделать друзья, вы не идете, я и сам не знаю, чем это закончится – пытаюсь объяснить им ситуацию, но волнение верных псов нарастает и когда отхожу от дома, то уже всерьез опасаюсь за вертикальное положение забора. Все-таки напор двух тридцати пяти килограммовых кобелей в не самом хорошем настроении серьезное испытание на прочность.

Вот и лес, наконец, по всем канонам становлюсь за елочку около оврага и начинаю манить «тиу-тиу-ти-ти-ти», а в ответ тишина, никто не откликается. Как вымерли все, а ведь есть здесь рябчик, точно есть. Не раз, летом собирая грибы, слышал неожиданные взрывы крыльев взлетающего серого красавца и не раз и не два за выход. Тут он, плохо маню я, наверное. Вообще публикой далекой от охоты считается, что добыть птицу очень просто. На самом деле это не так, тут масса факторов влияющих на успех предприятия. Ну, например, если поднялся небольшой ветерок или пошел малюсенький дождичек, то их величество рябчик ни отзываться не будет, ни подлетать на свист. Обитает он преимущественно вдоль оврагов и любит смешанные леса и…. молодой ельник. В общем, тонкостей хватает. В одном он не привередлив, это во времени дня, можно манить с раннего утра и до вечерней зорьки.

Перемещаюсь тихонько по лесу, с дистанцией метров сто, останавливаюсь, принимаю неподвижную позу и посвистываю. Ничего. Хожу уже почти два часа, маню, ничего! Ни по земле не подбегает рябчик, не подлетает, не отзывается, плохи мои дела! Никудышний я музыкант. Начинает подниматься небольшой ветерок, слегка качая верхушки берез и осин, все осложняется. Принимаю решение возвращаться, видимо рябчик не моя птица.

Все равно на обратном пути регулярно останавливаюсь и безнадежно маню, пищу, жду его, такого ненаглядного и долгожданного петушка. Нет, сегодня явно не мой день. Уже на подходе к поселку, когда завиднелись крыши домов, на исходе леса, когда до закрайки осталось метров пятьдесят, я обреченно прислонился к стволу белой красавицы. С уже вбитой в сознание последовательностью пропищал «тиу-тиу-ти-ти-ти» уже ничего не ожидая в ответ, постоял секунд двадцать и уже хотел разбирать ружье, как вдруг показалось ли или вправду услышал робкий и далекий ответ «тиу-тиу». Послышалось? Ну не бывает так, два часа манил и вот тебе, почти в поселке отклик! Попробую тоже еще откликнуться, только не сфальшивить, только не сфальшивить! Дую нежно, будто не касаясь манка губами «тиу-тиу», вот чудо, откликается уже значительно ближе! Стою, не дыша, внимательно наблюдаю за окрестностями.

Слышу характерный звук подлетающей птицы и вот метрах в пятнадцати от меня, на пятиметровой высоте на ветку березы усаживается красавец петушок. Поверил все-таки! Прилетел дурачок защищать свою территорию, свой дом, свою самочку. Они же моногамны. Сидит, внимательно оглядывается по сторонам, хохолок на голове по боевому взъерошен, сидит так близко, что видны даже красные бровки. Хорош, ничего не скажешь, просто красавец! Меня не видит, хотя я совсем рядом торчу темным камуфлированным пятном на фоне белоствольной березы. Перетаптывается на мохнатых лапках, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, высматривая соперника. Таким беззащитным и трогательным мне показался этот молоденький петушок, что медленно подняв стволы и выцелив птицу, я не стал стрелять, а подержав на мушке, делаю движение рукой, и он испуганно и стремительно исчезает за ветками деревьев. Я рад, что удержался от выстрела. Лети, дурачок, мужай, выводи весной детишек, ведь ты же наш местный, не пролетный. Не будь таким доверчивым, береги себя птаха! Понял я, что не моя это охота, не очень спортивно все это. Другое дело с собаками, там состязательность, взлет и попробуй еще попади. А здесь … Нет, не для меня пока это. Не всегда надо жать на курок.

Итак, на дворе октябрь, вернее вторая половина октября и самое время приложить усилия для добычи такого прекрасного и деликатесного трофея, как жирная осенняя утка. Для этого не надо вставать ни свет, ни заря, а можно хорошо выспаться и, прихватив с собой охотничью собаку, отправиться на обход небольших прудов, речушек и мелиоративных канав. В это время года, как правило, идет так называемый пролет «северной утки», то есть обычной утки, но которая гнездится севернее вашего региона.

Разная она бывает – тут и кряква, нырки, свиязь, серая утка и много других видов. Лично я предпочитаю кряковую утку, потому что она наиболее благородная и крупная. Даже в определителе охотничьих птиц она называется «настоящая речная утка – кряква». К указанному времени она вся поголовно достигает размеров совершенно взрослой утки и может весить до полутора килограммов. Однажды мне посчастливилось в октябре 2001 года добыть крякового селезня весом один килограмм семьсот граммов – настоящий великан, почти размером с гуся. Однако это исключение и возьмем средний вес нашего трофея за один килограмм триста граммов, что тоже не плохо.

В чем же ценность этой осенней кряквы? Да, Вы угадали! Перед отлетом на далекое побережье Северной Африки наша утка усиленно питается и покрывается равномерным слоем прекрасного жира. Более жирной и упитанной утки, чем в октябре вы не встретите, разве, что в самом начале ноября.

Вот вы и на месте, вместе с верным четвероногим другом обходите небольшую речушку, где вовсю кормится и жирует кряква. Если вы попали на пик пролета, то не составит труда добыть этот прекрасный осенний трофей, по нашим водоемам и речушкам утки вдоволь. И вот стойка, бросок, утка на крыле, выстрел – трофей добыт! Ваш напарник аккуратно подает сбитую дичь, и она укладывается в ядгташ.

Не жадничайте, не бейте утки сверх меры, довольно одной-двух, ведь наша цель не набить морозильную камеру, а приготовить аппетитное блюдо и получить эстетическое наслаждение от работы собаки, терпкого осеннего дня и красивого выстрела. Не гонитесь за количеством, а получайте наслаждение от качества!

Теперь мы возвращаемся домой, и приступаем к очень важной процедуре по ощипыванию кряквы и подготовке ее к приготовлению.

Внимание! Никогда не снимайте шкурку вместе с перьями, вместе со шкуркой снимется и тонкий слой жира, будет потеряна вся прелесть и незабываемый вкус осенней кряквы. Руками, только руками. Не торопимся, делаем все аккуратно и не спеша, чтобы не порвать шкурку. Процесс этот не быстрый и довольно трудоемкий, но результат того стоит. Остающиеся пеньки и остатки небольших перышек удаляем при помощи миниатюрной газовой горелки, которых сейчас продается великое множество. Обязательно тщательно ощипываем крылья, именно ощипываем, а не отрубаем. Птица без крыльев уже не птица, а так – обрубок. Удаляем только лапки. Птица готова и лежит на столе, завораживая взгляд своим равномерным, матовым желтоватым оттенком. Кажется, что наша уточка облита топленым маслом. Красиво! Но придется красоту эту нарушить и выпотрошить осеннюю красавицу. Увы, потроха нам не нужны и они отправляются в мусорное ведро. Затем утка режется на порционные куски – обычно на шесть частей, тщательно промывается со сменой воды и на несколько часов (хотя бы на два часа) помещается в горячий маринад.