Владислав Кулигин - Ипотечник

Когда на лицо головореза вылилась пригоршня воды, и он пришел в сознание, то увидел страшное. Кругом валялись тела его подельников во главе с самим Вороном, а над ними возвышалась фигура, взявшая себе одежду главаря. Лицо таинственного и смертельно опасного человека оказалось закрыто платком, а в его руках были револьверы.

– Кто ты? – вскрикнул бандит. – Или я все еще сплю?

– Ты всю жизнь спал, а теперь придется проснуться!

– Откуда ты взялся? Мы же перестреляли всех караванщиков, а больше никого поблизости не было. Ты, что призрак или мертвец?

– Точно, мертвец. А теперь, сначала ты мне кое-что расскажешь, потом сделаешь, и может быть, я тебя пощажу. Согласен?

Бандит быстро закивал головой.

* * *

Когда первые солнечные лучи осветили пустыню, работа была закончена. У подножия холма появилось шесть могил. Поскольку Станислав не имел представления о здешней религии, то велел Сканку, как звали бандита, воткнуть возле каждой дощечки, выломанные из разбитых повозок, и написать там имена погибших. Также, путник велел указать причину смерти «Убиты бандой Ворона, отмщенные Мертвецом». Последнее слово он захотел обозначить с большой буквы, потому, что принял свое новое прозвище, под которым его теперь знали в этом мире.

От помилованного им бандита, путник узнал, на Олдхоуп недавно нападала другая банда, что орудовала в тех краях. Ворон тоже вынашивал планы наведаться в ослабевший, в последнее время, городок.

– Ну, что, все босс? – сказал Сканк, утерев пот со лба. Он работал, не переставая, всю ночь, находясь под прицелом восставшего из мертвых, и теперь едва держался на ногах. Тела бандитов странник решил оставить на съедение падальщикам, не считая нужным тратить на них время.

Путник кивнул. К нему подошла лошадь, единственная, оставшаяся после ночного освобождения. Ее собратья умчались в пустыню и не вернулись, эта же пришла, словно желала отдать должное усопшим хозяевам. Немного постояв, глядя на могилы и в очередной раз убедившись, что важнее человеческой жизни ничего быть не может, Стас мысленно помянул всех караванщиков во главе с Роббом. Ловким движением путник оседлал лошадь и грозно посмотрел на бандита.

– Передай своим дружкам, таким же негодяям, как ты, что Мертвец придет за ними.

Сканк быстро закивал.

Окинув прощальным взглядом последнее пристанище семьи Робба, странник поскакал в сторону Олдхоупа.

Когда солнце поднялось высоко, путник добрался до Олдхоупа. Это оказалась небольшая деревушка в несколько сотен душ, которую местные жители именовали городом, только в надежде на лучшие времена. Вступив на пыльные улицы, с покосившимися домами, Мертвец долгое время не встречал местных жителей, и лишь проехав ближе к центру, увидел немногих прохожих. Они с опаской смотрели на вооруженного чужака. Начав приближаться к людям с расспросами о резиденции местного шерифа, они лишь вызвал беспокойство. Горожане шарахались от путника, не желая отвечать. Лишь один пожилой джентльмен, которому вероятно, было уже все равно, объяснил, где можно найти местного шерифа и мэра в одном лице.

Его дом находился в центре этого населенного пункта, за старой церквушкой, и представлял собой большое двухэтажное здание, когда путник только подъезжал к нему, оттуда навстречу вышли двое вооруженных людей, явно охранников. Под дулами револьверов, он спешился и сказал, что хочет поговорить с мэром. Объяснить в двух словах, кто он такой не получилось, и, решив, что пусть с ним разбирается сам мэр, пропустили его, предварительно забрав оружие.

– Меня зовут Таисий Харт, я здешний мэр и шериф, – сказал пожилой худощавый человек, сидящий за письменным столом своего кабинета. Старик явно переживал не лучшие времена. Мешки под глазами, бледность, и в целом, изможденный вид, говорили о том, что он чем-то обеспокоен или даже переживал какое-то потрясение. – Теперь расскажи, кто ты такой и зачем хотел меня видеть?

– Меня зовут Станислав, – начал путник.

– Гм, необычное имя, – поднял брови мэр. – Чужестранец?

Путник кивнул.

– Я путешественник с севера. Так получилось, что я лишился своего коня, и в пустыне меня подобрало семейство караванщика Робба.

– Знаю таких, – кивнул Таисий. – Как же так получилось, что ты приехал сюда раньше них, и откуда у тебя взялась лошадь?

– Они все мертвы, их убили люди Ворона. Мне удалось незамеченным подобраться к их лагерю и разобраться с бандитами. Перестреляв негодяев, я взял лошадь, оставшуюся от каравана Робба и прибыл сюда.

Несколько минут в кабинете шерифа царила тишина. Старик ошарашено смотрел на своего собеседника, а тот спокойно и как ни в чем не бывало, отвечал на его взгляд. Довольно быстрым и проворным движением, говорящим об опыте, Таисий открыл ящик стола и, достав маленький двуствольный пистолет, направил его на путника.

– Откуда мне знать, что ты не один из бандитов, а может и сам Ворон? Его лица я не видел, – сказал глава Олдхоупа. – А вот Робба хорошо знал, и готов лично покарать того, кто сотворил такое с ним и его родными.

Выждав мгновение, Станислав ответил.

– Робб был хорошим человеком. Он подобрал меня, незнакомца, оказавшегося без воды в пустыне, и разделил со мной ужин. Понимаю, что в такую историю трудно поверить, тем более, услышанную от первого встречного, но я могу только поклясться, в том, что уже сказал.

Мгновение старик не отрывал взгляда от глаз Стаса, но затем, все же, убрал пистолет.

– Что стало с телами? – вздохнул он.

– Я похоронил их возле места побоища, вбив таблички с их именами над могилами. Это в двенадцати милях отсюда.

Мэр кивнул.

– Я всегда считал, что разбираюсь в людях, поэтому тебе верю. Как только мы здесь решим наши, трудности, – старик запнулся, явно уходя в свои мысли, но через мгновение вернулся. – То отправим туда людей воздать моему другу последние почести.

– Трудности? – поинтересовался Станислав, уже догадываясь, каким будет ответ, вспомнив слова Сканка.

Харт, опершись о стол, с огромным трудом поднялся и продемонстрировал путнику перевязанную в области голени левую ногу. На бинтах проглядывала свежая кровь.

– В наших краях идет засилье всякой мрази, – сказал он. – Банды совсем осмелели. Все потому, что Олдхоуп сейчас ослаб и не способен, как раньше контролировать окрестности. Дошло до того, что вчера похитили мою двенадцатилетнюю дочь Франсину. Это случилось прямо здесь, в этом городе, который раньше являлся грозой преступного мира. При этом нападении убили четверых моих помощников. Сейчас в штате остаются еще пять, но, ни они сами, ни я, не могу рисковать последними депьюти города.

– Вы знаете, где ее держат? – сказал путник.