Николай Липницкий - Катастрофа. Я вернусь

Они бежали по извилистым улочкам Нахаловки, а по пятам следовали зомби. Те, первые, на которых они так внезапно наткнулись, давно остались где-то позади, конечно. Они так быстро бегать не умеют. Тупые и медлительные. Они, только, толпой могут загнать и задавить. Но живчики, которые, перескакивая с крыш на заборы и обратно, никак не отставали, по пути подтягивая, всё больше и больше, уродов. Эти, отъевшиеся на свежей человечинке, были опасными своим острым извращённым разумом и стремительностью, с которой они передвигались и атаковали свои жертвы. И, ещё, они умели подчинять группы тупых зомбаков и координировать их действия.

Заражённые лезли изо всех щелей, заполняя собой улочки и переулки, и приходилось постоянно петлять, то и дело, меняя направление движения. Хорошо, ещё, что Сашка снимал, когда-то, здесь времянку и, поэтому, хорошо ориентировался в этом районе. Парень, отдуваясь на бегу, ругал себя последними словами. И надо было ему отбиться от основной группы и пойти посмотреть на магазин «Охота, рыбалка», который он помнил во времена до катастрофы!

Магазин, сам по себе, конечно, был заманчивый. Если не разграбили его, то там много чего для общины хорошего взять можно. Река неподалёку, и так, кормит неплохо, а, если нормальными снастями затариться, то и, впрок, можно будет заготавливать. И, надо же, прямо на подходе – толпа зомби. Да, ещё, и два живчика вишенкой на торте. Зачем, спрашивается, Зойку с собой брал? Вот, сейчас, пыхтит рядом. Совсем, уже, выдохлась. С руки на руку бесполезный обрез перекладывает. Патроны у неё, уже, давно закончились, а выбросить оружие – слишком большое расточительство. Сам, бы, ушёл, уже, крышами. А с ней – никак. Прямо, гирей на ногах висит. Ни оторваться, ни сманеврировать нормально. И – не бросишь, ведь. Санька, скорее, сам зомбям в пасти прыгнет, чем, Зойку отдаст. Слишком, она ему дорога.

Зомби, неожиданно, вырулил из-за поворота, почти у самой ограды кладбища. Сашка заорал от неожиданности и выстрелил из пистолета прямо в эти выпученные белесые буркалы. Зойка испуганно отпрянула в сторону и ойкнула, приседая на одно колено.

– Что?! – крикнул Санёк, контролируя стволом пистолета пространство.

– Ногу подвернула, – в голосе девушки слышалось отчаяние.

– Идти сможешь?

– Попробую, – Зойка выпрямилась и попыталась наступить на больную ногу. – Ой! Нет, не могу.

Сашка оторвался от созерцания приближающейся толпы заражённых и посмотрел на залитое слезами лицо подруги. Похоже, она решила, что он её бросит.

– Не дождётесь! – крикнул парень, выстрелил в выскочившего на середину улицы живчика, подхватил Зойку на руки и бросился через дыру в заборе на кладбище.

Время растянулось, словно резиновая лента, а могильные кресты заплясали перед глазами. Сзади послышалось надсадное сипение и сдавленное мычание. Казалось, что сейчас пахнёт зомбячьим смрадом, и в затылок вонзятся гнилые зубы. Саня в отчаянии огляделся и увидел между могил серый куб склепа. Туда! Решётчатые ажурные ворота распахнулись, неожиданно, тихо, без скрипа, и парень, положив Зойку на бетонный пол, засыпанный пожухлыми листьями, тут же выскочил наружу.

– Я вернусь! – крикнул он и, огибая мраморную статую плачущей девы, выстрелил в залезающего на могильное надгробие живчика.

В принципе, мог бы и не стрелять. Всё равно, живчик был далеко. Только, патрон зря израсходовал. Но, отвлечь внимание зомби на себя было необходимо. Заражённые повелись и дружной толпой потянулись за парнем. Если бы не живчики, по кладбищу убегать было бы – сплошное удовольствие. Тупые зомбаки путались в оградках, тыкались в памятники и падали, спотыкаясь о могильные холмики. Вот, только, живчики не отставали. Саня выскочил на центральную аллею и, что есть мочи, побежал по ней.

Слева раздалось мычание. Оглянувшись, парень увидел ещё одного живчика, взобравшегося на забор стадиона «Водник», располагающегося сразу за кладбищем. Саня, опять, бросился в заросли, оббежал каменного ангела с крестом, проскочил мимо мраморной плачущей девочки и вовремя нырнул за вертикально стоящую чёрную плиту с изображением мужика в ковбойской шляпе и с сигарой в руках. Живчик, уже распластавшийся в полёте, не ожидал подобной прыти и, ударившись рёбрами об острый верхний край плиты, упал на четвереньки и, тут же, схлопотал пулю в левый глаз.

Дольше задерживаться было глупо. Между крестами уже мелькали головы заражённых, поэтому, Сашка опять ускорился. Главное, зомби на себя отвлёк. А Зойка пересидит в склепе и дождётся. По осеннему времени, конечно, прохладно, но, ничего. Сидеть не долго придётся. Саньке, только, до своих добраться. А там, толпой вернутся, да заберут её. С общинниками они договорились встретиться на той стороне кладбища. Они, как раз, обносили студенческую столовку неподалёку, которая, на удивление, была целой и не разграбленной. Поэтому, в этих краях и оказались.

На ходу сменил опустевшую обойму на полную. Эта – последняя. Вовремя, кстати. Выскочивший из зарослей сирени живчик, схлопотал пулю куда-то в корпус, и снова скрылся в кустах. Зато, сзади, опять пыхтят двое. Вон, впереди, забор. Успеть бы. Залп из нескольких ружей прозвучал неожиданно. Санька, даже, сначала, подумал, что стреляют по нему, и упал между двух могил.

– Придурок, что разлёгся? – донеслось от забора. – Давай сюда!

Свои! Сашка поднялся и в три прыжка добежал до забора.

– Чего один? – усатый Захар, стоя на одном колене, перезаряжал свою вертикалку. – Зойка где?

– В склепе оставил, – парень присел рядом и снова вскинул пистолет. – Ногу подвернула. Надо за ней вернуться.

– Где склеп?

– На том конце. Возле забора.

– Нет. Далеко. Мы патроны, уже, потратили, пока столовку зачищали. Не пробьёмся.

– Так, что же, оставлять её?

– Склеп хороший? Прочный?

– Прочный. А, толку?

– Ночь пересидит. А утром сходим за ней. Пошли.

– Как вы тут оказались?

– На выстрелы пришли. Сразу догадались, что это ты шмаляешь. Ну, чего ждёшь? Когда ещё зомби появятся? Не набегался?

Крыть было нечем, и Саня, скрепя сердце, последовал за мужиками к дыре в заборе.

Старенький ГАЗон с, наполовину заполненным мешками, кузовом, ожидал за углом небольшой церкви. Сашка обвёл мужиков взглядом и облегчённо вздохнул. Все на месте и потерь нет. Михаль, тощий мужик лет тридцати с, не по возрасту, юношескими прыщами по всему лицу, по своему обыкновению изучал свою физиономию в осколке зеркала. Игорёк, плюгавенький мужичок, прибившийся к общине совсем недавно, сосредоточенно ковырялся в своей двустволке. Славик, длинноволосый очкарик, бывший студент-строитель, пессимист по характеру и нытик по жизни, уныло стоял возле кабины, думая о чём-то своём, безрадостном. Зато, Шило, хохмач и весельчак, травил свои нескончаемые байки в окружении остальных мужиков.