Николай Дубчиков - Живые против зомби. Закат эпидемии

Игнорируя предложение бывшего замминистра по здравоохранению, президент обратился к Калмыкову:

– А как Захар Евгеньевич? Лучше?

– Состояние стабильное, мало-помалу приходит в себя.

– Я его навещу, как дела закончим.

Главный инженер убежища продолжал восстанавливаться после тяжелого инсульта и почти не принимал участия в жизни общины. Корнилов оглянулся на своих спутников:

– Я не познакомил вас с новыми друзьями…

Лев Николаевич представил всех по именам, назвав последними Андрея и Машу. Малышкина уставилась на чужаков маленькими хитрыми глазками:

– Видимо, много оружия требуется, раз такой большой делегацией прибыли?

Елену Васильевну окружали несколько человек из представителей старого правительства и чиновников помладше рангом. Президент с каждой минутой все отчетливее понимал, что для многих он здесь уже чужой.

«У них новый лидер, новая маленькая элита, и уступать свою власть им ой как не хочется», – Лев Николаевич почувствовал, как отвык от этой скользкой политики, но дело того требовало.

– Оружие, лекарства, а еще и семена из биохранилища. Лучшие сорта картофеля, пшеницы, подсолнечника, кукурузы, у меня целый список от нашего «агронома».

Малышкина аж надулась, не ожидая такой наглости. Теперь ей обязательно требовалось продемонстрировать свой авторитет. Лев Николаевич уже не имел той поддержки, что в «старые» времена. Главных его сторонников перебили во время мятежа, а после того как Чернов сбежал, Елена Васильевна с ловкостью паучихи стала плести сети интриг, чтобы зацепиться за власть. И ей это удалось. Она не могла позволить экс-президенту приходить, когда вздумается, и брать что ему захочется.

– Лев Николаевич, вы прекрасно знаете, что наши ресурсы ограничены. К тому же они принадлежат не только ВАМ, но и всей НАШЕЙ общине. Если вы хотите что-то взять, то, пожалуйста, предложите товар ВЗАМЕН. Я думаю, что выражаю мнение большинства, – Малышкина, посмотрела по сторонам. Люди в нерешительности молчали, не зная, на чью сторону встать.

Корнилов мысленно улыбнулся: «Браво, Елена Васильевна, вам надо было работать в министерстве торговли, а не в здравоохранении. Думаете, мне нечего предложить взамен, поэтому решили поторговаться? Ошибаетесь, в моем рукаве такие козыри, что вам и не снилось».

Гул нарастал, народ шушукался и обсуждал между собой вполголоса. Лев Николаевич поднял руки над головой, призывая всех замолчать, его мгновенно послушались:

– Друзья! Я абсолютно согласен с госпожой Малышкиной. Как ваш новый лидер, она заботится о сохранности ресурсов сообщества. Это очень мудро и дальновидно.

Во фразе «новый лидер» проскользнула легкая ирония, от чего по лицу Елены Васильевны пробежала тень раздражения. Корнилов тут же продолжил:

– Я со своей стороны тоже думаю о будущем нашего общества. Поэтому мы готовим фундамент для ВАШЕЙ жизни вне этих стен. Когда эпидемия закончится, и вы подниметесь на поверхность, то у вас уже будет новый дом. Безопасное место, уютный поселок, рядом с которым раскинутся засеянные пашни и луга. Вы не будете скитаться по лесам, пытаясь, приспособится к новой реальности.

Люди жадно вслушивались в каждое слово президента, им как воздух требовалась вера в счастливое будущее. И Лев Николаевич умело подпитывал эту веру:

– Но для этого нам нужно сейчас отстоять и сохранить это место, поэтому мы пришли попросить вас о помощи. Вы в безопасности, а мы рискуем жизнью каждый день, отбиваясь от бандитов и зомби. У нас нет складов, забитых припасами под завязку, нам приходится добывать пропитание. И те семена, которые вы дадите сегодня, станут вашим хлебом завтра.

– Завтра понятие растяжимое, никто не знает, насколько затянется эпидемия, – Малышкина скрестила руки на груди и отвернулась в сторону.

– А это и есть главная цель нашего визита! К счастью, нам удалось познакомиться с этими ребятами, – президент обнял ученых за плечи, – они уже спасли наши жизни недавно и, уверен, спасут еще много жизней в будущем. Андрей и Мария останутся в убежище, чтобы трудиться над созданием вакцины. Это вирусологи из Новосибирска, они работали в одной из лучших лабораторий страны. И, думаю, только они смогут создать антивирус. Поэтому обеспечьте их всем необходимым, я убежден, что все понимают важность их миссии.

Елена Васильевна открыла рот, но слова застряли у нее в горле. Звуки ликования грянули под сводами бункера. Одни хлопали, другие восторженно кричали, каждый норовил дотронуться до ученых. Через час Лев Николаевич, Иван, Макс и Горик поднимались на поверхность со всем необходимым.

Президент покидал убежище с волнением, интриги Малышкиной его очень настораживали. Но, по крайней мере, она не устраивала массовую казнь неугодных новому режиму. Сейчас они получили все, что хотели, но кто знает, какой прием им устроят в следующий раз. Во многом это будет зависеть от Андрея и Маши.

Борис сидел на чердаке и единственным уцелевшим глазом смотрел вслед двум машинам, которые только что выехали из поселка. Шло его первое дежурство на «фишке» после побоища с зомби. Оксана и Марина еще настаивали на постельном режиме, но Робокопу надоело чувствовать себя балластом.

– Какая рафница, фто дома шидеть фтаны проширать, фто на посту? Так фоть какая-то польза, – шепелявя через слово, заявил пограничник и потребовал включить его в график дежурств. Федору пришлось уступить другу.

Борис достал из кармана таблетки обезболивающего и запил водой из бутылки. Руки немного тряслись, он пролил несколько капель на майку. Сегодня опять приснился тот же кошмар, что часто мучил его последние месяцы: пограничник плыл глубоко под водой и пытался подняться на поверхность. Он видел, как над головой просвечивали лучи солнца, но вдруг вода покраснела, а во рту появился солоноватый металлический привкус. Опять он – вкус крови, его невозможно спутать. Робокоп делал большие гребки, но поверхность приближалась очень медленно. Грудь нестерпимо сдавило, воздух в лёгких заканчивался, он стиснул зубы, еще несколько усилий…, но что-то в этот момент резко дернуло его за ногу. Борис наклонил голову и увидел, как сотни рук тянутся за ним со дна, они хватают его, царапают когтями и утаскивают в глубину. Отчаянный крик – и последние пузырьки кислорода вырвались из его рта. Воздух закончился, вода хлынула в легкие. От этого крика он каждый раз просыпался в кровати, тяжело дышал и долго приходил в себя. Кошмар снился всегда под утро, поэтому очень ярко запоминался.

Когда зомби навалились на него со всех сторон в поле около поселка, пограничник поймал себя на мысли, что оказался в том страшном сне. Глаза наполнились кровью, во рту появился знакомый металлический привкус, а множество рук и зубов разрывали его на части. Он никак не мог выбраться из-под толщи вонючих рычащих тяжелых тел. Последнее, что Борис помнил – это жуткая боль в глазу, после чего мужчина потерял сознание.