Светлана Каныгина - Путешествие в Мир

Хранительница беззубо улыбнулась и, с прищуром глядя на вурмека, сказала:

– Короткая история, но интересная, хоть и звучит незамысловато. Выходит, Горен, что ты многое пережил за последние сутки, и здесь оказался совершенно случайно,– она замолчала, обдумывая сказанное, и продолжила,– Но всё же, что делал вурмек, в чьих традициях не высовывать носа за пределы старого леса, рядом с рекой, да еще и ночью?

Горен замялся. Рассказывать историю о камне и ссоре с братом ему не хотелось. И он соврал.

– Днём раньше я потерял у границ леса ценную для меня вещь,– сказал он,– Вечером отправился на ее поиски и за делом забыл о времени. Когда же я вышел на окраину, было уже темно. Залюбовавшись полной луной, я не заметил, как оказался уже далеко. В тот момент на меня и напала огромная птица.

– Как же тебе удалось от неё ускользнуть?– спросила старуха.

– Я скрылся на дереве,– ответил Горен.

Уманта уже собиралась задать следующий вопрос, но вурмек опередил её и спросил первым:

– Зачем меня пленили, ведь я не сделал ничего плохого?

Хранительница бросила на Реина короткий неодобрительный взгляд и сказала:

– Возможно, Реин увидел в тебе опасность для сурицитов или решил, что ты можешь оказаться нужным правителю. В любом случае, Горен, ты здесь. А это значит, что тебе дважды удалось избежать смерти. Останься ты в одиночестве и без оружия в Камнях Зверя, мы бы с тобой сейчас не говорили.

Она глубоко вздохнула и, немного помолчав, продолжила:

– В этом мире ничего не происходит по воле случая, юноша. Вот и твоё появление здесь не случайно. Ты думаешь, что был просто неосторожен, засмотревшись на луну, а потом река каким-то совершенно нелепым образом вынесла тебя к Камням Зверя. Уверен, что бежал от волков к нашим землям, потому что больше некуда было бежать? Или случайностью явилось то обстоятельство, что поход Реина и Эглиса в земли волков совпал с твоим появлением в них?

Горен удивленно уставился на Уманту.

– Ты здесь не просто так,– снова заговорила старуха,– И я убеждена, что причины, по которым судьба заставила тебя покинуть старый лес, имеют не малую важность.

После этих слов, она поднялась с подушек и подошла к креслу владыки. Увидев её рядом с собой, Реин тут же отступил назад и вернулся к Эглису, терпеливо ожидающему на входе в комнату. Уманта приблизилась к Десуру и вполголоса заговорила с ним на языке сурицитов. То и дело, посматривая в сторону вурмека, правитель и хранительница принялись оживленно спорить, и Горену даже стало казаться, будто Десур был не согласен с тем, что ему говорила старуха. Но, вскоре владыка покорился ее настойчивости, обозначив это кивком головы. Когда разговор был окончен, Уманта подозвала к себе Эглиса. Сурицит подошёл к ней, поклонился, торопливо снял с плеч мешок, и вытащил из него изворотливого зверька. Осмотрев животное, старуха довольно улыбнулась. Она выхватила его из рук Эглиса и, направившись к одному из входов, произнесла:

– Поднимайся Горен, ты пойдешь со мной. Правитель Десур освобождает тебя.

Слова хранительницы очень обрадовали вурмека. Однако, как бы не хотелось ему поскорее покинуть залу, он понимал, что должен выразить благодарность владыке. Горен поднялся и, подойдя к креслу Десура, отдал поклон. И, хотя и в этот раз правитель не удостоил его взглядом, юноша не обратил на это никакого внимания. Он, наконец, мог избавиться от общества Реина и Эглиса, и неприязнь Десура была для него не так уж важна.

Через мгновение Горен и Уманта скрылись за тяжелой занавесью, покинув стены залы, и тут же оказались в небольшой слабоосвещенной комнате. Убранство её значительно отличалось от того, что вурмек видел минуту назад. Здесь не было ни украшений, ни богатых ковров, ни мягких подушек. Пол и стены комнаты были мозаично выложены разносортным камнем и кусочками породы, похожей на цветное стекло, а из мебели стояли только простая кровать, стол и несколько стульев. Единственное, что делало это помещение, схожим с залой, это стоящая в центре чаша с горящим маслом, и еще два выхода, также закрытых занавесями. Над чашей, спускаясь с потолка, на металлической проволоке был подвешен крюк, а у окружающей её каменной кладки, нагромождены котелки, горшки и прочая кухонная утварь.

– Ну, и что же ты остановился?– спросила Уманта застывшего в дверях вурмека,– Проходи, садись у огня. Лето отступает, и вечера стали холодные.

Горен взял стул и, присев у очага, робко спросил:

– Не могу ли я попросить у вас немного воды? С того момента, как я оказался на Волчьих Берегах, мне не удалось встретить ни одного источника.

– Волчьи Берега…– пробормотала старуха, взяв со стола глиняный сосуд с водой,– Я уже и забыла, как вурмеки зовут каменные земли волков. Волчьи Берега…

Хранительница отдала сосуд юноше и присела на стул напротив него. Она подняла вверх руку со зверьком и, крутя им из стороны в сторону, принялась внимательно его осматривать.

– Тэпелрунг- земли в которых ты находишься,– произнесла она,– Всегда славились своими реками и ручьями. Но все они протекают по ту сторону холмов и берут начало у Морских Врат. Ты же двигался от Камней Зверя, потому и не нашел воды.

Подтянув к себе один из котелков, Уманта расположила его в ногах и взяла лежащий на кладке нож. Не успел вурмек произнести и звука, как старуха резким движением перерезала зверьку горло. Горен вскочил со стула и в ужасе отпрянул к стене. Он впервые видел убийство и всю его страшную суть. Еще несколько секунд зверек хрипел и извивался, но потом его тельце обмякло, и он безжизненно повис в сжимающей его руке Уманты.

– Зачем вы это сделали?– едва слышно произнес юноша.

– Ценой своего недолгого существования на Земле этот цинпри́д продлит жизнь Де́е, единственной дочери Десура,– ответила хранительница,– Девочка унаследовала неизлечимый недуг своей матери и теперь, когда владыка потерял любимую женщину, он может лишиться и дочери. Лишь одно поддерживает жизнь Деи – это цинприды.

Хранительница перевернула зверька вниз головой, и багряные струйки крови из его горла потекли в котелок.

– Это чудовищно!– прошептал Горен.

Уманта подняла на него глаза и сказала:

– Жизнь вурмеков в старом лесу наверняка чиста и невинна, но за его пределами мир богат как на прелесть, так и на мерзости. И ты должен знать, что не все существа, живущие в нём, питаются грибами и орехами. Кто-то ест мясо убитых животных и птиц, кто-то питается водными тварями, а кто-то не откажется закусить и тобой. И, непременно, найдется тот, кто захочет убить тебя без всякой на то причины.

Горен брезгливо наморщил лицо.

– Разве что-то мешает всем существам есть, то, что дают растения?– спросил он,– Разве мало на Земле грибов, плодов и ягод? Для чего убивать живых?