Светлана Каныгина - Путешествие в Мир

Четверо детей Моглов жили все вместе в просторной и светлой комнате мансардного этажа. Выгодно отделенная от остальной части дома и полностью отданная в распоряжение своим обитателям, она была устроена так, как им того хотелось: на благо шумных игр и родительского покоя. У правой стены комнаты стояли две тесовые кровати и два больших стола. На одном из них брошенные в беспорядке лежали книги, письменные перья и изрисованные листы бумаги, на другом стоял деревянный ящик с аккуратно собранным в нём плотницким инструментом. У противоположной стены, несколько в стороне, располагались две придвинутые друг к другу кроватки поменьше. Возле них стоял небольшой расписной столик с глиняными чашечками и пара крохотных табуреток, на которых сидели тряпичные куклы. По всей комнате, то тут, то там лежали игрушки. Некоторые из них были сшиты Балией, другие заботливо изготовил Драмель. Тут были и вязаный поросёнок с пуговичными глазами, и деревянная двухместная каталка на колёсах и семейство бумажных мышей и даже кукольный домик с мебелью из ореховой скорлупы. Всё в этой комнате указывало на то, что Моглы любили своих детей и были хорошими родителями.

Прошлым полнолунием они отпраздновали день рождения своего старшего сына Ро́ггена. В тот день ему исполнился пятьдесят один год и Моглы в честь такого события устроили пышный праздник. У лесного народа эта дата считалась особенной. Она означала наступление возраста, когда молодой вурмек мог участвовать во всех собраниях вурмекского общества и получал право высказываться наряду со взрослыми. Эта была важная ступень становления, следом за которой шли зрелость и создание семьи. Как первенец и старший сын, Рогген был главным помощником отца и большим любимцем матери. Вместе с родителями он обустраивал быт, с удовольствием занимался плотницким делом и выходил с Драмелем в лес за мёдом.

Младший сын Моглов- тридцатилетний Го́рен хоть и был очень похож на брата, но его интереса к хозяйству не разделял. В отличие от Роггена, впрочем, как и от любого другого вурмека, он не был деятельным и не обладал мастеровитостью. Горен любил оставаться один, много читал и грезил путешествиями. Мечте повидать мир он посвящал значительную часть времени, рисовал неведомые ему далёкие земли и даже ночью, когда все в доме спали, что-то писал, отдавая бумаге свои фантазии о грядущих странствиях. Это непригодное в быту увлечение сына было не по душе Драмелю и Балии, но в надежде на то, что со временем всё изменится, они не спешили принуждать его отказываться от своих мечтаний и лишь старались отвлечь, находя для этого всевозможные предлоги. Вместе с тем, зная о нелюбви Горена к домашним делам, родители не могли доверить ему ничего, что требовало особой ответственности. И поэтому вменили сыну в обязанности только помощь по саду и присмотр за младшими сёстрами- Эне́ль и Аге́ль. Девочкам было всего по девять лет. Они всюду ходили вдвоём и, где бы не появились, учиняли немалый переполох. Заботы о сёстрах и садовых грядках были делом несложным и ничуть не мешали Горену грезить о том, как однажды он покинет свой тихий край и отправится навстречу приключениям. А пока это не случилось юноша, как и остальные обитатели деревни, жил той жизнью, что была привычна для Вурмекского Леса.

Тем утром в семействе Моглов был запланирован совместный поход за ягодами. Плодоносящие ими кустарники чу росли в глубине леса и были излюбленным лакомством поросят полосатых свиней. Малыши обладали добрым и игривым нравом, но их родители ревностно оберегали своё потомство, а потому выходить за ягодами нужно было ранним утром, чтобы успеть собрать их до появления свиных семейств. Однако без плотного завтрака вурмеки никогда не начинали дел, и Балия уже ждала всех на кухне.

Первым появился Драмель. Он сел на своё любимое место во главе стола и тут же принялся обсуждать с женой предстоящие на день заботы.

– Если мы поторопимся с завтраком, то успеем всё собрать до полудня,– сказал он, намазывая блинчик мёдом.

– Скоро похолодает. Свиньи наверняка отъедаются к зиме и появятся у кустов с самого утра,– встревожено ответила Балия,– В такой тёплый день они уж точно приведут туда поросят пораньше. Как бы нам снова с ними не встретиться. Помнишь, чем это кончилось в прошлый раз?

Драмель задумчиво опустил глаза и, слегка поёрзав на стуле, бравурно ответил:

– Я не для того прожил столько лет, чтобы бояться каких-то там поросят!

Балия удивлённо уставилась на мужа:

– Не поросят, а…

– Всё!– перебил её Драмель,– больше никаких разговоров об этом. Мы соберём ягоды, несмотря ни на что. И нам не смогут помешать ни свиньи, ни даже сам Лесной Дух!

На этих словах, Драмель зачерпнул полную ложку ореховой каши и отправил её в рот. Он сделал это с таким деловитым видом, что Балия чуть не прыснула со смеху.

В этот момент в кухню вбежали Энель и Агель. Они уселись по обе стороны от отца и тут же начали баловаться, перетягивая между собой поднос с блинами.

При появлении дочерей, лицо Драмеля заметно прояснилось. Поцеловав девочек, он принялся раскладывать по их тарелкам варенье.

– Мальчики снова опаздывают к завтраку,– сказала Балия, разливая по кружкам чай.

Драмель промолчал в ответ, но когда жена подошла ближе, наклонился к ней и негромко пробормотал:

– Вчера ночью я выходил в огород проверять ловушки для мышей, и видел горящую свечу в окне у стола Горена. Я думаю, что он опять читал книгу Онёбуса.

– Как?– Балия так испуганно вскрикнула, что Энель и Агель замерли и уставились на неё в недоумении.

– Тише,– Драмель сделал жене знак рукой, видимо обозначающий прекращение разговора.

Она недовольно поморщила нос и села на своё место. На кухне воцарилась тишина.

В это время на внешней лестнице послышались шаги и негромкое бормотание мужских голосов.

– Да брось!– произнёс один из них,– Старик был чокнутым, и все его рассказы- просто выдумки. Никто из вурмеков не бывал по ту сторону реки. И он там не был. Всё это сказки.

– Нет!– шёпотом ответил второй голос,– я видел карты и метки на них и описания. Он перебирался через реку на Волчьи Берега и уходил дальше, за камни.

Драмель и Балия, молча, переглянулись.

– Нельзя всему верить, Горен,– снова заговорил первый голос,– И как можно тратить столько времени на пустые россказни. Лучше бы ты чаще помогал нам с отцом.

– Там за рекой неизвестная нам жизнь, другой мир. А мы сидим в этом лесу, как мыши! Неужели тебе не интересно, что творится вокруг?– возмущённо произнёс второй голос.

– Нет!– ответил первый, и в кухню вошел Рогген, а следом за ним Горен.

Не произнеся ни слова, они сели за стол и, недовольно переглянувшись, принялись завтракать.