КАЮЛГЕ - Тайная соратница (Править. Любить). Книга III

– И, если Тид позволит тебе быть им другом, – задумчиво произнесла Жотера.

– Ты считаешь он не примет мое расположение к ровисам?

– Он не примет твое расположение к Батору. Ты же понимаешь, сейчас ты делаешь то, что очень напоминает историю Ров.

– Я не собираюсь выходить из состава Галуны!

– Но ты хочешь суверенитета Логона.

– Я хочу, чтобы Логон не участвовал в войне и его не обкрадывали, прикрываясь нуждами войны.

– Ох, Киди. Если бы все было так просто, никто не стал волноваться за судьбу Логона. Совет Галуны больше не доверяет тебе.

– Я понимаю их, нам всем потребуется время, но я верю, мы снова начнем доверять друг другу.

***

Скорого возвращения доверия Галуны к Киди ожидать не приходилось. Галуну будоражили домыслы и споры. Мнений было невероятное количество, однако мнение самих логонцев было стабильно положительным. Вещание пестрили репортажами со всех планет, выясняя настроение галунийцев относительно настроения логонцев. Мало кому нравилась позиция Логона сейчас, но были и те, кто хотя бы пытался понять и оправдать действия королевы Логона и ее народа. Сами Логонцы то ли от того, что искренне чувствовали свою нужду в королеве Киди, толи от того, что их гордыня то и дело грубо задевалась мнениями на счет их скорого выбора будущего Логона, высказывались однозначно.

«Прежде всего, – отвечали те, кого донимали назойливые репортеры, – мы народ со своим укладом жизни, который не всем по душе, но мы народ Логона и хотим сами решить, кому доверить свой трон. Решение нашей королевы только подтверждает ее уважение и почитание нас. Не будь в ней этого достоинства, она могла скрыть от нас свое истинное намерение, но она любит нас и желает добра. Проведение референдума, как ничто иное способно дать всем понять, чего хочет Логон и Галуна должна исходить из того, что прежде всего желает логонец».

Мнения логонцев все чаще сопровождались критичными высказываниями членов совета. Они недвусмысленно намекали на то, что логонцы позволяют себе ставить свои личные интересы превыше интересов всей системы Галуны. Что касается самой Киди, то здесь все было гораздо жестче, так как Киди представлялась им неразумным правителем, способным разрушить, нежели сохранить единство.

С каждым днем волнения нарастали, грозя поставить логонцев в невыгодное положение, пока сам Хранитель Итумус не взял все под контроль. Несмотря на свою отрешенность от политических дел Галуны, он решил высказаться на счет сложившейся ситуации. В своем обращении к совету он дал понять, что поддерживает народ Логона. Хранитель Итумус указал на то, что логонцы вольны выбирать своих правителей. Логон не может стать исключением лишь потому, что Киди Ронт заявляет то, что нравится не всем. – «Пусть народ Логона сам решит свою судьбу!» – заключил Итумус, чем поставил точку в спорах. В Галуне, наконец, воцарилась терпимость, пусть не откровенная, но все же стало гораздо спокойнее.

Киди была благодарна хранителю Виф, он опять оправдал вверенную ему когда-то заботу о сохранении мира. Мудрости Итумуса не было предела.

Киди и Жотера сидели в гостиной после суток беспробудного сна. Приезд подруги весьма благотворно повлиял на состояние Киди и она спала. Действительно спала не пробуждаясь. Теперь чрезмерный отдых подруг отражался на их помятых лицах. Хотя этот вид мало их волновал. Подав Жотере пирожное, Киди выключила вещание.

– Как думаешь, хранитель Итумус поддерживает тебя? – спросила Жотера прожевывая пирожное.

– Сомневаюсь, но он очень мудр и не станет делать окончательных выводов, – уверенно заключила Киди.

– Значит, скоро генерал Тид учинит тебе серьезный допрос, – наигранно сурово произнесла Жотера.

– Скорей бы уже. Мне самой не терпится поговорить с ним. К тому же я так соскучилась по нему.

– Ты не боишься встречи с генералом Тидом? – взволнованно спросила Жотера.

– Почему я должна бояться? – удивилась Киди.

– Ну…, он…, если честно я его побаиваюсь, несмотря на то, что ближе с ним познакомилась, пока тебя не было.

– Всегда был ко мне добр. Даже не представляю, может ли быть по-другому? – искренне улыбнулась Киди, мечтательно представляя их встречу.

– Наверное потому, что ты Воин в красном. Он уважает тебя. Ты можешь рассказать мне каково это, быть Воином в красном? Почему ты скрываешь это? Как вообще так получилось, что ты стала воином, посмотри на себя? По виду дунешь и улетишь.

Киди улыбнулась и не без удовольствия поведала Жотере свою историю. Жотера оказалась благодарным слушателем и старалась не задавать лишних вопросов. Разве что в тех моментах, когда речь заходила о мнении и действиях генерала Тида по отношению к Киди. Интерес подруги все чаще смешил Киди, Жотера искренне удивлялась тому, как часто Киди была рядом с Тидом и как незаметен был этот факт миру.

– Значит, вы никогда не были любовниками, – неожиданно заключила Жотера.

– Нет, конечно, – от неожиданности Киди рассмеялась. Она вспомнила, как когда-то, общество ждало объявления свадьбы генерала Тида с Воином в красном. – Мы с ним всегда были и останемся верными союзниками и друзьями.

– И он никогда не намекал тебе на свое особое расположение? – не унималась Жотера.

– Не верь слухам, моя милая Жотера, – продолжила смеяться Киди не в силах представлять себе нелепые домыслы на счет ее отношений с генералом.

– Но я часто наблюдала в его взгляде особую горечь, когда мы говорили о тебе.

– Поверь, это объясняется вполне естественным горьким фактом моего присутствия среди врагов. Ему не могло быть это приятно в гораздо большей степени, чем всем вам. Он испытал на себе всю неприязнь Батора к Галуне и тем, кто оберегает ее покой. Боюсь себе представить, как он мог волноваться за меня, зная о том, что Батор мог сделать со мной. К тому же ты сама говорила, он был озадачен моим положением в Ров.

Объяснения Киди возымели на Жотеру странное действие, она с облегчением выдохнула и задалась румянцем. Жотеру в особой мере волновало отношение Тида к Киди, но что способствовало этому волнению, распознать было сложно. Возможно, Жотера боялась, что Тид не простит Киди ее доброго отношения к ровисам, особенно к Батору. Именно это делало ее несчастной. Признаться подруге в своих подозрениях, очевидно, Жотера боялась не желая беспокоить ее.

– Покажи мне свое украшение, то, которое было на тебе, когда ты вернулась, – сменила тему Жотера, заинтригованно посмотрев на руку Киди.

Киди утвердительно кивнула и подруги смеясь побежали в покои Киди.

Запыхавшиеся от бега и смеха, девушки вбежали в приемные покои Киди и сразу же упали в кресла. Веселая пробежка, словно сбросила с Киди груз неприятностей окружавших ее в последние дни, а смех подруги вселил уверенность в светлом будущем.