Сергей Алексеев - Белое пятно

Отец послушал сыновей, повертел головой, верно, не понимая, о чем они толкуют и вдруг заявил:

– Ерема, женить тебя надо! Хватит жить отшельником. Не то в тайге совсем одичаешь, с ума сойдешь.

Это он на голоса, на свою болезнь намекнул. Или догадывался, что Ереме одному в тайге не сладко. Лаврентий за словом в карман не лез, подхватил со смешком:

– Женишься, будешь не радио слушать, а жену! Без всякой антенны.

– Ты не смейся! – оборвал его отец. – Казаку скоро три десятка, борода до колен, а все без всякой привязи…

– Не хочу я привязываться! – слабо воспротивился Ерема и ощутил жар на лице. – Еще успею…

– Верно, поскребыш! – вдруг поддержал брат. – Под юбкой насидишься. Погуляй, вольный казак…

– Хватит, нагулялся! – отрезал отец. – Не отпущу, пока не женю! Вот вам мое родительское слово.

Ерема еду отодвинул, бороду почесал, попробовал смоляной ошлепок вырвать – не получилось.

– И на ком ты меня женишь? – спросил задиристо.

– Теперь уж и не знаю, на ком. – сокрушенно вздохнул родитель. – Добрые девки давно замуж повыходили. Из армии пришел – первый жених в поселке был. А теперь что от тебя осталось? Одна бородища да глаза дикие… Ну, Дербеневская девка, может и пойдет…

– Да она же придурошная…

– Тебе умную подавай?

– Нет, бать, у Дербеневых лучше не брать. – осторожно заступился Лаврентий. – Ихняя Лидка в каждом классе по два года сидела.

– А кто теперь за него пойдет? – не сдавался отец. – За отшельника дикошарого? Лидка хоть и с придурью, но девка душевная, обходительная. И все про Ерему спрашивает, ждет, когда из тайги выйдет.

– Да какая женитьба? – решительно отмахнулся Ерема. – Не придумывай, батя… Меня вон от чесотки лечат! И когда вылечат – не знаю. Но это судьба такая, наказание мне.

– Наказание? – изумился Лаврентий. – Ишь ты, какой набожный стал!

– Какой я набожный?… Однако в судьбу верю. Если раз сплоховал, характера не проявил, потом обязательно аукнется. Жизнь заставит исправлять, даст мордой об лавку, запустит на новый круг.

– И что, запустила? – съехидничал брат.

– Запустила. – сдержанно признался Ерема. – Особист грозится вообще посадить!

– За что тебя садить-то? – возмутился отец. – Ты у меня всегда самый умный и смирный был…

И почему-то оборвался на полуслове. Зато брат папироску закусил и прищурился.

– А ты ничего не скрываешь? Юлианов не зря прицепился, что-то вызнать хочет.

– Подозревает, для злых духов продукты купил…

– Скажи-ка мне, сынок. – неожиданно встрял отец. – Это правда, что капитан про Германию рассказывает?

Ерема насторожился.

– Что он рассказывает?

– Будто у тебя там баба была, немка.

Лаврентий папиросным дымом захлебнулся.

– Слушай его больше! – огрызнулся Ерема. – Наврали все, оговорили. Ничего не было!

– Ну-ка, ну-ка! – прокашлялся брат. – И помалкивал?

– Что говорить-то?

– Так было или нет?! – застрожился отец. – Была немка?

– Немка была, квартирная хозяйка. – признался Ерема. – Когда увидел, так ее жалко стало. Ходит у ворот, плачет.

Последние слова произнес так, что Лаврентий рассмеялся – не поверил.

– Да ладно темнить-то! Дело прошлое. Ну, ты даешь, поскребыш. А на вид тихоня, интеллигент! Тебя за это и из комсомола турнули?… Всю карьеру себе испортил. Как тебя теперь в партию принимать? Как герой труда годишься, а как лисность?… Биография не проходит.

– На что мне это в тайге?

– Ничего, пригодится! – серьезно заверил брат. – Партия, это путь, это шанс стать большим человеком… Между прочим, я жду назначение в обком.

– Ох, не связывался бы ты с ними, Лаврентий. – простодушно посоветовал Ерема. – Наш дед не зря отказался.

– С кем это – с ними?

– С коммунистами.

– Чьи это ты слова повторяешь, поскребыш? – встревожился брат. – Что несешь? Да, подействовала на тебя Германия.

А отец понял по-своему.

– Он как покойный дед, в тайгу ушел – не выманить. – заключил он. – И жениться не хочет, умную ему подавай… По этой немке сохнешь?

У Еремы от обиды челюсть свело.

– Что вы пристали оба?… Я в прокуратуре оправдывался, в политотделе. Этот особист меня трепал. Теперь и вам доказательства надо? Слову не верите?

– Скрытный ты стал, Ерема. – заявил отец. – Я это заметил, как ты со службы пришел. Людей сторонишься, ничего не рассказываешь.

– Доверия у меня к людям нету. – признался он.

– И к родному отцу? – возмутился Лаврентий. – К брату?

– Я не про вас говорю. А так хочется жить нараспашку…

– Нараспашку, это как? – язвительно вымолвил брат. – Стоять и в небо пялиться? На звезды?

– Да при чем тут звезды? Хотя интересно, когда падают, можно желание загадать…

– Загадал?

– Обычно не успевал, – признался Ерема. – Да и желания были пустяковые. Нынче весной первый раз загадал. Долго звезда летела…

– Ну и что? Сбылось?

Конечно, как старший, Лаврентий имел право говорить с ним прямо и откровенно, однако это не значило – ехидно и уничижительно.

– Сбылось!

– Ерема, ты поскребыш, но ведь не дитя в самом деле! – стал выговаривать брат. – Хватит из себя блаженного корчить. Книжек начитался, что ли? Это в детстве можно небом любоваться, метеориты искать, желания загадывать…

Взаимоотношения с средним братом всегда были напряженными, Это со старшим, Иваном было просто, слушал, как отца, а Лаврентий все старался придавить, уязвить поскребыша с самого детства. И Ерема ловил себя на мысли, что все время старается его задобрить, чтобы избежать насмешек, и всегда вспоминал черное святилище злых духов. Особенно когда после каждого сезона трех вороных соболей дарил – его жене на шапку. Но она все ходила в шалях, утверждая, что теплее и привычнее. На самом деле, Лаврентий шкурки эти передаривал вышестоящему начальству – тоже злых духов задабривал.

– Много хоть насобирал? – продолжал потешаться брат. – Много звезд с неба нахватал?

– Сколько нахватал, все мои. – обидчиво проговорил Ерема и насупился.

– МГБист про твои привычки спрашивал. – вдруг вспомнил отец и насторожился. – Про увлечения… Я про книжки сказал, про звезды. Что ищешь, ходишь…. Может, зря?

Лаврентий прикурил новую папиросу.

– Да это же всем известно!… Не ты бы, так кто-то другой сказал…

– Он аж подскочил. – продолжал рассказывать отец. – И давай пытать, приносил ли Ерема домой эти звезды… Прямо взволновался! Ну, я сказал, камни какие-то находил, в хлеву прятал… А он – пойди и принеси! Покажи!… Говорю ему, да я хлев перебирал, так повыбрасывал. МГБист домой приходил, смотрел… может, он тоже звезды ищет?

– Ага, себе на погоны! – ухмыльнулся брат. – хотя бы майорскую. Сам подумай, на что госбезопасности метеориты? Если бы золотые падали, алмазные…