Антон Ферт - Айса. Незваные гости

– Как вы потом?.. – спросила Виктория.

– Да как видите. – Туранов не удержался и подмигнул ей (глупая привычка из прошлого). – Выкарабкался. Но я вижу всю эту историю не в темных тонах, а в светлых. Бог просто не хотел делать из меня музыканта. Я думаю, Он направил меня на службу государю…

Раскатывать рукав Туранов не спешил. Напротив, он как бы невзначай повернулся – сначала налево, потом направо, – словно модель на подиуме.

– Как это произошло? – продолжала интересоваться Виктория.

– Это мрачная, кровавая и… – Туранов задумался. – Несколько мистическая история. Она не стоит вашего внимания. Некоторые вещи лучше не ворошить… Я лучше вот что скажу: так сказать, мораль моей басни. Между своим будущим и своим долгом – всегда нужно выбирать долг. На самом деле выбора нет. Надо просто поступать правильно. Я человека не предал, Петр Степанович, и искалечился – но моги я все перемотать – и поступил бы вновь точно так же…

Туранов застегнул запонку на рукаве, накинул пиджак и погрузился в другой диван – напротив пары. Пафосно представленная травма и последующая речь наложили на него отпечаток святости и загадочности в глазах Виктории.

– Верность – ценнейшее в наше время качество, – сказал нисколько не впечатленный Немесов, он продолжал методично протирать очки. – Впрочем, оно не так уж и редко встречается, если его подкреплять финансово…

– Спасибо, – важно кивнул Туранов. – А теперь я расскажу главное!..

В коридоре сильно зашумело: послышался хлопок дверью, а затем – сердитый мужской голос. Тихое шипение.

Головы гостей крутанулись в сторону от рассказчика.

Туранов ненавидел, когда его прерывали или оттягивали с него внимание – особенно когда он переходил к самому главному . А сейчас он разозлился еще крепче, так как дебоширил наверняка его сын Константин.

Костя не мог прийти незаметно в столь важный для отца день. Или пошляться, где он обычно шляется в это время, со своим корешем-чеченцем – этим бродячим шелудивым псом… Туранов не раз предупреждал Костю не путаться и не мешаться. Пускай только посмеет влезть и все испортить…

А шипела, естественно, Роза – жена Туранова. Она подслушивала за дверью.

– Простите за шум, это, вероятно, мой сын… – Туранов прочистил горло. – Костя. Он немного нерасторопный… Возраст… Я вас познакомлю позже. Когда Роза приготовит все к чаю.

Немесовы вновь смотрели на него. Отлично.

– Так вот, а теперь главное!..

Когда я был при смерти, я увидел… Как это описать…

Непроглядная тьма. И холод. А на плечах моих лежат руки.

Тяжелые, гигантские, один палец величиной с мое предплечье. Они придавили меня к земле, как подсудимого… Я стоял на коленях. Вот если, допустим, подоходный налог с 13% разом увеличить до 75% – вот так меня и придавили… Или огромный штраф шлепнули – я едва дышал.

И вдруг в центре этой темноты и безысходности появляется свет… Шар – такой яркий-яркий, белый-белый…

И оттуда ко мне идет Фигура… Очень расплывчатая, лица не разобрать. Обернута в тогу. Как римлянин… В левой руке держит деревянные четки.

И я сразу понял – это важная шишка. Там, на небесах. Я не шучу, так все и было. И еще я подумал, что я, скорее всего, отдал концы… А это за мной пришли сверху – чтобы судить.

Я много чего в своей жизни натворил, хвалиться мне нечем… Сейчас-то я исправился. Все по закону. А тогда я сразу понял, что грядет мне большой бесповоротный… не буду ругаться при дамах.

На условное я не рассчитывал. Получил бы по всей строгости… Лет триста, а может, и пятьсот. И вот тогда я впервые в своей жизни испугался…

Я в Бога до этого не верил. – Рука Туранова самовольно потянулась к галстуку, но опомнилась и вернулась на диван. – А тогда все встало на свои места.

И вот я стою на коленях, жду, когда Фигура вынесет мне вердикт. Укажет вниз – в Ад. Пальчиками щелкнет – и жариться мне в котле…

Но тут все замерло. Тишина…

Фигура смотрит на меня, перебирает четки. Я смотрю на Фигуру, молчу.

Я решил молчать, что мне было Ему сказать?..

Фигура медленно кивает, понимает. И начинает ярко-ярко сиять, до слез. Ну, я и пустил – потекла проклятая…

Склонил голову, покаялся.

А потом Он протянул ладонь – и потрепал меня по волосам…

Затем я проснулся в палате №26 – а рядом Роза, медсестры, доктора. И с тех пор я живу по-другому… Мне дали второй шанс – так я вижу. Врачи сказали: чудо, что выжил.

Туранов помотал головой – будто стряхивал наваждение. Эту историю он проговаривал сотни раз – но его до сих пор пробирало. Она, в отличие от многих других, им рассказанных, – почти чистая правда…

Туранов был убежден, что столь душещипательная притча обязана впечатлить дипломатика – и склонить его к семи с половиной. Он покосился на Немесова.

Немесов размеренным движением протирал очки. На Туранова он даже не смотрел.

Не сработало! – в ужасе подумал Туранов.

– Что было дальше? – спросила очарованная Виктория. – Вы получили второй шанс. Как вы распорядились им?

– Дальше? М-м-м… – Туранов закусил губу. – А дальше следовало держать нос по ветру и э… то есть э… быть внимательным и не пропускать Знаки.

– Знаки?..

– Да. Меня, Виктория, однорукого калеку, вскоре устроили в налоговую. Разве это не очередное чудо, подумал я? Человек, закончивший консерваторию, стал самым нагл… э… то есть э… стал начальником этой налоговой. Переехал сюда, в N, в «Малину», и занял третий холм. И вот вы, Петр Степанович, человек могущественный, сидите у меня в гостях. Это все Знаки!..

Немесов холодно улыбнулся.

– Вполне возможно, Евгений, что Знаки указывают на наш скорый отъезд. Вика, нам не пора?

Туранов сглотнул. Он перестал видеть Путь.

Туранов кое-как удержался, чтобы не вытереть о брючины вспотевшие ладони. Затем на автомате потянулся – и вновь чуть не ослабил галстук.

Опомнился.

– Петя, сейчас только вечер, – ответила Виктория. – Мы не пообщались с Розой как следует. Не познакомились с детьми. Мы не можем уехать. Это есть грубо. Нам нужно выпить чай. Скажите, Евгений, что значит «третий холм»? Я в начале удивилась. Это название… «Малина»… Как дальше?

– Совсем неудивительно, что позабыли, – кивнул Туранов. – «Малина Хосю». Дачный кооператив «Малина Хосю»… Название не придумано. Оно заколдовано. Его все забывают… Холмы, на которых мы с вами находимся, – это древняя святая земля. Раньше это было магическое место. Впрочем, и сейчас тут странностей невпроворот. Но если верить легенде, в былые эпохи тут творились совсем уж чудеса… Исполнение желаний, ни больше ни меньше! Это место – настоящая реликвия древних племен. Было очень сложно получить разрешение застроить ее дачами…