Степан Осокин - Хрустальный остров. Роман

– По полной программе – это понятие обтекаемое, неопределённое.

– Он чётко сказал, что приговорил тебя к смерти.

– Откуда у тебя эта информация?

– Недавно откинулся Пацифист. Я с ним вчера играл в карты в одной компании. Пили пиво, водку; Пацифист и развязал язык свой длинный.

– Значит, это ты по собственной инициативе решил меня найти и сказать это?

– Типа да.

– Или это тебя Илья Аркадьич прислал?

Фикус на это ничего не ответил, сделал вид, что этого вопроса не было.

Валера предполагал, что Фикус был одним из агентов полковника Ильи Аркадьевича Лукина, старого прожжённого опера – грозы всех местных мелких бандитов и ворюг. Поговаривали, что Лукин водит дружбу с крупными фигурами местного криминального мира, пьёт с ними виски в ресторанах и мутит разные тёмные делишки. Валера этому не был свидетелем, но отметил, что машина Лукина немецкой марки явно не соответствовала его официальному заработку. Лукин пару раз заезжал в шиномонтаж к Валере. У них были ровные отношения: поздоровались, пару тупых вопросов, пару тупых ответов, разошлись, разбежались. Илья мог бы сам сообщить ему эту злую весть. Впрочем, зачем ему это? У него хватает подчинённых и агентов, которых он мог прислать к нему. Вполне возможно, что Фикусу приказали сообщить приговор. Впрочем, это было уже не так важно. Валера вернулся из своих размышлений. Фикус всё мялся перед ним.

– Он же должен ещё отбывать срок, кажется? – вспомнил Валера.

– Так его это, досрочно освобождают.

– Странно, я думал, что таких досрочно не отпускают.

– Ты, Валер, это, умный мужик. Я думаю, выкрутишься как-нибудь, решишь эту проблемку, у тебя же остались кореша в ментовке…

– Да, всё нормально, иди, спасибо за информацию.

– Не за что. Ты это, сигареткой не угостишь землячка?

– Бери.

Валера достал из нагрудного кармана спецовки пачку сигарет.

– Можно я две зацеплю?

– Бери три.

– Спасибо, Валера, ты настоящий человек, всегда тебя уважал…

Фикус вытащил из пачки четыре сигареты, быстро запихнул их во внутренний карман мятой жёлтой курточки и быстро смылся.

Валерий вернулся в события десятилетней давности. Они всплыли в его памяти с такой ясностью, будто это всё произошло вчера. Было также начало осени. День был промозглый с мелким дождём. Валера сидел в своём участке. По радио играло что-то русско-народное. Валерий читал газету и курил. Зазвонил телефон. Звонили старшие товарищи из Егорьевска. Два дня назад в посёлке было совершено убийство мелкого коммерсанта Гриши Евсеева. К нему грабители или грабитель забрались в квартиру и, столкнувшись с ним, убили его. Обнаружился главный подозреваемый Мишка Лобанков по кличке Пинцет. Один местный осведомитель увидел его в посёлке и позвонил в милицию. Машина с бригадой для его задержания выехала из города. На месте находился только Валера. Ему приказали только выследить его и не рисковать жизнью и здоровьем – Пинцет был опасным преступником сидел за грабёж и тяжкие телесные. Предположительно Пинцет двигался в сторону железнодорожной станции. Валера вылетел из участка, даже не закрыв его. Он был в форме. Фуражка осталась в участке. На бегу Валера вытащил из кобуры пистолет. Он быстро выбежал на дорогу, ведущую к железнодорожной станции. Пара минут и впереди замаячила кургузая квадратная спина Пинцета. Пинцет словно спинным мозгом почувствовал неладное – обернулся, увидел Валеру, и кинулся бежать. Валера бегал быстрее, хоть и был заядлым курильщиком. Пинцет достал из кармана выкидуху, развернулся и встал в агрессивную стойку. На его посеревшим в тюремных стенах квадратном лице горели дьявольским огнём каре-чёрные глаза, которых Валера боялся ещё в школе.

– Ты чего, Валера?! Тебе жить надоело?! – скрипучим голосом пригрозил Пинцет.

– Бросай нож, дурак!

– Или чо? Стрелять будешь?

Раздался короткий злой смех.

– Мишка, тебя всё равно поймают, пошли в участок.

– Медальку захотел получить или грамотку?

– Нет. Это моя работа.

– Гнилая работа у тебя, Валера.

– Какая есть.

– Ты забыл про школу.

– Не забыл. Брось нож, дурак!

Пинцет сделал широкий замах ножом и попытался нанести им удар участковому по шее, но тот ловко увернулся и успел ногой двинуть уголовнику в нижнюю часть живота. Преступник согнулся пополам, а Валера схватил его правую руку, выбил из неё нож и сделал болевой приём. Пинцет опустился на колени. Он скулил от боли и злости.

– Я тебе этого никогда не прощу. Мы же в одном классе учились, – напомнил он.

– Теперь мы по разные стороны баррикад.

– Какие на хрен баррикады, Валера? Это была случайность, я не хотел его убивать.

– Следствие разберётся.

– Ты смеёшься? Не знаешь, какие у нас следствие и суд?

Скоро приехала группа для задержания Лобанкова-Пинцета. Валере за это геройское задержание дали небольшую премию.

Барыга Евсеев, которого убил Пинцет был личностью крайне неприятной. Про него ходило много разных слухов: якобы он торгует травой и другими запрещёнными препаратами в своих ларьках, а также судачили о том, что он устроил притон в одной из своих квартир. Евсеев был здоровым мужиком. Пинцет не ожидал его застать в квартире во время проникновения в неё. Естественно, увидев незваного гостя, хозяин набросился на него. Пинцет защищался ножом и так убил человека, сам не желая того. Он был виноват в любом случае – какого хрена он залез в чужую квартиру? Валера давно заметил такое свойство у преступников, всегда винить в своих бедах кого угодно только не себя любимого. Это видимо было одно из свойств любой натуры социопатического склада. Пинцет теперь будет обвинять в своей неудачи всех подряд: Евсеева, судьбу, ментов и в первую очередь Валеру.

Они сидели за одной партой в пятом классе. Валере Миша казался нормальным таким парнем, серьёзным и думающим. Лобанков в детстве был молчаливым и спокойным. Валере почему-то представлялось, что за этим спокойствием скрывалась глубокая философская натура. Они не были друзьями. У Пинцета в детстве было два-три приятеля, которых и приятелями было сложно назвать. Валера пересекался с Михаилом во дворе. Однажды он увидел, как тот пытал пойманного голубя. Лобанков любил оперировать и мучить птиц и других беззащитных тварей. За это он и получил прозвище Пинцет.

– Зачем ты это делаешь? – спросил тогда изумлённый Валера.

– Это же интересно, – ответил, улыбаясь довольно, Миша.

– Не понимаю.

– А как же хирурги? Они должны тренироваться на ком-то, прежде чем их допустят резать живых людей.

Тогда Валера подумал, что Михаил таким образом готовиться стать хирургом. Врачи обычно люди циничные и хладнокровные, не боятся ни крови, ни боли тех, кого они лечат. Однако оптимизм Валеры относительно своего одноклассника не оправдал себя. В ПТУ Пинцет связался с дурной компанией и быстро нашёл своё место в жизни. Его не интересовала ни хирургия, ни другая какая бы то ни было честная работа. Он не хотел работать, желая только получать удовольствия и причинять неудовольствия и страдания другим.