Юрий Копытин - Тайный вояж

Иван Гаврилович так увлечённо и интересно рассказывал о природе, о приёмах рисования, о тайнах красок, что и я понемногу пристрастился к этому искусству. Здесь, глядя на это великолепие природы, так хочется взять кисть, краски и запечатлеть всё это на холсте. Вот, сделал немного зарисовок, а на большее времени нет – с утра до ночи в седле. А краски я с собой прихватил, и дощечку для рисования… – бросил взгляд Фёдор на внимательно слушавшего рассказ Степана.

– Ну, что, пойдём спать? – зевнул тот, а то заговорились мы с тобой чой-то. Мужики, вон, уже улеглись…

Путники подстелили под себя охапки пушистых сосновых веток и, намаявшись за день, быстро заснули, согреваемые теплом всё ещё тлеющего хвороста.

Первые лучи поднявшегося из-за горных вершин солнца разбудили сладко спавших казаков. Пробежав по обильно покрытой росой поляне к речушке, они наскоро умылись холодной родниковой водой, сбросившей с них остатки сна, напились терпкого чая из бадана и стали обдумывать план дальнейшего пути. Судя по рассказам Емзынака, маньчжуры были где-то недалеко, но где именно – это предстояло выяснить казакам, этого ждали от них и в Бийской крепости, и в Кузнецке, и в Тобольске. Теперь их путь лежал к горе Сарлык, откуда было рукой подать до перевала Дьял-Менку.

Дальше продвигались с особой осторожностью, часто останавливаясь и осматривая в подзорную трубу окрестности. Шли долинами, поросшими лесом, а где начинались открытые пространства, сворачивали и продвигались по склонам гор. Там на их пути часто вставали заросли жимолости, смородины, склонённые к земле ветки лиственниц и кедра. Да и лошади с трудом ступали по дороге, усыпанной острыми камнями и перевитой сплетениями корней.

После полудня путники преодолели высокий перевал и спустились в болотистую низину, по которой вышли к истокам реки Курата. Здесь, в тени кедровых деревьев, скрывающих от посторонних глаз, они спешились, освободив от поклажи взмокших лошадей. Уставшие от тяжёлой дороги, они с жадностью накинулись на сочную траву, в изобилии растущую на небольших полянах между деревьев.

– Хороший урожай ореха в этом году, – произнёс Тархан, глядя на тяжёлые зеленовато-коричневые шишки, свисающие с веток кедров.

– Да-а, – протянул Ефим, оглядывая могучие деревья. – Такое богатство кругом, а вот воспользоваться этим не можем: земля вроде наша, русская, а крадёмся по ней, словно вороги.

– Прав ты, Ефим, – ответил Кузьма, – землица-то наша, да не может пока Россия после двух больших войн, Семилетней и турецкой, с Цинским Китаем ссориться, вот и хозяйничают они здесь, как у себя дома. Про землю эту ещё царь Пётр сказывал, мол, по Бии и Катуни, до самых истоков – русские земли. А теперь вот, видишь, побили маньчжуры джунгар и считают себя здесь хозяевами. Они и до Томска не против нашей землицы отхватить. Да было сунулись к нам – в тридцати верстах от нашей крепости разбойничали, а дальше пойти, видать, побоялись, назад отошли. Вот мы теперь и выясним, где они остановились… Думаю, недолго им по нашей земле ходить осталось.

День клонился к вечеру. Солнце повисло над вершиной горы Сарлык, склон которого отвесной каменной стеной поднимался на западе. Где-то там, за этой горой, по рассказам Емзынака, следовало искать лагерь маньчжур.

– Ну, теперь бы нам маньчжур сыскать, да и к Емзынаку в улус направимся, – бросив взгляд на заходящее солнце, произнёс Ефим.

– Да хоть сейчас можно пойти – время до ночи ещё есть, – ответил Емзынак. – Только я эти места плохо знаю. Давно здесь был. Мы сюда с зайсаном Адышем из соседнего улуса за пушниной ходили. Много в этом районе соболя, горностая, белки… Познакомился я со здешним охотником Арчимом, родственником Адыша. Если бы найти его, думаю, что не откажет провести нас короткими тропами дальше, до Катуни, – предложил он.

– Арчим, говоришь… Хорошо… – обдумав это предложение, ответил Кузьма. – Если сможешь найти его, хорошая подмога будет. Прямо сейчас и отправляйся, а мы с Тарханом и Фёдором, чтобы не терять времени, попробуем разведать про маньчжур… Не подскажешь, как ловчее пройти на вершину?

Емзынак задумался, почесывая затылок:

– Если справа обойти гору, то там должен быть пологий склон. По нему легко будет подняться наверх и просмотреть все окрестности вокруг, – посоветовал он.

– Как ты думаешь, засветло успеем туда добраться? – кивнул Кузьма в сторону вершины горы.

– Если сейчас выйдете, думаю, засветло будете на месте, – с уверенностью ответил Емзынак.

Быстро оседлав лошадей, они вчетвером выехали их лагеря: Емзынак направился в улус к Арчиму, а Кузьма, Тархан и Фёдор – к горе Сарлык.

С другой стороны, склон горы оказался действительно пологим и вполне доступным для подъёма. Пройдя по долине, поросшей кедром, через цветущие альпийские луга и далее, поднявшись по каменистому склону, они вышли на вершину горы, которая являла собой довольно большое плато, представляющее каменную пустыню. Далеко вокруг перед ними как на ладони лежал таинственный и неизведанный Алтай. Снежные горные хребты, сверкая шапками на солнце, цепью протянулись на юге.

Подыскав место, откуда лучше просматривался вид на Дьял-Менку, Кузьма вынул подзорную трубу, стараясь рассмотреть близлежащие со стороны запада окрестности. Опустившееся к закату солнце ослепляло, и он, отрываясь от трубы, тёр слезящиеся глаза. Кузьма осмотрел местность с запада на юг и, не увидев ничего, указывающего на присутствие каких-либо скоплений людей, показал, как пользоваться трубой, и передал её Тархану. Тот прильнул к окуляру и стал медленно водить ею из стороны в сторону. Он долго и внимательно всматривался в местность на северо-западе… и вдруг замер, поднял руку вверх, после чего, показывая рукой в ту сторону, произнёс:

– Вон там, вдалеке, я заметил дымок от костров. На улусное поселение не похоже. Скорее всего, какой-то большой лагерь расположился.

Кузьма взял у него трубу и, присмотревшись, заметил в верстах десяти еле заметные признаки разведённых костров. Сомнений не оставалось, это были маньчжуры. Теперь ясно, что они всё ещё оставались на том же месте, о котором рассказывал Емзынак. Осталось только выяснить, сколько их там: была ли это большая группа, или маленький отряд. Фёдор достал прихваченные с собой листы бумаги и быстро срисовал окрестности, показав расположение маньчжур.

Разведчики выполнили поставленную перед ними задачу, пустились в обратный путь и к ночи добрались до лагеря. Едва заметный огонь от костра в лагере не дал им сбиться с пути – большой костёр Кузьма запретил разжигать, и они пробирались, ориентируясь на еле видимые отблески огня среди деревьев.

– Ну что, Емзынак ещё не вернулся? – первым делом спросил Кузьма.