Евгений Норинов - Хождения к Южному Ледовитому океану

18.12.75.

Вчера был знаменательный день на пароходе. Во-первых, день рождения «Дм. Менделеева» – судна. Во-вторых, поставили первый трал. Первый в рейсе, первый на «Дм. Менделееве». Юбилей был достойно ознаменован. Свой восьмой год судно начало с приставки – траулер. Теперь НИСТ «Дм. Менделеев» сможет более продуктивно работать на благо науке.

Правда, первое методическое траление нашим пелагическим зеркальным тралом несколько разочаровало многочисленную толпу учёных, жаждущих потерзать живое, поднятое с морских глубин. На этот раз в кутке оказалось лишь несколько экземпляров рыбоподобных существ. Но, несмотря на свою малочисленность, рыбёшки не остались без внимания. Ползая на коленях, ихтиологи осмотрели чуть ли не каждую ячейку трала и выбрали из него всё, вплоть до минимально заметной невооружённым глазом живой клетки.

В общем-то, никто из нас на улов и не надеялся. Необходимо было лишь испытать схему и показать людям, что к чему. Приличная рыба могла попасть в трал только случайно. Но этой случайности, к сожалению, не произошло, и мне было очень жалко, что люди, с надеждой наблюдавшие за всем процессом траления, в конце концов, разошлись разочарованные. Я невольно чувствовал себя виноватым перед ними, ведь многие биологи пошли в этот рейс с верой в успех наших работ, с надеждой заполучить живой материал во много большем количестве и разнообразии, чем в предыдущих экспедициях.

Как отмечалось выше, успех лова рыбы тралом зависит от его габаритов. Особенно это важно для разноглубинного (пелагического) лова, поскольку большинство пелагических рыб обладают сравнительно высокой скоростью движения в толще воды и реагируют на приближение опасности с приличного расстояния. Например, на промысле скумбрии и ставриды используют тралы с раскрытием устья сетного мешка до ста и более метров, а скорость его буксировки при этом не должна быть меньше 6 узлов (3 м/с). Это обстоятельство и стало причиной того, что в наш пелагический трал ничего, достойного внимания ихтиологов не попалось, даже несмотря на то, что его габариты значительно больше габаритов стандартного научного трала, так называемого РТАКа, которым биологи пользовались до сих пор. Кроме того, процесс разноглубинного лова достаточно сложный для того, чтобы, поставив наугад трал, рассчитывать на то, что в него кто-нибудь непременно попадёт. На реальном промысле любому тралению в пелагиале предшествует поиск скопления объекта лова, причём поиск ведётся не на любом случайном пространстве, а в районе, где вероятность обитания данного объекта лова достаточно велика. Определяется эта вероятность предварительной разведкой или промысловой обстановкой в районе работы добывающего флота. Когда скопление обнаружено, на ленте самописца гидроакустической станции (эхолота) определяется горизонт его положения в толще воды (верхние и нижние границы). И только после этого судно ложится на обратный курс, ставится трал и выводится в горизонт обнаруженного скопления рыбы, то есть осуществляется прицельное траление. В наш трал могли попасть одиночные кальмары или светящиеся анчоусы, которых в океане огромное количество, но они редко создают скопления и находятся в толще воды в разреженном состоянии, то есть вероятность их встречи с орудием лова не велика.

Обитатели морского дна менее подвижны и пространство их манёвра при приближении опасности ограничено. Поэтому габариты донного трала значительно уступают размерам пелагического. Причём вертикальное раскрытие его на много меньше горизонтального и иногда не превышает нескольких метров. Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры донные тралы редко приходят пустыми, если, конечно, не встречают на своём пути больших камней, кораллов и других серьёзных препятствий, способных повредить сетное полотно и остропку. Но и здесь есть свои противоречия. Если дно абсолютно ровное, илистое или песчаное, без каких-либо неровностей, то обитаемость его живыми организмами весьма ограничена. Совсем другое дело, если грунт, на языке рыбаков, «тяжёлый». Щели, бугорки, камни, нагромождение сидячих животных – это благодатная среда для бентоса и донной ихтиофауны. Для того чтобы трал здесь оставался целым, а уловы были богатыми применяются специальные защитные устройства (грунтропы), приборы, контролирующие состояние и характер грунта, и не мало важную роль, конечно, имеет искусство рыбака, того, кто управляет судном и тралом.

К сожалению, «Дмитрий Менделеев» не имел ни того, ни другого, ни третьего. Поэтому как бы ни был хорош пароход, его капитан и руководящий состав экспедиции, мы были обречены либо на пустой мешок, либо трал вдребезги. Оставалось надеяться на благоприятное стечение обстоятельств, то есть, на удачу.

19.12.75. Коралловое море.

Состоялось совещание по результатам методической станции. Основное внимание отводилось нашему вопросу. Как и следовало ожидать, пробное траление оставило плохое впечатление у руководства судна. Особенно категорично выступил капитан. Его заявление против кормового траления с использованием кустарного оборудования вполне обосновано. В данных условиях работы с тралом существует реальная возможность возникновения нежелательных ситуаций. В тоже время корма, пожалуй, самое удобное место для нас и, в общем-то, самое безопасное для судна. Бортовой вариант, оговоренный Рассом в «Тех. задании» и поддержанный капитаном, намного сложнее и говорить о нём можно будет только после проведения ещё одного методического траления и предварительной подготовки.

Большинство представителей научного коллектива стояли за трал. Мнения сторон сошлись на необходимости ещё раз взвесить все «за» и «против» в «узком кругу», создать комиссию, которая бы оценила все возможности, и только потом вынести окончательное решение. Судя по настроению верхов, нам дадут шанс тральнуть по дну. От результата донного траления будет зависеть многое. Во всяком случае неудача не оставит ни каких надежд, лишив нас поддержки заинтересованных лиц.

Сегодня в 20.10 пересекли тропик Козерога. В полдень Солнце стояло почти в зените (87 гр. к горизонту). Приближаемся к Сиднею.

Конечно, проблему постановки и выборки трала, имеющего большие габариты, да ещё с траловыми досками нужно было обсуждать ещё на берегу. Возможно, инициатива должна была исходить от нас, но мы никогда не сталкивались с такой проблемой, поскольку наши суда оборудованы всем необходимым для работы с тралами практически любых габаритов. Представители же Института океанологии, привыкшие работать с маленькими орудиями лова, считали, что бортовой вариант универсален и обсуждать другие варианты нет необходимости. При подготовке судна к рейсу вопросов к нам со стороны экипажа не возникало, несмотря на то, что мы грузили на «Менделеев» огромное количество тралового снаряжения, явно необычного для предыдущих рейсов. Сейчас вполне можно предположить, что оголись эта проблема заблаговременно на берегу, идея Т.С. Расса могла быть похоронена на вполне резонных основаниях. С началом рейса, когда пути назад уже не осталось, и за кормой были уже тысячи миль, в интересах науки нужно было рисковать. Капитан ещё колебался, надеясь на бортовой вариант, видимо оговоренный с представителями института за долго до начала рейса. Руководство экспедицией и заинтересованные учёные ратовали за реализацию программы без исключения её ключевого пункта, настаивать же было не корректно, поскольку вся ответственность ложилась на капитана. Мне, как дипломированному судоводителю и не мало времени до этого проработавшему в море на разных судах, осторожность капитана была вполне понятна. Как учёному же хотелось рискнуть, попробовать в надежде на то, что, в конце концов, будет найден компромисс.