Евгения Паризьена - Враг моего брата

– Счастливо!

– Практикуйся лучше на помидорах, сисястенькая! – выкрикнул вслед, даже расхотелось с ним контактировать… Для него в кайф отжигать, беспечно проводить время.

Дома улеглась на подушке, и на зло спрятала фотографии далеко в ящик, замечая на телефоне несколько пропущенных от Пашки… После каждой ссоры он постоянно обрывал телефон…

– Алло! Девочка для битья вся во внимании.

– Сколько дуться будешь? Мы с матерью переживаем просто. Обычная забота.

– Правда, а что может, случится? Клещи покусают или пьяницы нападут? Признайся, Паш, что ненавидишь, – не рассчитывала с ним мириться.

– Это я ненавижу? Забыла как выхаживал? Эгоистка ты, Лялька.

– Так откажись от сестры. Я же макароны варить не умею, убираться тоже. Стыдоба!

– Ну и обижайся дальше! – бросил трубку, у нас с ним одинаковые характеры. Но где-то в глубине души ценила брата, старалась на него равняться. А на данный момент сорвала зло. Очень сильно взбесило похабное поведение его друга Ромы. Напоминала игрушку, над которой измывались…

Скучала в постели до полудня, и вставать не было ни единого желания. Но ответственность никто не отменял. Обязана приготовить обед… Но чуть не упала в обморок, встретив засранца ремонтирующего наш забор…

– Сколько можно дрыхнуть? Вот же лежебока!

– Ты у нас тут поселился? Как вчера погуляли?

– Отлично… Просто вау! А разве не слыхала, как визжали мои крошки? Сношался сразу с двумя, – действовал на нервы… Облить бы его кипятком, чтобы обжег все гениталии.

– А подружка не ревнует?

– Которая?

– Какой богатый гарем у тебя, Ромочка! – съязвила, а самой жутко делить пространство с бабником.

– Ты главное не волнуйся. Убежала вся в слезах. Вареники принесла. Детский сад. Признайся, сопля недоделанная, следуешь за мной по пятам!

– Пошёл в глубокую задницу! – посла его к чертям, и тем самым вызвала очень сильный гнев. Спохватился и догнал, вальяжно развернув к себе. Сдавливает затылок, не позволяя удрать.

– Чего бесишься? Ремня дать за непослушание?

– А кто позволит? Только дотронься! – напрасно с ним конфликтовала, он полностью обезумел.

– Синепупая дура, со мной опасно так разговаривать… И брат не поможет! В два счёта шею сверну… – обжигал ядовитым дыханием, теребя мои локоны. – На коленочки и проси прощения! Научу слушать старших!

– Разбежался! – из последних сил сопротивляюсь, но всё против меня…

– Я сказал, извинись!

– Нет! – взяла из коробки гвозди и метнула в него.

За что поплатилась, меня повели на улицу, где головой окунули в бочку, он самый несдержанный придурок. Стучала по накаченному торсу, а потом получила дозу… Он ворвался в мой рот и начал очень огненно целовать…

– Целка возбудилась. Всё крутит задницей, чтобы её заметили. Радуйся, Лялечка, твоё желание исполнилось. Охладиться хочешь?

– Не лапай. Не твоя игрушка! – вырвалась, но засранец толкнул на лавку, и раздвинул ноги, а потом небрежно отодвинул трусики.

Через несколько минут уже плавилась в аду, в жарком, палящем. Он стал забавляться с киской, нежно её лаская. Слабость пронизывало всё тело… И я больше не умела сопротивляться. Волосы спутались, Рома всё продолжал изгаляться, показывая себя лидером, не привыкший терпеть элементарный отказ. Низ живот заныл, и очень быстро случился взрыв.

– Развлеклась? Бедненькая, не хватает внимания… Умоляй, пощадить.

– Выметайся отсюда!

– Запомни, по струнке будешь ходить у меня. И целоваться только со мной… Лялечка! – отшвырнул, возвращаясь прежде к делу, каким занимался ранее. До чего же опустились.

От греха подальше просто не показывалась ему, там потом и бабушка подоспела. Ели приготовленную окрошку, сверля друг друга взглядом.

– Ох, Ром, вот как отблагодарить?

– Всё нормально. У вас всё равно мужиков в семье нет, – нелестно выразился в адрес брата…

– Пашка работает много, – заступилась я.

– Да ладно, и поэтому здесь всё по швам трещит? Что за копейки зарабатывает? Я своей матери квартиру купил, а тут ошиваюсь пока в своей ремонт делают, – хвалился своими успехами.

– Легко судить других, – высказалась, стоило бабушке отлучиться.

– Он просто неудачник… Сочувствую. Защитница нашлась, – отшвырнул полотенце. От его высокомерия тошнит, словно все обязаны. Но уходить так легко не планировал, а наоборот задержался. Нахально зайдя в комнату.

– Выйди, я переоденусь.

– Сиськами боишься трясти? Уже давно всё рассмотрел.

– Ты глухой?

– Сколько твердить, чтобы не повышала тон? Повзрослела, да? – подорвался к постели, всё сводится к кровожадным поцелуям.

Пячусь назад, а он зря времени не терял, а с легкостью сорвал майку, а когда там обнаружил голые соски без пирсинга, чуть не задушил. – Кто разрешил их снять?

– Захотела и сняла… Не в праве указывать!

– Дрянь, по разрешению дышать будешь! – толкнул на постель, приподнимая руки над головой, и в ту же секунду, начал бесцеремонно лапать, приручая словно кошку. И я находилась под влияние монстра, а ведь предупреждали обходить стороной.

– Я позову на помощь! Нет! – от неимоверного влияния вспотела…

Рома

Всё не распрощаюсь со сном, который ядовито посещает последние годы. Тот мрачный период, где страдал вместе с ней. Надо было запереть ее дома и не отпускать на выпускной, сберечь от похотливого бабуина, в чем то присутствовала и моя вина, без сомнения.

Семь лет назад…

Умоляла не обращаться в полицию, не писать заявление. Ей просто не хотелось гласности, вдруг все пальцем покажут. А злые языки, явно могли сказать, что девочка подвыпила лишнего и с лихвой раздвинула ножки. Частенько сплетничали за спинами других.

– Он сдохнет. Завтра же.

– Ром, нет, тебя посадят. Пожалуйста.

– Ты за кого переживаешь? Признайся, насильно взял или нет? – чуть на неё надавил, девушка с горем пополам могла отдышаться. Всю затюкали.

– Да… Сказал, что вертихвостка… И если сплю с тобой, то должна и с ним… Какой ужас. А если мама узнает? – поджала колени, насколько же истерзанной являлась, ей словно отравили душу. На всё готов смотреть, но не на это.

– Клянусь. Я его гнить на земле на всю оставшуюся жизнь заставлю. Друг нашёлся! – яростно выдал. А всего чуть ли колотило. Девушку, которую я люблю грязно обесчестили.

И спустя некоторое время врачи подтвердили, что она была невинной. А хотя какая разница, даже если и были парни до меня, теперь любая наглая скотина смеет насиловать? Где рамки и справедливость? Уважение к женскому полу? Обида завладела разумом, начал элементарно заводиться без повода. Психовал.

– Мы справимся. Я никому не скажу. Скрою. Ром, обещай, что не станешь его убивать. Ром!