Александр Абалихин - Заповедник

– Ветер Эол – это просто перемещение масс невидимого плотного эфира. Об этом мне рассказывал один философ в Афинах, – говорил пьяный Антиной. – А молнии вовсе не порождает Зевс. Молнии бьют везде, даже в Колхиде, далеко от Олимпа.

– Зевс-громовержец накажет тебя за твои речи, гордец! – сказал седой старик по имени Калхас.

– Вы все глупцы! Жрецам, которые рассказывают небылицы, нужны лишь ваши дары и золото, – сказал Антиной.

– А что ты ответишь, Антиной, если я скажу, что в горах в прошлом году я видел козлоногого Пана с головой, увенчанной рогами? – спросил Антиноя толстяк Леокрит. – Он играл на свирели. И многие жители нашего города и окрестных деревень его не раз наблюдали.

– А вот я поймаю твоего козлоногого бродягу с дурацкой дудкой! Выслежу и поймаю! Это наверняка какой-нибудь старый пастух, у которого от старости волосы растут не только на ногах, но и лезут из ушей. Я специально пойду в такую даль, чтобы на склонах Олимпа увидеть вашего рогатого пастуха. Со мной пойдёт Эвриал. Он убил и пленил не одного спартанца, правда, Эвриал?

Коротконогий крепыш с тупым взглядом утвердительно кивнул.

Амфином, пришедший в тот день в гости к своему двоюродному брату Антиною, молчал. Он переживал за Ариса, потому что знал, что Антиной привык доводить дело до конца. Этот крепкий воин, участник многих военных походов, неудержимый в бою, был человеком дела и имел склонность к философствованию лишь за кружкой доброго вина.

Амфином решил предупредить Ариса о затее Антиноя. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, он направился к Олимпу. К обеду он добрался до пещеры Ариса. Того не было дома. Не вернулся хозяин и к вечеру. Амфином устроился на его ложе, укрывшись овечьими шкурами – ночи в горах были прохладными.

Проснувшись утром, Амфином не увидел в пещере Ариса и догадался, что Антиной опередил его. Взволнованный Амфином отправился в обратный путь…

Арис играл на флейте. Он не заметил, как к нему подкрались два человека с большой сетью. Олимп никогда не держал собак, справляясь с волками с помощью своего лазерного ружья. Сегодня собака ему могла бы пригодиться.

Все произошло мгновенно. Антиной и Эвриал набросили на старика сеть. Арис запутался в ней. Пленившие его люди оказались крепкими и ловкими воинами. Они были так заняты поимкой козлоногого чудища, что не обратили внимания не только на упавшую в траву флейту, но и на странную серебристую металлическую трубку, которая осталась лежать возле крупного камня.

– Теперь ты видишь, Эвриал, что Бога Пана нет. Неужели ты думаешь, что этот старикан может быть олимпийцем? – спросил Антиной.

– Ещё не вечер. Боги могут отомстить нам, – сказал Эвриал, с опаской поглядывая на вершину горы.

– Ты лучше держи покрепче пленника за ноги да смотри, чтобы он не боднул тебя рогами. Надо же, чего только не бывает на свете! Похоже, кто-то из его предков согрешил с овцой.

– Не надо так говорить! Возможно, у него есть могущественные покровители на горе Олимп и на небе.

– Вы же все убеждали меня, что он сам – небожитель!

Арис, отчаянно мотая головой, угодил своим рогом Антиною в лицо. Тот страшно закричал и схватился за левый глаз.

По щеке Антиноя потекла струйка тёмной крови. Эвриал изо всех сил ударил кулачищем Ариса по затылку. Тот перестал дергаться и обмяк.

Эвриал взвалил Ариса на плечо и понёс в город. Следом шёл Антиной, прикрывавший ладонью глаз.

– Проклятый козлоногий урод! Он ответит за это! – всю дорогу возмущался Антиной, разражаясь страшными проклятиями в адрес рогатого пленника.

Когда они вступили на улицы города, их окружили зеваки. Возле дома Антиноя Эвриал разрезал сеть и швырнул олимпа на землю. Народ окружил несчастное существо. Старый Калхас стоял, опершись на клюку, и качал головой.

– Боги наказали тебя, Антиной, – сказал Калхас. – Нельзя так шутить с Богами или с их родственниками.

– Зачем вы это сделали? – глядя на худого несчастного рогатого козлоногого старика, с упрёком спросила Эвриклея своего мужа.

– Почему ты жалеешь этого урода, а не переживаешь за меня, своего мужа, лишившегося глаза? Я придумал, что мы с ним сделаем. Мы будем возить его по городам и деревням, и показывать жителям за хорошую плату. За это страшилище можно выручить много денег.

– Если только несчастный очнётся. Он чуть дышит, – сказала Эвриклея.

– Это не Бог-олимпиец, а старый сатир – порождение тартара! – объявил Антиной.

Старик пошевелился и застонал. Эвриклея склонилась и вытерла кровь с разбитых пересохших губ Ариса.

Антиной грубо оттолкнул жену и скрутил олимпу верёвкой руки за спиной. Эвриал закинул старика на плечо и потащил его к сараю. Антиной распахнул дверь, и Эвриал бросил старика в угол строения. Дверь закрыли на щеколду.

– Мы с Эвриалом по очереди будем стеречь этого урода, – сказал Антиной.

Вернувшийся в город Амфином подбежал к дому Антиноя, когда народ уже стал расходиться. Увидев повязку на глазу у двоюродного брата, он спросил:

– Что произошло?

– Мы поймали козлоногого старика, который проткнул мне рогом глаз. Можешь взглянуть на него, но только за пару монет.

Амфином зашёл в сарай. Арис уже пришёл в себя и сидел, прислонившись спиной к стене. Увидев пастуха, олимп тихо проговорил:

– Кажется, я попался.

– Я помогу тебе, Арис.

– Они не знают, где находится моя пещера?

– Нет. Где твоя трубка, рождающая молнии, которых так боятся хищные звери?

– Она осталась там, где я пас своё стадо. Они и овец не взяли. Но это уже всё равно. Теперь овцы станут лёгкой добычей волков.

– Сейчас дело идёт о твоей жизни, старик.

– Принеси мне воды.

Амфином вышел из сарая и хотел наполнить бурдюк колодезной водой, но Антиной потребовал:

– Ступай отсюда в свою деревню, пастух!

– Ты слишком жесток, – сказал Амфином и стал набирать воду.

Антиной подошёл к нему и занёс руку для удара, но тут раздался голос Эвриклеи:

– Не смей! Дай старику напиться.

Антиной зло сверкнул целым глазом и прохрипел:

– Ты жалеешь того, кто вышиб глаз твоему мужу? И чем вышиб! Рогом! Это не человек, и я могу поступать с ним по своему усмотрению.

– Тогда пожалуюсь своему отцу. Ты же знаешь, как его уважают в Афинах. Я найду на тебя управу, – пообещала Эвриклея.

Набычившись, Антиной стоял посреди двора и сжимал кулаки.

Амфином поднёс старику воду. Эвриклея тоже зашла в сарай. Она умыла олимпа и протянула ему лепёшку:

– Ешь, старик. Скажи мне, кто ты и за что Боги так разгневались на твоих родителей, дав тебе столь ужасный облик?

– Тебе это трудно понять, добрая женщина. Мы, олимпы, ваши предшественники и создатели.

– Этого не может быть! Мы совершенны, как Боги, а ты страшен, как порождение царства Аида, хотя тебя некоторые люди считают тоже Богом, – сказала Эвриклея.