Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец. Книга вторая

Конечно же, это был хозяин волшебных дыр.

Два огромных круглых глаза монстра смотрели в разные стороны, изо рта выступали четыре длинных клыка, цепляющихся друг за друга. С обвислых губ Лешего стекали тягучие слюни. Его узловатые пальцы с длиннющими изогнутыми когтями перебирали подобранные в куче детские сандалики.

Леший пыхтел и то и дело издавал жуткие утробные звуки, после которых из его рта вырывались протяжные слова:

– Тя-я-я-я-ди-и-и… Ди-тя-я-я-я…

Леший вдруг резко сел на пол и стал рыться в обуви. Он достал розовый ботиночек и поднёс его к носу.

– А-а-а-а-а-ах!

Он отбросил ботиночек и на какое-то мгновение замер, будто бы прислушиваясь. Потом резко дёрнул головой и посмотрел в сторону Уны.

Уна вжалась в своё укрытие. Глаза монстра вращались, как у хамелеона. Леший стал принюхиваться. Уна сообразила, что он плохо видит.

– Ди-и-и-и-и-тя! – Его морда сморщилась, и он распахнул огромную пасть. – Тя-я-я-я-ди!

Уну колотил озноб. Леший бросился к завалу обуви, в котором пряталась девочка, и стал разгребать его обеими руками.

– Ди-и-и-и-тя-я-я-я-я! Ди-и-и-тя-я-я-я-я-я!

Уна выпрыгнула из кучи в тот момент, когда чудище почти добралось до неё. Ей было невероятно страшно, но единственный путь к спасению был в волшебной дыре, и поэтому Уне пришлось сделать нечто совершенно невозможное для восьмилетней девочки. Она запрыгнула на голову монстра и, оттолкнувшись, нырнула в дыру.

– Эа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – завыл Леший ей вслед.

Уна вылетела из дыры и упала на скользкую поверхность крыши какого-то высотного здания. Здесь дождь, смешанный со снегом, хлестал с нависшего над самой головой чёрного неба. Вокруг высились небоскрёбы.

Туфли Уны заскользили по припорошённому снегом льду, и она шлёпнулась на спину, ударившись о твёрдую поверхность лопатками и локтями.

Боль пронзила её. Она громко закричала. Но, увидев над собой клацающие когти Лешего, вскочила на ноги и побежала.

Мычащий монстр выпрыгнул из дыры и помчался за ней, широко размахивая длинными руками. Уна нырнула в частокол антенн, которым ощетинилась эта часть крыши. Проскользнула между телевизионными тарелками, прижавшимися друг к другу, и побежала дальше. Преследующий её Леший ударился о преграду и на секунду застрял.

– Аэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э! – заревел он.

Эта заминка дала Уне возможность юркнуть под переплетение серебристых труб, лабиринтом стелившихся по верху здания. Леший нагнал её и попытался пролезть за ней, но зазор между трубами и крышей был для него слишком узким. Тогда он запрыгнул на трубы и стал шарить лапой между ними, пытаясь дотянуться до девочки.

Уна ползла на спине, с ужасом следя за когтями чудовища, мелькающими над её головой. Вдруг перед ней открылось небо – трубы закончились. Леший метнулся к ней, неистово мыча. Уна истошно закричала и кинулась от него прочь. Она плохо соображала, что делает: страх сковал её сознание.

Под ней раскинулся горящий Мидбург. А она даже не обратила на это внимания. У неё не было ни секунды, чтобы задуматься, где она и что происходит в городе.

Уна побежала вдоль края крыши, ища глазами, где ещё можно спрятаться. Впереди она увидела вертолётную площадку с металлической лестницей, ведущей на её вершину. Она бросилась к лестнице и стала карабкаться по скользким перекладинам вверх.

– Ещё чуть-чуть! Ещё чуть-чуть!

Её зубы стучали. Она спешно поднималась всё выше, совершенно не осознавая, что на голой вертолётной площадке спасения быть не может.

Она уже почти добралась до вершины.

Почти.

Леший подскочил к лестнице и, схватившись за основание, резко её дёрнул. Уна вцепилась в холодный металл. Только это спасло её от падения. Лестница заскрежетала. Болты, с помощью которых она была прикручена к стене, со свистом вылетели и забрякали по крыше.

Леший дёрнул ещё раз.

– Уйди от меня! – закричала Уна.

Чудовище загудело и, рванув лестницу с силой ещё раз, оторвало её от стены.

Уна полетела вниз.

Металл ударил о край крыши. Верхний конец лестницы с болтающейся на нём Уной оказался над пропастью. От удара пальцы Уны чуть не соскользнули. Она зажмурилась.

Леший едва смог удержать свой конец лестницы, чтобы она не полетела вместе с Уной вниз.

– Ва-а-а-а-а-ай-да-а-а-а-а! – загудел Леший и стал подтягивать лестницу к себе, его челюсти клацали от возбуждения. – О-о-о-о-о-о-о-э-э-э-э-э-э!

Уна осторожно глянула через плечо вниз. Ужас пробрал её до макушки. Она висела на уровне двадцатого этажа над чернеющим асфальтом. Леший гремел лестницей. Его глаза безумно вращались.

Уна посмотрела в небо.

Вот бы сейчас прилетел Рысь, подхватил её и унёс отсюда на своих белоснежных крыльях. Но Рысь не появлялся. А впереди был жуткий монстр, а позади – гибельная пропасть.

– Не убивай меня! – взмолилась Уна.

Леший довольно захрюкал, проворно подтягивая девочку к себе.

Уна снова посмотрела вниз. Даже восьмилетнему ребёнку было ясно, что если она расцепит пальцы, то разобьётся.

Её окружала смерть.

Она зажмурилась. Так сильно, что чёрные круги заходили перед глазами.

– Мне-е-е-е-е-ко-о-о-о-о-о-о-о-о! – гудел в ушах голос Лешего. – Мне-е-е-е-е-е-е-е-е. Мне-е-е.

Уна закричала что есть силы. Так, чтобы хоть кто-нибудь мог её услышать.

– Помогите!

Но её не слышал никто. Она была слишком высоко, да и к тому же город в этот момент был наполнен миллионами истошных криков, и голос маленькой девочки неизбежно потонул в них.

Никто бы ей сейчас не помог.

Уна почувствовала хватку Лешего на своей руке. Омерзительное дыхание из пасти монстра обдало её.

– Мне-е-е-е-е-е-е-е-е! – Он притянул её к себе.

И Уна потеряла сознание.

Никогда в своей долгой жизни Пуст не был так напуган.

Обычно не испытывавший проблем со своим ростом гоблин вдруг осознал, насколько он уязвим и беспомощен.

Вокруг него творился кромешный ад.

Кровь, боль, безграничное насилие, не чувствовавшие преград монстры, рвущие на части всё живое. Огонь и град, летящие с небес на землю. Было от чего сойти с ума.

Многие жители Мидбурга не смогли выдержать этого ужаса. Тут и там можно было заметить обезумевших от увиденного горожан, сидящих посреди горящих трупов и раскачивающихся из стороны в сторону.

Он не обращал на них внимания. Его психика была крепче.

Он постоянно сталкивался с насилием в своей жизни. Он и сам убивал не раз. Но тем не менее столько крови и боли он не видел никогда. И никогда не испытывал столь неприятного чувства опасности, как сегодня. Он каждый раз вздрагивал, когда мимо него пролетала ледышка или в кого-то поблизости вонзался меч. Было противно осознавать свой страх.

Но его тревожило даже не это. В таком месиве и хаосе ему трудно было передвигаться. И земля, и небеса бурлили в схватке. Вокруг него крутились сцепившиеся нелюди и чудины. Рвали мясо из трупов хобзеды. Стреляли злыдни. Горели дома.