Dmitriy Voron - The Long Dark

Борн замолчал, отхлебнул эля. Магнус тоже помалкивал, бросив недоверчивый взгляд.

– Так и будем сидеть? – буркнул Анри.

Борн кивнул Магнусу позволив продолжать.

– Несколько дней назад, – начал помощник, – дети на каменоломне взбунтовались. Не знаю, как им удалось, но они отравили большую часть караульных, в итоге, многим удалось сбежать.

– Ближе к сути Магнус, – терпеливо сказал Борн.

– По описанию, у одного из погибших стражников такой же магический ожог на руке, как у Бьерна. Караульные видели, как детишки убили его и бежали на запад.

Борн покачал головой.

– Такие артефакты, проведут кого угодно через Туманный лес! Дальше к горам в пещеры, а за ними море», – сказал Анри.

Магнус злобно взглянул на Арьена. С трудом подавляя злость.

– Это все?

– Еще одно.

Анри помолчал. Борн не торопил.

– После, сам инквизитор Карл был убит неподалеку с деревней, а с ним полсотни людей. Те, кто выжил, бормочут сущий бред, будто Карла убил демон, а помогал ему в этом – воскресший Фарфнир со стаей волков…

– А это уже проблема, – буркнул Борн.

– В лесу сейчас много крестоносцев, епископ приказал очистить Туманный от нечисти, – сказал Анри. – Как бы то не было, мы должны успеть добраться до гор быстрее книги.

– Рыцарь, – сказал Борн. – Куда спешить? В нашем кодексе есть правило которое известно всем – не спеши, а то успеешь.

– Ты только что его придумал.

– Пусть так, – согласился вождь. – Чтобы мы подчинялись твоим приказам, толковым людям придется подумать, как заплатить нам довольно крупную сумму золота, но боюсь даже епископ не обладает такими деньгами. Потому, сперва, убедимся в этой болтовне и пойдем по возможному следу, – рассудил Борн. – Собирай парней Магнус. Протрезвеют по дороге.

***

С этим они отправились в Берг. Борн держал наемников позади, дабы избавится от возможных конфликтов. Его товарищи прошли не мало передряг, но многие из них ожесточенные жизнью бродяги. Лишенные богов, лишенные любой семьи кроме такого же собрата, они вступили в отряд желая подзаработать до дна погрузившись в жизнь наемника.

Но рожденные в Храме, живут лишь для службы. В дальних землях Франциана, орден рьяно бережет свои тайны, долгие годы выращивая бесчувственных послушных профессионалов. Их подтянутые безрукавки на кольчуге не носили гербов, а глаза не ведали жалости.

Анри поравнялся с Борном. Жеребец благородных кровей Брельтона важно и напыщенно нес своего всадника, на что черный, лишенный благородных кровей конь Борна презрительно фыркнул.

– Брось скрипеть зубами Борн. Мои рыцари, подчиняются приказам беспрекословно, – улыбаясь сказал Анри.

– А мои люди, не хотят иметь с вами дел.

– Понимаю. Этот артефакт должен принадлежать нам, будьте уверены, в руках язычников он принесет разрушения.

– Оставь эти проповеди рыцарь. Мы найдем вам книгу за золото и только за золото, – невозмутимо произнес Борн. Его зоркий глаз приметил в снегу черное пятно приобретающее знакомые очертания. – Вот и проклятое место!

Среди скалистой местности рудника, лежали десятки тел. Застывшие и немые, они постепенно исчезали под снегом и лишь один ворон на черной скале безмолвно приглядывал за мертвецами.

– Не по церковному как то, а? – обращаясь не к кому в отдельности произнес Борн. Но все же бросил взгляд на Анри. Рыцарь лишь невозмутимо спешился, желая осмотреть погибших детей.

– Своих то забрали, – добавил Магнус.

Иногда, что-то словно грозилось продавить грудную клетку Борна. Воспоминания все так же отзывались болью в его сердце. Он не считал детей глупцами, нет, ведь только так он стал тем, кем есть теперь.

Многие следы скрыл тонкий слой снега, но несмотря на это, и быстро сгущающиеся сумерки, следопыт нашел более верное направление.

– Вождь! Взгляни на это! – крикнул худощавый следопыт по имени Ральф, ковырнув что-то черное в снегу. – Отрубили руку и бросили здесь…

"Боятся" – подумал Борн. Многие южане страдают от Норландских проклятий и наемники не исключение. Лишь удача берегла Борна от этой напасти, за что он безмерно благодарен.

– Да это определенно тот самый ожег. Уже смеркается, останемся на ночь здесь. Я надеюсь, Анри не против ночи с мертвецами? Это даст нам гарантию на сегодня остаться друзьями.

– Будь по-вашему Борн! –отозвался Анри.

Когда наступила ночь лагерь осветили искрящие костры. Чтобы не металось в лесной чаще и каким бы не было призрение между двумя сторонами, в данный момент это не важно. Борн не с проста решился заночевать здесь. Он чувствовал десятки глаз что следили за ними. Какие бы твари не пришли в надежде полакомиться этой ночью мертвыми, они сдержат любую вражду между живыми, по крайней мере сегодня.

Северяне… дети фиордов и потомки богов. Их набеги гремели мрачной славой, когда чужие берега утопали в крови. Где виден драккар, там жди беды.

"Я с колыбели обрек свою жизнь в войне", – пели их скальды у очагов, восхваляя очередные победы.

Они погубили себя. Жестокость, выгода, ненависть, превосходство – наполнили до краев холодные сердца. Их сила породила слабость, они забыли про Рагнарек…

…И настал тот день, когда пали боги и герои, он был иным, без славным и пустым. Небеса содрогнулись от войны богов, грозы и пламя вспыхнули в одночасье.

Протянулась рука:

– Раз и навсегда, пусть молот упадет на них…

Неизвестный автор

"Падение и Восход"

1

Арьен где-то там, среди сомнительных и уверенных мыслей, которые многие годы зрели в его седой голове.

Он часто и пристально приглядывался к Патрийским порядкам. В столице церковной власти правят твердой рукой, там не так, как в Норладне. Там простые люди послушны. Всем правит самовластный правитель, слушая советов тамошних больших людей. А чтобы держать народ в послушании, правителям служат крепкие отряды из иноземцев. Иноземные дружины живут в Патрии в отдельных крепостях, кроме правителя и больших людей, никого не знают и не общаются с простыми людьми. Обычай разумный – воинам не жалко бить людей при усмирении непокорных.

И хотя всей душой он стремился к подобному, – вольнодумство, хаотичность, непокорность, выводили из себя все его устои. Книга была так близко. "Глупец! Дурень! Трижды дурак!" – корил он себя. И все же, как прежде, так и сейчас, епископ уверенно шел к своим планам.

Арьен Дюфа славился своей дальновидностью, это во многом укрепило его пост и притязание на северные земли. Как раньше, так и сейчас, он смотрел далеко наперед. Потому лишь Арьен вернулся в Хаммерколь, его дерзкий план уже действовал в полной мере.