Роман Русинов - Карл Бер. В поисках «Подсолнечного царства»

– Господа. – прервал затянувшееся молчание Леман – Нам ничего более не остаётся, как прибегнуть к левым доходам…

– Каким-каким доходам? – недоумённо спросил Бер, который хоть и приспособился к жизни в России, и уже довольно хорошо знал русский язык, но всё же многие реалии и понятия оставались для него тайной за семью печатями.

– Левые доходы, герр Бер – это доходы помимо основного заработка. – кратко просветил профессора Леман – Мы с Редером давно имеем подработки к нашим основным занятиям, чтобы элементарно не умереть с голоду. Не бойтесь, эти источники доходов абсолютно легальны и законны. Кстати, вы можете мне в этом помочь…

– Да, а что надо делать? – восторженно сказал Бер.

– Объясню в библиотеке Академии. – загадочно сказал Леман. Бера эта загадочность несколько пугала, но предложение Лемана сулило получение, наконец, необходимых средств на экспедицию и он на него согласился. Несмотря на то, что Леман и Бер числились в отпуске, швейцар библиотеки Академии наук сразу открыл им двери и при этом с интересом посмотрел на Лемана. От этого взгляда Беру стало не по себе, но отступать было поздно и он смело зашёл в книгохранилище. Леман быстро провёл его к своему столу, где лежала стопка непереплетённых книг, судя по всему – художественной литературы не самого высокого стиля.

– Да, это и есть мой левый заработок. – сказал Леман, поймав на себе недоумённый взгляд Бера – Переплетаю произведения бульварной литературы. Платят за них, конечно же, немного, но малый гонорар компенсируется массовостью заказов. Так что давайте за работу! – и первым сел за рабочий стол. Карл Бер тут же последовал его примеру и вскоре дело у двух учёных закипело. Карл Бер и Александр Леман так увлечённо занимались переплетанием книг, что забыли и о времени, и о еде, и о питье и были вынуждены остановиться только тогда, когда у них вышел весь материал – картон и лён.

– Жалко, конечно. – сказал Карл Бер, отложив в сторону резак и, посмотрев на карманные часы, сказал – Да и время позднее, все магазины уже закрыты. По домам?

– Рано, герр профессор. – ответил Леман. – Картон и лён можно найти у Михаила Филиппова, препаратора Зоологического музея, но за ними вам придётся идти самому – меня он уже на дух не переносит.

Карлу Беру очень не хотелось идти на поклон к неотёсанному мужику, которым он считал Филиппова, но делать было нечего – работа стояла и он встал и без особой охоты отправился в Зоологический музей. Тот уже был закрыт, но Филиппов по-прежнему был на месте и приводил чучела в порядок.

– А, это вы, ваше высокоблагородие. – сказал он, заметив Бера.

– Да, Михаил Васильевич. – ответил Карл Бер – Простите за столь поздний визит, но не могли бы вы…

– За поздний визит прощаю. – перебил его Филиппов – Но картона и льна для Лемана у меня нет, я ему не картонная фабрика!..

– Простите, Михаил Васильевич. – потухшим голосом ответил Бер – А для меня картон и лён найдётся?

– Для вас тоже нет, но не потому, что вы мне не нравитесь, а потому, что у меня их действительно нет – всё ушло на работу! – ответил Филиппов и, немного помолчав, спросил, – А вы что, деньги для путешествия на Новую Землю собираете?

Карл Бер, немного удивлённый тем, что о его экспедиции на Новую Землю знает уже вся Академия, молча кивнул в ответ. Филиппов тут же оставил висевшее под потолком чучело беркута, над которым он только что закончил работу, лихо для своих 60 лет перескочил на стремянку и по-флотски, спиной к крутизне, спустился на землю.

– Так это дело поправимое, ваше высокоблагородие. Ко мне тут намедни земляк приходил, помимо всего прочего о вашем приборе-инкубаторе расспрашивал. Ну, я ему сказал, чтобы он об инкубаторе с вами разговаривал. Земляк мой, Афанасий Поцелуев, хоть и кулак, бауэр по-вашему, но мужик честный, за сию диковину готов заплатить и заплатить неплохо.

– Правда? – до конца не веря своим ушам, спросил Бер.

– Правда. – ответил Филиппов – Он, к слову, ещё в Петербурге, остановился у своего сына на Бармалеевской…

– Если это так – сказал Бер – То что я тут делаю? – и тут же побежал в библиотеку к Леману.

– Александр, завязывай со своими фолиантами, дело есть! – заявил он ему с порога.

Леман немедленно собрался и уже через несколько минут вся честная компания уже была на квартире у Бера, где совместно собирала инкубатор его конструкции. Уже к полудню работа над ним была завершена и Карл Бер совместно с Леманом и Филипповым везли его на Бармалеевскую.

– Не бойтесь, ваше высокоблагородие, улица Бармалеевская – тихая. – успокаивал профессора Филиппов.

– Да, тихая. – испуганно ответил Бер, озираясь на окружавшую его обстановку через край брички. Конечно, за время своей жизни в России он уже не раз видел Санкт-Петербург, но то была его светлая, парадная, сторона, а на Бармалеевской его встретила изнанка великого города, которую старались лишний раз приличным людям не показывать. Бричка извозчика с трудом пробиралась по вдребезги разбитой торцевой мостовой, аккуратно объезжая ямы, в которые она могла бы провалиться целиком. Сей дорожный ужас обрамляли выцветшие от дождя и времени громадины военных складов, полуразвалившиеся жилые избы и трактиры с сомнительной репутацией. Проехав ещё немного, бричка остановилась у трактира с говорящим названием «Бахус».

– Всё, приехали. – сказал Филиппов и, заплатив извозчику за дорогу сюда и обратно, спрыгнул на землю. За ним последовал и Бер, мертвой хваткой прижимавший к себе инкубатор. Перешагнув через окончательно прогнивший порог, Бер и Филиппов оказались внутри «Бахуса». С первого взгляда было понятно, что дела в трактире идут препаршиво, то ли из-за неудачного местоположения, то ли из-за отсутствия у хозяина предпринимательских способностей. Разруха тут била из всех углов: грязные, давно не чищеные, стены, поражённые грибком, прекрасно гармонировали с разбитым стеклом, о которое билась одинокая весенняя муха и колченогой мебелью. Из посетителей в кабаке был только один верзила, пьяным валявшийся на заплёванном столе.

– Нам сюда! – сказал Филиппов и повел Бера на второй этаж по скрипящей на все лады лестнице. Бер молча пошёл за ним наверх, по-прежнему крепко прижимая к себе инкубатор. Менее, чем через минуту, Бер и Филиппов вошли в большую комнату, выглядевшую много лучше того, что находилось внизу. Там их встретил солидного вида мужчина, облик которого ну никак не вязался с царившей вокруг разрухой.

– Здорово, Василич – подал он первым руку Филиппову – Привёз то, что я просил? —и, получив в ответ утвердительный кивок, повернулся к Беру – А это вы, ваше высокоблагородие? А это что, у вас в руках, та самая механическая несушка?